Дом дураков (СИ)

- Что здесь происходит? - Я с трудом протолкнулся сквозь зевак и дернул Паука за рукав.

- А ты сам посмотри! - Паук хитро прищурился и отодвинулся, давая мне обзор.

В центре площади кружилась в танце Горилика. Пестрое покрывало обвивало ее тело, подчеркивая тонкую фигуру. Принцесса танцевала, забыв, казалось, обо всем на свете. Зрелище и впрямь завораживало.

- Нулайис-с... - Прошипел я сквозь стиснутые в бешенстве зубы. Когда я просил жрицу научить принцессу некоторым женским премудростям, я имел в виду совсем не это.

- Да, ты прав, - кивнул адепт Смерти. - Она действительно похожа на мать.

Горилика сейчас и в самом деле походила на мать, но, разумеется, не на Нулайис, а на Ойрону. Я помнил, как королева в таком же точно покрывале танцевала на приеме, где мы познакомились. Покрывало оставляло открытыми только глаза, но даже сквозь эту узкую бойницу она вела прицельный обстрел мужских сердец.

Мотнув головой, я разогнал туман в мыслях и заметил стоящего рядом Успела. Последствия конной поездки уже отступили, и теперь он восхищенно таращился на Горилику. Моя злость нашла точку применения.

- Успел! - рявкнул я кемету в самое ухо, так что он даже подпрыгнул.

- А? - парень ошалело посмотрел на меня, вспоминая, судя по выражению лица, где же мы могли видеться.

- Что ты стоишь, как истукан?!

- А? А что я должен делать? - парень растерянно огляделся.

- Ты должен немедленно это прекратить! - Я ткнул пальцем в танцующую принцессу.

- Как? - казалось, удивление Успела достигло крайней точки.

- Быстро! - припечатал я, развернулся и, сграбастав за воротники лот Хорена и Паука, поволок их в сторону постоялого двора.

-- Глава 5

Токри дружелюбны, любопытны и никогда не нападают первыми. Оборотни почитают Токри старшими братьями и чтут некоторых из них, как богов. Главным богом в пантеоне оборотней является Дагамар (с лют. "красный камень, который знает свое место" или "рубин"). Он является покровителем воинов и изображается с мечом в руке. Вторым по значимости в пантеоне является Дораен (с лют. "серый камень из красного огня" или "гранит"). Дораен покровительствует детям, как в этой жизни, так и в загробной. Его символом является кнут, которым он отгоняет от детей злых духов. Так же в сказаниях оборотней часто упоминаются братья Дамас (с лют. "красный камень, который умеет ждать" или "янтарь") и Ремиль (с лют. "зеленое пламя на черной воде"). Их роль в мифологии оборотней неизвестна.

Нокром гор Тимель. "Те, кого никогда не было".

Солнце давно уже село за горизонт, а перерожденный все не появлялся. Я скрючился за грудой ящиков, чувствуя, как начинают коченеть пальцы на руках. Про ноги я уже и не вспоминал. Здешние ночи были настолько же холодными, насколько жаркими были дни, и я начал подумывать о том, что если эта тварь не явится в ближайший час, я загнусь и без ее помощи. Дрожащими пальцами я скрутил крышку с фляги и сделал хороший глоток настойки. Пить в холод спирт - последнее дело, но принести мне горячего отвара было некому, а от меня этой ночью зависело многое. Прежде всего, моя собственная жизнь. Вспоминая все, что я знал о перерожденных, я все больше убеждался, что план мой был дырявый, слепленный на коленке. Убить перерожденного ночью было невозможно в принципе. Нашей задачей было отстоять деревню, а утром отправиться на поиски места, где прошлой осенью был заживо похоронен человек. Часовню Всех Богов окружили защитным кольцом, которое поддерживали некроманты. В кольцо согнали всех, кто только был в деревне, за исключением меня, акши, Ро и Паука. До самого заката мы расчерчивали площадь, заливали линии маслом и разбрызгивали по деревне человеческую кровь, любезно предоставленную нам местными жителями. Все дорожки из брызг вели в центр площади, где расположился адепт жизни.

