Далекая страна. Тетралогия

– А физический контакт запрещён, или просто к нему редко прибегают? – неожиданно задала вопрос Алиса. А я уже и забыл, что она рядом сидит, уж больно увлёкся лекцией.

Кейтен пожал плечами.

– Просто физический контакт практически невозможен. Поединщики находятся на довольно большом расстоянии друг от друга, к тому же, лишний раз приближаться к противнику, рискуя получить энергетический сгусток в лоб… мягко говоря, это очень опасно.

Алиса кивнула, и в её глазах промелькнул какой‑то намёк на превосходство. Будто она знает или умеет что‑то, чего не знают или не умеют другие… Хотя она же ведь вампир, а они впитывают Искусство с молоком… хмм… с кровью первой жертвы.

Интересно, а почему я не испытываю брезгливости при взгляде на Алису? Ведь большинство обывателей не любят вампиров, я бы сказал даже, что их презирают. Поэтому, в своё время, и появились эти вампирские замки возле Приграничья, и поэтому те вампиры, что остались в черте города, предпочитают выходить из дома только ночью. В принципе, я могу понять некоторое недоверие к существам, питающимся кровью. Не человеческой кровью, а просто кровью. У всех, конечно, свои вкусы, но, насколько я знаю, они могут обходиться и кровью животных. Вот только это мало кого интересует, и для большинства людей вампиры остаются «подлыми кровопийцами». Поэтому, когда мы с Чезом зашли в аудиторию, Алиса сидела отдельно от двух братьев, и поэтому никто даже не попытается с ней познакомиться. Она нежелательная персона везде…

Я задумчиво посмотрел на вампиршу. Она поправила спадающие на глаза тёмные волосы и поймала мой задумчивый взгляд. Секунду она колебалась, но вот уже на её лице застыла непроницаемая маска высокомерности.

Нет, я не могу смотреть на Алису никак иначе, кроме как на красивую и довольно милую девушку. А высокомерность – это лишь защита от жестокости нашего мира…

– …дальнейшее изучение этого вопроса отложим до следующего занятия, – закончил Кейтен и я понял, что уже довольно долгое время сижу и думаю о своём, пропуская мимо ушей всё, что говорит старший ученик. Остаётся надеяться, что ничего особо ценного я не пропустил.

– Теперь я проведу короткий инструктаж общего характера, после которого вы сможете пойти в столовую и подкрепиться перед продолжением занятий.

Мой живот заурчал, дав понять, что совершенно не против такого распорядка дня. Действительно, я ведь не ел со вчерашнего вечера. Утром я так быстро выскочил из дома, что не успел позавтракать.

– Итак, вас поселили на пятидесятых этажах, девушки живут на отдельном этаже. Нет, вы не подумайте, никаких запретов на посещения у нас нет, ведь мы все взрослые люди, но такое расположение наиболее удобно. Семидесятые этажи занимает факультет воздуха, шестидесятые – воды, и сороковые – земли, а пятидесятые, как вы наверняка уже заметили, занимает наш факультет – факультет огня. Прочие этажи занимают лаборатории и кабинеты Высших Ремесленников. Телепорты, с которыми вы сегодня не смогли найти общий язык, работают по принципу симметричных полей. То есть телепорты расположены в два ряда, один ряд по удалению от начала ведёт вниз, в другой ряд по удалению от начала коридора ведёт вверх. А между рядами расположены три телепорта: центральный ведёт на первый этаж, а два других на ближайшие этажи следующего десятка. Всего телепортов, как вы наверняка уже посчитали, тринадцать.

– Опять это доброе число, – невольно буркнул я, а Чез понимающе усмехнулся. Он‑то знает, что нелюбовь к этому числу у меня началась ещё с общей школы, когда в списке я всегда был тринадцатым. На конкурсе Музыкальной Композиции, я так же выступал под номером тринадцать, и занял второе место исключительно потому, что в самый неподходящий момент отключилась моя, до этого всегда безотказная, «музыкала». В общем, отношения с этим числом у меня всегда складывались не очень хорошие.

– А почему нельзя было сделать один телепорт с возможностью выбора этажа? – поинтересовался кто‑то из класса.

