Сказки о сотворении мира (СИ)

— Ну да, — подтвердил Артур. — Я так и понял.

— Ты уверен, что я оставил записку в кисете с Греалем, я знаю то, что не оставлял ее там. Мы правы оба. Соответственно, из данной точки наши воспоминания расходятся под разными углами. Если бы мы не разлучились в Слупице, угол был бы один и тот же. Возможно, и я, и Боровский… мы оба правы.

— Конечно, — согласился Деев, — а я получу по шее. Я же потерял вещь. Мне и влетит от вас обоих.

Зубов пригляделся к фонарям, мелькающим в темноте, затушил сигарету и вынул из-за пазухи телефон. Номер Натана Боровского продолжал молчать.

— Проклятье! Ты сказал, у Боровского пятеро дочерей?

— Вроде пятеро, — припомнил Артур. — А может уже и шестеро.

— Тяжелый случай.

— Жорж, я ему доверяю, как папаше родному! Он отличный мужик, просто тюкнутый немножко.

— Если б мне надо было кормить пятерых дочерей, я бы с ума сошел. Отец пятерых детей «отличным мужиком» не может быть в принципе. Это уже не человек, а средство добычи денег. Невозможно растить детей и думать о загадках Вселенной одновременно, — рассудил Жорж. — Тем более, дочки. Когда он писал статьи, их было меньше. Еще один парадокс: в нынешней реальности он бы просто не сел писать…

— Зато прочитал свои статьи готовенькими, — заметил Артур.

— Уверен?

— Еще бы!

— Ох, эти дочки, — качал головою Жорж. — На девочек надо работать всю жизнь: сначала на учебу, потом на приданое, потом на наследство. Если Боровский вменяемый отец, вряд ли он станет прятать Греаль у себя.

— Как ты сказал?

— Греаль, — повторил Зубов. — Грааль… Как он только не назывался. Запомни: «джи» — от слова «геос» — земля, «реаль» — от слова реальность, то есть, истина.

— Истинная Земля… — перевел Артур. — Класс!

— Каким иностранным языкам ты учился?

— Русскому.

— Тяжелый случай…

— Слушай, Жорж, может, Валерьяныч поменял телефон? Или опять меня схоронил? Второй раз за год. Он мне скоро счет за похороны пришлет, в виде абонемента. Если ему монах дал под дых… а мозги у умного человека нежные, от всякой ерунды мнутся. Да мало ли. Машина-то по любому у него на даче. Если он это… начнет прикидываться, что нас не знает, что его из другого измерения… лучом высветило.

Жорж задумался. Артур, не спавший сутки, вернулся в вагон и прилег вздремнуть, но товарищ устроился напротив него и продолжил рассуждение:

— Если Боровский узнал на корпусе чаши микросхемы, ему бы следовало проконсультироваться у компьютерщика, — предположил он.

— Ну… — согласился Артур.

— Ты говорил, его ученик бросил физику и увлекся кибернетикой? — Артур раскрыл один глаз. — Как его звать, не помнишь? Где работает?

— Не помню.

Артур натянул на голову капюшон. «Что если я усну и проснусь среди лета у теплого моря, — подумал он, — где можно купаться и собирать еду в ничейных садах. Я сойду с поезда в новую жизнь и пойду куда захочу…» С этой мыслью Артур попробовал погрузиться в сон, но всплыл, как дохлая рыба, кверху брюхом.

Когда Артур Деев снова появился в Академгородке и возник на пороге кабинета Боровского, дверь открыл незнакомец. Он не был похож на ученого. Его пиджак висел на спинке рабочего кресла Натана. Рукава рубашки были закатаны, как у мясника. Стол, прежде доверху захламленный бумагой, был подозрительно чист. Все профессорские рукописи были сложены стопкой на подоконнике, будто кабинет готовился к переезду. Деев попятился.

— Зайдите, — пригласил человек.

«Что-то произошло», — решил Артур и хотел было кинуться к лестнице, но вспомнил, что преступлений не совершал, во всяком случае, в данном районе. Именно здесь, и только здесь, он, Деев Артур, мог считать себя образцом законопослушания.

— Присядьте, — незнакомец подвинул стул к пустому столу. — Садитесь, не тяните время, это не в наших общих интересах.

— А в чем дело? — спросил напуганный Артур.

Мужчина выложил перед собой блокнот с ручкой.

— Фамилия, имя, отчество…

— Допустим, Деев…

— Какие отношения вас, господин Деев, связывают с профессором Боровским?

