Поймать навь (СИ)

      - То есть у тебя в лесу ничего странного не происходило?

      - Если не считать, что моя младшая дочь повадилась по ночам на опушке свидание назначать одному из сыновей Архыза, то ничего, - единорог пожал плечами и потянулся за еще одним бутербродом.

      - Почему ты читаешь это странным? По-моему вполне нормально, что молодая весьма привлекательная девушка бегает на свидание молодым и весьма привлекательным юношей, - я пожала плечами.

      - Нормально - но не тогда, когда эта "молодая и весьма привлекательная девушка" скрывает это от отца с матерью, - недовольно проворчал леший, с набитым ртом.

      - Да, ладно тебе, у них сейчас возраст такой - хочется тайных свиданий, романтики. - Я вздохнула, припоминая свою молодость.

      - Романтики...- леший тоже вздохнул. - Слушай, а что твой спутник так на меня смотрит?!

      - Не ожидал увидеть единорога на весьма банальной должности лешего, - я усмехнулась, а Владомир кашлянул и смущенно отвел глаза.

      - Ну, это действительно несколько непривычно, - сказал Охотник. - У себя на родине вы такие... такие...

      - Недоступные и горделивые? - усмехаясь, пришел на помощь Охотнику единорог.

      - Ну, что-то типа того, - согласился Владомир. - А как вы оказались здесь?

      - Женился. - Коротко ответил леший. - Семья, быт, детишки родились... Куда ехать то? Да и не ждет меня на родине никто. Лучше ты мне скажи Охотник - почему с нашей красавицей ходишь? По району такие слухи ползут - один другого краше.

      Сагитт, прищурив миндалевидные глаза, с интересом ждал ответа. Я, признаться, тоже. Владомир сорвал травинку и начал ее покусывать, глядя куда-то мимо нас. Наконец он вздохнул и выдал.

      - А шут его знает?! Интересно, наверное, чем тут у вас дело кончится.

      - То есть лишать жизни последнего потомка Кощея Бессмертного ты не собираешься? - недоверчиво поинтересовался леший, почесывая рог.

      - Нет, не собираюсь. И вообще я ни одного из потомков этого славного мага и чародея жизни не лишал, - на всякий случай уточнил Владомир. Видимо чтобы ни в чем не заподозрили.

      Сагитт ехидно, совсем по лошадиному, фыркнул. Владомир скривился, и посмотрел на лешего без прежнего уважения. Это нужно было прекратить, а то они так и до драки договорятся. Жеребцы, елки-иголки!

      - Ну, если вы до конца удовлетворили свое любопытство - то предлагаю поговорить о делах насущных. Я тебя, Сагитт, позвала не для того чтобы ты отношения с кем бы то ни было выяснял! А если не терпится кому-нибудь холку намылить - то с этим вопросом обратись к Маресу - он давно на тебя зуб точит. - Раздраженно заявила я.

      Собеседники недовольно на меня посмотрели - зачем, дескать, прервала их мужской разговор. А что еще было делать? Наш леший славится тем ,что может до белого каления довести кого угодно. А до драки он всегда охотник. Иногд мне кажется, что в нем больше животного. Вон как гормоны играют - хлебом не корми, дай только подраться, и доказать, что он тут самый сильный. Хотя кому доказывать, непонятно. Видимо самому себе.

      - А что дела насущные то, - Сагитт пожал плечами, - на подведомственном мне участке все тихо. Людей-нелюдей новых не появлялось. Происшествий никаких. Хотя мне утром доложили, что к отшельнику нашему гость пожаловал.

      - Какой гость? - заинтересовалась я, хотя ответ кажется уже знала.

      - Не поверишь - Степан Козлодоев собственной персоной. - Сагитт развел руками.

      Так вот куда сбежал наш "геморрой воплоти" - ну все вот прямо сейчас пойду и пересчитаю этому паразиту все ребра! Я встала и начала складывать в сумку остатки трапезы.

      - Ты куда? - несколько удивленно поинтересовался Владомир.

      - Ребра считать. - Не очень понятно ответила я.

      Леший как-то озабоченно на меня посмотрел.

