Сказки о сотворении мира (СИ)

Его стащили с подоконника за ноги, треснули по ребрам и также, за ноги, поволокли к дороге, где стоял полицейский фургон. Наручники захлопнулись на его запястьях. Однажды Артура уже пихали в похожую машину и возили носом по полу. Правда, на следующий день отпустили и велели искать работу. Это было в прошлом мире, который был прост и ясен. В этом все было не так.

— Сам встанешь или помочь? — спросил голос дознавателя, встреченного Артуром в кабинете Натана.

Так мог разговаривать человек, абсолютно уверенный в своей правоте. Артур же был уверен в обратном, но не смог разомкнуть челюсть. Он поднял глаза и не увидел ничего, кроме огромной Луны. Даже Луна оказалась не той, что освещала его детство. Артур вгляделся в огненный диск и замер. У него перехватило дыхание, капли пота выступили на лбу.

— О, ё!.. — воскликнул он, обращая взгляд к ночному светилу. — Ни хрена себе… Ё!.. — повторял Артур, пока не получил толчок в спину и не ушибся о деревянный настил кузова. Небо закончилось. Над его головой образовалась низкая крыша.

— Ее огромные глаза закрыты, черты напряжены, Луна поет, разинув крошечный рот, и жуткий голос будоражит Землю, словно завывание ветра в пустыне.

— Ты пугаешь меня, Валех.

— Я ломаю твое мировоззрение. Проверяю на вшивость все, что нажило человечество. Лицо Луны можно увидеть лишь, глядя на живую Луну. Вот парадокс: фотографии не могут сохранить лица. Почему?

— Все зависит от точки наблюдения.

— От веры. Чему вы верите больше, глазам или фотобумаге?

— Не понимаю, чем тебе досадило человечество, Валех? Мы верим, что под фундаментом слупицкого дольмена что-то есть. Что физическое свойство пространства не берется из ничего. Допустим, это не генератор, а что-то другое, что ты выкопал, не желая показать Натану.

— Я выкопал могилу для его иллюзий.

— Ты хочешь превратить ученого в мистика?

— Нет такой совершенной машины, которая позволит человеку стать Богом, нет такой эволюции, которая приведет ничтожество к абсолютному совершенству.

— Должно быть, абсолютное совершенство возникнет из абсолютного хаоса абсолютно случайно?

— Ты тоже веришь бумаге? Ты думаешь, у мартышки вырос хвост потому, что она миллионы лет пыталась зацепиться голым задом за ветку?

— Нет, я думаю, что Бог сплел этот хвост из проволоки.

— Всякий, кто перестает верить и начинает искать истину методом доказательств, однажды находит тупик и принимает яд. Если я спас твоего героя, то не ради науки. Я дал ему время подумать, а тебе — найди для него уютный монастырь на свежем воздухе, пусть пасет баранов и учит псалмы.

— Я знаю монастырь на свежем воздухе. Если ты не против, вместо баранов он будет пасти пчел.

— Укус пчелы бывает смертельным.

— Можно подумать, у бедняги есть выбор.

Деев проснулся от боли в спине. Вместо потолка над его ложем были толстые прутья решетки, вместо стен — такие же прутья. Рядом пустовали нары, вокруг не было никого, лишь высокие окна коридора, выкрашенного зеленой краской, дверь с вывеской «дежурный» и Луна. Она была такой же яркой и одинокой в утреннем небе, также жмурилась, чтобы не видеть страданий человеческих, только забыла укатиться за горизонт. Из дежурной вышел человек в плаще и быстрым шагом направился к лестнице.

— Жорж, — узнал его Артур и вскочил с подстилки. — Я здесь, Жорж! — Зубов не обратил внимания на арестанта, только поглядел на часы. — Жорж! — позвал Артур.

— Меня зовут Георгий Валентинович, — обернулся Зубов. — А тебя — Последний Кретин!

— Прости…

— Я всяких кретинов видел, Деев, но ты уникален!

— Жорж, я виноват. Ты вытащишь меня отсюда?

— Даже не подумаю. Ты жив до сих пор только потому, что за решеткой!

Человек в плаще вышел на лестницу, его шаги стихли на втором этаже.

— Люди! — позвал Артур. — Граждане! Кто-нибудь! — не успел он улечься, как Жорж опять прошел мимо, но на этот раз к выходу.