Напряжение с каждой минутой росло, и я даже начал напевать себе под нос какой-то мотивчик, когда от часовни раздались крики. Ярко вспыхнуло пламя защитного круга и в его свете стало видно, как скрюченная фигура, раз за разом, пытается преодолеть хлипкую защиту. Похоже, запах множества тел перебил запах крови. Я наблюдал за перерожденным из-за ящиков, не в силах ему помешать. Под его ударами круг прогибался и трещал, и было очевидно - еще немного, и круг лопнет, оставив людей без защиты. По плану, перерожденный должен был соблазниться кровью и прийти к Ро, где вокруг него тут же воздвиглась бы стена силы, а остальное было делом техники. Но стоявший на открытом месте в десяти метрах от часовни человек совершенно не интересовал перерожденного. Его куда больше интересовало содержимое круга.

Нужно было что-то срочно предпринимать. Недолго думая (задумайся я хоть на секунду, и ни за что бы не сотворил подобную глупость), я развязал веревку, стягивавшую балахон и запустил ею в перерожденного. Свинцовые "бубенцы" на концах веревки сделали свое дело: мало того, что один из них вошел перерожденному в бок, так еще веревка обвилась вокруг ног, и нежить рухнула на землю, словно подбитый из рогатки голубь. Этого, впрочем, хватило не надолго. Перерожденный без труда выпутался из силка и ринулся за мной. Душа моя ушла в пятки, придавая им дополнительное ускорение. Кажется, я что-то кричал, улепетывая от монстра в сторону постоялого двора, но едва ли это было что-то конструктивное. Перерожденный пронесся следом, даже не удостоив Ро взглядом. Тот, кто видел, как кошка взлетает на дерево, убегая от собаки, признал бы меня самым шустрым представителем в семействе кошачьих - через полторы секунды я уже украшал собой крышу постоялого двора. Почти догнавший меня перерожденный получил сапогом по морде и свалился вниз, прямо под ноги Ро.

- Давай! - скомандовал я, бросая в монстра свой балахон и прыгая следом.

Обшитый грузиками из святого сплава балахон обвил нежить не хуже сети, под подошвами моих сапог громко хрустнуло, и меня отшвырнуло в сторону. Паук метнул в сверток фиал, и ткань разлетелась в клочья, открывая нам визжащего и дымящегося перерожденного. В попытке избавиться от жуткой боли, он рванулся к адепту жизни, закрывавшему путь к отступлению. Ро выставил перед собой ладони, сделал движение, будто отталкивая перерожденного в мою сторону, и тут же отскочил вправо. Тело нежити по инерции продолжило движение вперед, но душа, отброшенная мощным ударом, устремилась ко мне. Прежде, чем я успел представить, что со мной станет, если она налетит на меня, я выхватил кинжалы и крест на крест полоснул летящий мне в лицо сгусток энергии. Один из ножей видимого эффекта не произвел, а вот второй почти разрубил душу напополам. Тело перерожденного дернулось назад, принимая в себя покалеченную душу, взвыло еще громче и ринулось мимо часовни, ища спасения в ночи.

- Вот и как это понимать? - акши проводила визжащую нежить обиженным взглядом. - Для чего мы весь вечер защитные линии чертили? Чтобы самти Фаулор здесь бешеную мартышку изображал?

Я виновато развел руками. По плану акши должна была удерживать каркас из защитных линий, пока мы спокойно расчленяли бы перерожденного. Удар, выбивший из монстра душу, все отнесли на ее счет, но в действительности девушка так и просидела всю схватку за телегой. Разумеется, воинственную акши такой оборот дела не устраивал.

- Ну, если хочешь, можешь контур прямо сейчас поджечь. - Паук устало опустился на ступени крыльца. - И местных еще позови, хоровод водить.

Ро хмыкнул, а я расхохотался в голос, чувствуя, как слабеют ноги, и садясь на крыльцо рядом с адептом Смерти. Паук недоумевающее посмотрел на меня, на обрывки, бывшие недавно моим балахоном и тоже рассмеялся:

- Айвэ права. Ты взобрался на крышу быстрее обезьяны. Видел бы ты морду перерожденного! Он был просто в шоке: никогда еще добыча не улепетывала от него с такой скоростью!

Акши прыснула и уткнулась в плечо Ро, пытаясь сдержать смех. Ее спутник выглядел все таким же невозмутимым, но я готов был поклясться, что он прикусил язык, чтобы не последовать примеру хозяйки.