Орёл, несущий копьё (СИ)

— Странное оно какое-то, верно? — говорил Петар, задумчиво оглядывая зал. — «Великаний рог». Разве рога у великанов бывают?

— Дед мой называл, а он с приветом был, — ответил трактирщик (он был молдаванин, как Деян понял). — Рассказывал по пьяни, что однажды, когда путешествовал по Карпатам, встретил племя великанов — и у всех у них были рога на лбах!

— Что, как у единорогов? — хихикнула какая-то невзрачная девица, придвинувшись ближе к Петару.

— Лучше, — хмыкнул трактирщик. — Здоровенные и крепкие такие выросты. Они этими рогами друг друга вечно проткнуть норовили…

— Ах! — вновь засмеялась девица и уже совсем нагло прижалась к парню боком. — Вот ведь шаловливые!..

— Как и ручки твои, я погляжу, — Петар поднял над стойкой её руку, которую держал за запястье; пальчики девушки крепко стискивали пару сиклей. — Не стыдно-то, а? Лучше бы работать пошла.

— Не берут никуда, — пожала плечами девушка, ничуть не смутившись. — Пыталась устроиться мантии продавать, но куда там! Без образования сразу дают от ворот поворот.

— А чего не училась?

— А разве деньги в семье свободные есть? Ты знаешь-то хоть, сколько стоит ребёнка в школу собрать: форму купить, учебники, котлы, травы для зелий и прочее? Ты-то, небось, не учился, работал на какой-нибудь ферме с мальства — вон какие ручищи!

Петар захохотал и отпустил девицу. Та тут же ретировалась вместе с деньгами.

— Стой, ворюга! — вскрикнул было трактирщик, но как-то неубедительно.

Петар махнул рукой.

— Пускай, — он повернулся к Деяну, сидевшему рядом. — Процветающее государство — ты подумай! А тут, выходит, маги детей в школу не могут собрать.

— Может, она грязнокровка, — возразил Деян, хотя и без особого интереса.

— Полукровка, — со знанием дела сообщил трактирщик, деловито протирая стаканы. — У Греты семья большая, кроме неё ещё три девчонки и парень, матери нет, а отец вечно в запое. Вот она и подрабатывает, как может, — надо же младших на ноги ставить.

Деян и Петар удивительно синхронно хмыкнули. Увидев, что её никто не ловит, Грета подсела к Штайнеру, бросившему попытки разговорить Тода, и завела разговор с ним. Едва слышно проворчав что-то про липучек, Петар пошёл отгонять её — с Влада станется и посочувствовать и взять под опеку «бедняжку».

Хлопнула входная дверь. Деян обернулся, надеясь увидеть Макса, однако пришедшими оказались парень и девушка, возбуждённые и держащиеся за руки.

— Знаете, знаете?! — воскликнула девушка, тряхнув длинными золотыми кудрями, выбившимися из-под косынки. — На Доннер-плац опять митинг! — она помахала флажком с эмблемой «Ассоциации маглорождённых Германии».

— Третий день не успокоятся, — проворчал краснолицый волшебник со всклоченной бородой. — А ведь Штайнер обещал, что после первого мая неделю демонстраций не будет!

— Как раз заместителя Штайнера и прочих министерских там и нет, — сказал парень, жестом потребовав выпить — трактирщик тут же придвинул к нему полную кружку. — Это народ восстал, уставший от притеснений!

— Полно тебе, Эрих! — фыркнул один из тех, кто играл с Яковом. — Говоришь так, будто грядёт восстание.

— А оно и грядёт, Ганс! — запальчиво заявил Эрих. — Сколько ещё большинству терпеть унижения от кого-то вроде Винтерхальтера и ему подобных?!

После этого пылкого восклицания спор сам собой закончился. Эрих с подружкой сели обедать, Ганс вернулся к игре, а трактирщик достал палочку и принялся убирать со столов грязные тарелки и кружки. Бросив ему деньги за еду, Деян подсел к Адлеру, оторвавшемуся от своих записей и внимательно слушавшему разговор.

— Европа поднимется, — негромко произнёс Адлер, разглядывая собравшихся. — Вот только кто раньше: аристократия — чтобы присоединиться к Лорду и начать вместе с ним марш чистокровных, или борцы за равноправие — чтобы свергнуть с пьедестала тех, кто уже на нём?