— Слушай меня внимательно, придурок! — обратился он к узнику. — Это задержание, а не арест. В крайнем случае, я внесу залог, а ты сделаешь все, чтобы мои усилия не пропали даром.

— Что сделать? Жорж, я все сделаю…

— Снимай носки.

— Чего? — не понял Артур.

— Носки у тебя есть? Сними и засунь себе в глотку поглубже, чтобы из нее не вылетело больше ни звука! Клянусь, если ты еще раз скажешь речь о физике времени или влезешь к кому-нибудь в форточку, я сам посажу тебя лет на двадцать.

— Понял, — согласился Артур. — Жорж, а если они меня спросят?..

— Вот моя визитка. Отныне по всем вопросами будешь посылать ко мне. Я буду твоим языком!

— А если…

— Даже если спросят, хочешь ли ты в парашу, — строго заявил Жорж, — будешь молчать и терпеть!

«Российская коллегия адвокатов, — было написано на визитной карточке. — Зубов Георгий Валентинович».

Капитан Карась не спеша разложил на столе материалы следствия и пригласил задержанного.

— Итак, у нас в гостях гражданин несуществующего государства, — уточнил он, изучая паспорт, выданный Дееву по месту жительства для выезда за рубеж. — Значит, заблудились во времени? — Капитан взглянул на Артура и продолжил изучать документ. — Иначе как вы объясните тот факт, что на территории Республики Болгария… еще раз подчеркиваю, Республики, населенного пункта с названием Слупица нет, и никогда не было? Населенный пункт с похожим названием расположен на западной границе Польши.

— Брехня! — ответил Деев. — Поедем, я вам покажу.

— Давайте разберемся, — нахмурился капитан.

— Я требую адвоката…

Деев выложил на стол визитку своего друга, и Карась приобщил ее к материалам.

— Хотите превратить нашу беседу в допрос? — пригрозил он. — Сделаем проще. Вы мне расскажете, о чем говорили с Боровским накануне инсульта, а я подумаю, как оценить вашу выходку: как мелкое хулиганство или как покушение на свидетеля.

Деев вспыхнул негодованием, но остыл, как только представил себе носок, точащий из его болтливой глотки.

— Теряем время, — заметил Карась. — Вы угрожали Боровскому? Шантажировали его? Вы были на даче одни?

— Я был в Бразилии. У меня в паспорте настоящая бразильская виза.

— Хоть марсианская, — ответил Карась, — соседка опознала вас и дала показание, что именно вы посещали дачу ученого в тот злополучный вечер.

— Но это был не я!!! — взорвался Артур. — Спросите Жоржа! Старая ведьма брешет!!!

— Успокойтесь!

— Я жил у Валерьяныча, но я не стрелял! Это он!!! Длинный монах из Слупицы! Он покушался сперва на меня, потом приехал к профессору! Я видел след от стрелы.

— Допустим…

— Ничего не допустим, я точно знаю, кто это сделал! Могу написать заявление. Длинного надо брать!

— Деев!

— Я похож на убийцу? — Артур вскочил с табурета. — Длинный… в рясе. Жорж сказал, что он стрелы с собой привез. Его надо брать с уликой, пока не утек!

— Сядь! — приказал Карась.

Артур сел и снова вспомнил про вонючий носок.

— Только это… — перешел он на шепот. — Насчет адвоката я передумал.

— Высокий монах… — записал следователь в протокол.

— Как баскетболист, — уточнил Артур. — Издалека узнаете. Только задержите его, я такое показание дам, на сто лет сядет. Он же ваш клиент, самый настоящий разбойник. Это он вместо меня должен на нарах париться. А Валерьяныч — классный мужик. Я ж ради него в окно лез, истину выяснить хотел, а она меня кочергой…

— Так кто в кого стрелял? — спросил Карась, и Артур прикусил язык. — И что за стрелы вы видели на даче Боровского?

— Я?

— Вы.

— Стрелы?

— Стрелы.

— Я так сказал?

— Именно так…

— Соврал я, — признался Артур. — Не видел я стрел. От них только дырки остались.

За чистосердечное признание и неоценимую помощь следствию, Дееву выдали подушку и одеяло. Вечером Жорж зашел проведать подзащитного и даже не пытался его убить.

— Удивительно, — сказал Жорж, — не берет взяток местная прокуратура. Придется изучать право. В течение трех дней они должны предъявить обвинение, тогда я внесу залог.