— Допустим, дружеские. А чего, нельзя?

— Вы по-дружески зашли его проведать? Вы родственник? Ученик?..

— Да, нет! Я пропуск в библиотеку хотел подписать. Я ж здесь не работаю, мне, чтобы пропуск дали, нужна подпись, — соврал Артур. — А что, нельзя в библиотеку? Может, я поступать хочу.

— Где вы работаете?

Артур смутился.

— Не трудоустроен, — ответил он. — Временно перебиваюсь случайными заработками.

— Книжки читаете…

— Допустим, читаю.

— О чем?

— О физике.

— Что вы говорите? Значит, коллеги с профессором?

— Почти. Ну, то есть, у меня к Валерьянычу был вопрос…

— Что за вопрос?

Артур покраснел от смущения.

— Где вы проживаете в данный момент, господин Деев?

— Балканская Конфедерация, поселок Слупица. Имею частный дом при пасеке. А что, нельзя теперь книжки читать?

— Какая конфедерация? — не понял человек за столом. — Что за проблему вы обсуждаете с профессором, могу я узнать?

— А что? Физику времени, — шепотом произнес Артур, чтобы Зубов, ожидавший его в вестибюле первого этажа, нечаянно не услышал. — Я немного заблудился в хронале, — признался Артур, — и приехал не вовремя, а на два года раньше, чем надо.

— Превысили скорость, — догадался собеседник, — на машине времени. Документ при себе имеете?

— Документ?

— Паспорт, водительские права…

Деев вынул гостиничную карточку, которую Зубов велел Артуру держать при себе, чтобы опять не затеряться в хронале.

— Апартаменты снимаем, — заметил острый глаз дознавателя.

— А что случилось-то?

— Господин Деев, — строго сказал незнакомец, — профессор Боровский при вас когда-нибудь упоминал о некой Саре?

— Сари? Каком сари?

— Попрошу вас завтра в течение дня оставаться в гостинице. Ваши показания понадобятся следствию.

Страх, обуявший Деева до самых кишок, вдруг отступил. Он бы с радостью ринулся к двери, но что-то удержало бродягу на стуле. Не исключено, что чувство ответственности, о котором он прежде не подозревал.

— Оставьте телефон и ступайте к себе, — повторил незнакомец.

— А где профессор-то? — спросил Деев. — Он живой или нет?

— Все справки в диспетчерской службе городской больницы, — пояснил человек, продолжая делать пометки в блокноте.

Артур вылетел в коридор. «В какой еще больнице? — спрашивал он себя. — Как он попал в больницу? И когда он собирается из нее вернуться? Почему он там, когда я привез ему Жоржа?!»

Зубов сам дозвонился дежурному диспетчеру. Пока его товарищ в меланхолии сидел на подоконнике гостиничного окна, Зубов переговорил по очереди и с главным и с лечащими врачами.

— Инсульт? — уточнил Жорж. — Скажите, насколько тяжелое состояние? В коме… Хотел бы узнать, когда можно… Да, понимаю…

— Дает мужик… — огорчился Артур. — Лучше б в хронал провалился.

— Надо надеяться, — утешил его Зубов. — Инсульт — не приговор. Даст Бог, оклемается наш профессор. Сам найдешь его дачу?

Деев отрицательно замотал головой.

— Жорж, я позвоню в бар?.. Пусть принесут сто грамм за твой счет, ладно?

— Прими успокоительное и жди меня, — посоветовал Зубов. — Сегодня ты нужен мне трезвым.

— Я с тобой! Я здесь один не останусь.

— Ты подозрительный тип, Артур, — заметил Жорж. — И поведение у тебя подозрительное, и внешность, и намерения. Ни один полицейский мимо тебя по улице не пройдет. Что случилось? Разумеется, он должен был тебя допросить. Тем более, если делом занялась прокуратура. Они подозревают, что профессора довели до инсульта, и будут допрашивать всех.

— Но я ничего не сделал!

— Тем более, сиди тихо и не болтай лишнего.

— Что я сказал?

— Вот, — Жорж вынул из саквояжа атлас мира, купленный в гостиничном ларьке, — ищи Балканскую Конфедерацию, записанную в твой паспорт! Пока не найдешь, забудь, откуда прибыл и куда направляешься. И впредь возьми за правило, чаще покупать новый атлас, а старый, если не будет соответствовать, лучше сжигай. А позвонит дознаватель — не паникуй! Запомни главное правило поведения пришельца-инохронала: если можно не отвечать на вопрос, не отвечай.