Деян задумался: в самом деле, какая из сторон магического сообщества Европы быстрей активизируется, чтобы захватить власть? Чистокровные, вроде, уже начали действовать: проводить выгодные им законы, присягать на верность лорду Волан-де-Морту — вот только пока они будут играть в свои политические игры, менее возвышенное и более радикальное большинство, состоящее из полукровок и магловских отродий, может взять в руки палки и пойти сражаться за свои так называемые права.

— Пожалуй, всё будет зависеть от того, у кого раньше появится истинный вождь, — сказал, наконец, он. — Барон фон Винтерхальтер и заместитель Штайнер ведут свои бои уже так давно, что для всех сообщения о них стали обыденностью, чем-то вроде прогноза погоды. Однако выступить решительно и жёстко не готов ни один — иначе бы уже выступили, ведь ресурсы у них есть: у Штайнера — поддержка масс, у Винтерхальтера — вес в среде привилегированного сословья и необъятный счёт в банке. Чего у них обоих нет, так это готовности сменить перо и орало на палочку и кнут.

— Считаешь, Европе нужен диктатор? — уточнил Адлер, с интересом слушавший его рассуждения.

— Считаю. Сейчас в Европе звучит слишком много голосов, поющих на разные лады. Все кричат о демократии, предоставлении всем членам магического общества равных прав, причём не только волшебникам с разным статусом крови, но даже другим расам — во Франции какие-то сумасшедшие выступили с призывом к освобождению домовиков и оплате их труда, слышал? А что дальше? Вначале, понятное дело, министр-грязнокровка, но потом — кентавры в правительстве? Дадим великанам на откуп обеспечение правопорядка? До какого абсурда ещё додумаются эти «борцы», если дать им волю, не разогнать их и не заставить заткнуться? Здешние маги и забыли уже, что такое твёрдая рука и диктатура — её ведь не было полвека. Знаешь, при всех его недостатках и неприемлемости взглядов, кое-чего у Геллерта Гриндевальда не отнять: он умел держать власть.

— В самом деле, — согласился Адлер довольно безразлично, словно речь шла не о его родственнике, но о ком-то совершенно постороннем. Это была одна из вещей, за которые Деян его уважал: Грин никогда не кичился родством с сильнейшим Тёмным магом первой половины века, но и яро не открещивался от него, как делал его отец; Адлер скорее относился к существованию и деятельности Геллерта Гриндевальда, как к историческому факту.

«Он может стать вождём, — подумал Деян. — Все задатки для этого у него есть: магический талант, умение завоевать уважение, влияние, да и способность заставить людей делать то, что он хочет — взять хотя бы Драконов, так легко ему поддавшихся». Единственное, что немного настораживало Деяна: он не понимал до конца, зачем была нужна Грину та бойня. Хотел ли он проверить свои способности к подстрекательству? Или упрочить положение Семёрки в школе? Или, возможно, ему просто было любопытно понаблюдать, что выйдет?..

Через четверть часа объявился, наконец, Макс — в блокнотах членов Семёрки появилась запись с координатами для трансгрессии. Деян и Адлер переглянулись; неспешно закрыв тетрадку и сунув в карман, Грин поднялся и отошёл расплатиться с трактирщиком. Деян дождался его у выхода, после чего они вместе покинули «Великаний рог» и трансгрессировали из ближайшей тихой подворотни.

Они оказались на вершине холма, поросшего желтоватой травой. В этой земле не было тепло и ясно, как в Берлине, — дул порывами ветер, небо заволокла серая хмарь, явно собирался дождь. Адлер поднял голову к небу — не то оценивал погоду, не то рассчитывал получить ответ на какой-то свой вопрос.

— Я поставил щиты, — произнёс Макс, стоявший на краю площадки. — Нас никто не увидит и не услышит.

— Отлично, — Адлер повернулся к нему и собранно спросил: — Что это за земля?

— Саксония-Анхальт.

— Один из самых малонаселённых волшебниками регионов Германии, — усмехнулся Адлер и остановился рядом с Максом. Подойдя тоже, Деян увидел, что с другой стороны от холма за кованым забором и ухоженной лужайкой располагался особняк с вычурными колонами на входе. — Не проверял ещё защиту?

— Прощупал немного, — Макс тоже перевёл взгляд на дом. — Это старая магия, скорее всего поддерживаемая артефактом, хранящимся в поместье. Незаметно нам такую защиту не снять.