      - Ты на солнце не перегрелась, часом? - голос единорога был полон заботливого внимания. - Зачем тебе нужен этот тип мерзкой наружности, да еще и ради превышения полномочий и физического воздействия?

      - Из-за этого "гласа народа" - у меня к вечеру на участке состоится массовое изгнание приезжих людей-нелюдей. Это в лучшем случае. А в худшем, под шумок, проведут парочку самосудов! Хотя может и не будет этого всего, конечно. Но ради профилактики - надо. Да и вообще давно пора призвать этого поганца к порядку, - я уже оделась, и теперь искала босоножек, который куда-то подевался.

      Охотник и леший слаженно вздохнули и принялись в четыре руки сворачивать покрывало. Выходило у них ловко - как будто всю жизнь только этим и занимались. Босоножек оказался как раз под ним.

     Наконец собрав вещи, и одевшись, мы отправились в сторону леса. Шли всю дорогу молча. Каждый был погружен в свои мысли. Я представляла, что и как скажу и покажу поганцу. Единорог вздыхал и недовольно поглядывал на меня, он не любил скандалы, когда не мог участвовать в них сам.

      Охотник думал о чем-то о своем, изредка бросая на меня косые взгляды. Скорее всего, перспектива беседы с журналистом у него тоже радости не вызывала. Я понимала - что разговор с Козлодоевым ни к чему не приведет. Видимо он и так понял, что натворил - иначе бы не сбежал так быстро из поселка. Но профессиональная гордость обязывала меня устроить этому журналюге веселую жизнь! Приволоку в поселок - пусть сельчанам объясняет все неправоту выводов сделанных им в своей статье.

      Лес встретил нас приятной прохладой и свежестью. Стоило войти под сень вековых дубов, растущих на опушке, как единорог принял свой естественный облик и, тяжело бухая огромными копытами, затопал рядом.

     Интересно, почему единорогов всегда рисуют маленькими лошадками, да еще и похожими на козлов? На деле это громадные зверюги, выше любой лошади на добрый локоть, да еще обладающие весьма немаленькими клыками! (Так что они не совсем травоядные, но сами почти никогда не нападают.) А ещё единороги умеют превращаться в людей, но не любят. Потому что считают подобный образ недостойным, да и рог никуда не спрячешь.

     Живут они на островах. Местные аборигены считают их практически богами, или особами очень к ним приближенными. Каждое слово единорога - закон. Потому законов в привычном понимании слова там нет. Единороги творят что хотят, правда, творят достаточно разумно, местных не обижая. Так что живут там люди достаточно неплохо.

     Все острова поделены на рации. Каждой из которых заправляет одна единорожья семья. В рации жило от 10 до 50 семей аборигенов. Платили налоги, растили пропитание, единороги не прижимали людей. Людей они считают, конечно, существами низшего порядка, но относятся как к детям. Не очень разумным, нуждающимися в попечении, но строгом воспитании.

     Правда, конечно, рождаются иногда и у единорогов такие вот странные дети. Ну не хотят они жить на островах, не хотят управлять рацией, 'воспитывать' людей. И сбегают они из дома с первым торговым судном. Живут, правда, отшельниками. Не обязательно в лесу, как наш Сагитт. Могут и в городе, в шикарном особняке жить, никого не принимая, ни с кем не общаясь.

     Сагитт меня частенько удивлял. Он относился к людям не как детям умом скорбным, а практически как к равным. Правда, был ворчлив, занудлив, и мог вывести из себя даже дракона, после чего вздыхал и говорил, что его не ценят, не любят, не уважают. Терпела его только жена.

     Дети, слава богам, пошли характером не в отца. На всего придирки девчонки улыбались, и махали рукой. Единорожкой родилась только одна. Средняя дочка - Арлена. Она практически всегда была в человеческом обличье, а маленький золой рог во лбу придавал белокурой прелестнице неожиданное очарование. Отбою у ней в женихах не было. Каждая семья в поселке, где был взрослый сын, хотела заполучить её в невестки. По приданию единорог приносит счастье. А на деле - они обладали удивительной способностью - все что они сажали, росло как на дрожжах, все телята, жеребята, цыплята и прочая дворовая живность, ими покормленная никогда не болела. Так что была от единорога в семье ощутимая польза.