– Это нерентабельно, – пояснил Кейтен. – Об этом, кроме всего прочего, и говорит принцип симметричных полей, который вы изучите на ближайших занятиях. Точка выхода из телепорта, сделанного по этому принципу, определяется раз и навсегда, причём устанавливают пару связанных телепортов два Высших Ремесленника, и требуется им на это несколько дней. Энергии при этом тратится уйма, да к тому же, телепорты требуют постоянного обновления. Именно поэтому, а вовсе не потому, что мы не желаем делиться своими знаниями, нигде кроме здания Академии телепорты не установлены. Кому из Высших Ремесленников захочется мотаться туда‑сюда и обновлять телепорты десяткам высоких персон, пожелавших насладиться роскошью быстрого перехода?

– А почему требуется работа именно двух Высших Ремесленников? – поинтересовался Чез.

– Потому что количество энергии, потребляемой телепортами, могут применить только Высшие Ремесленники, – Кейтен невесело усмехнулся. – Нет, можно и пересчитать… это будет… около пяти Ремесленников, или около двадцати пяти старших учеников. Как вы себе представляете это действо?

– Весёлая, наверное, будет тусовка, – предположил лысый ученик.

– Да уж, – согласился Кейтен. – Всего телепортов порядка двухсот, и того требуется сколько? Пять тысяч старших учеников? А ведь восстановление сил так же требует некоторого времени… нет, Высший Ремесленник после такой тяжёлой работы восстановится за час другой, а вот старший ученик будет приходить в себя пару дней. Будем считать, сколько потребуется времени, чтобы восстановить все телепорты?

По аудитории прокатился вздох изумления. Никто и не мог предположить, что всё настолько сложно.

– И как часто их восстанавливают? – поинтересовалась девушка, из задних рядов.

– Приблизительно раз в год.

– Да уж, – не удержался я. – Интересно, все остальные техномагические вещи столь же сложны в изготовлении и пополнении запаса энергии?

– Нет, конечно, многие вещи попроще будут, но некоторые гораздо сложнее телепортов.

– А какие, например, сложнее? – не будь дураком спросил Чез.

Кейтен покачал головой.

– Это вы узнаете позже. А сейчас я продолжу, если не возражаете. – Возражений, естественно, не последовало. – Вы можете свободно перемещаться по всем жилым этажам, и по этажам‑лабораториям. На остальные этажи доступ ученикам закрыт. Если вы попытаетесь встать на телепорт, доступ к которому вам не разрешён, он просто не сработает. Раньше на телепортах стояла сигнализация, но уж больно часто ученики «случайно» попадали на запрещённые телепорты, – он улыбнулся. – Поэтому телепорты перенастроили, и теперь они отказываются работать при отсутствии допуска.

Представляю, как часто срабатывала сигнализация, ведь и Чез и я, да и все прочие, наверняка первым делом попробовали бы узнать, что находится за запретными телепортами. Если бы они поставили на эти телепорты смертельные ловушки, то вскоре у них не осталось бы ни одного ученика.

– Ладно, пожалуй, хватит для первого раза, – неожиданно встал из‑за стола Кейтен. – Напоследок замечу, что столовая общая, и находится на двадцатом этаже. Сейчас половина первого, ровно в час ваша смена. Она продлится до двух, соответственно, за это время вы должны наесться и освободить столовую для следующей смены. Все свободны, – наконец сказал Кейтен, и все разом поднялись со своих мест. – Кроме опоздавших, они пока что останутся, – закончил старший ученик.

Все сели обратно, за исключением нас пятерых. Мы неуверенно посмотрели друг на друга, и пошли к выходу.

– До свидания, – чуть ли не хором сказали мы, выходя из аудитории.

– Ну что, как вам наш первый преподаватель? – поинтересовался Чез, едва закрылась дверь аудитории.

– Странный он какой‑то, – пожал плечами младший блондин.

Алиса упорно делала вид, что идёт вовсе не рядом с нами, и никакого отношения к нам не имеет.

– Ты общался со многими старшими учениками, чтобы делать такие выводы? – поинтересовался старший, явно имея достаточно оснований для столь скептических замечаний.