Поле под репу (СИ)

— Верно.

Теперь она не уйдёт. Если ей вдруг и полагается колечко Всевластья, то неплохо бы разузнать всё и об Ородруине. Хотя что-то подсказывало загостившейся страннице между мирами: ни то, ни другое ей всучить не хотят, но о предстоящих гадостях выведать всё не помешает… просто-напросто для того, чтобы иметь козыри на руках. Дуня поняла, о чём ей нужно побеседовать с Вирьяном. О возвращении домой!

Озарение снизошло, как и любое решение, которое упорно ищешь несколько дней, словно бы само собой. Ей требовались ответы, но главный вопрос всё время ускользал. В библиотеке замка девушка разговаривала с собой, нечаянно вслух, и чародей легко вписался в монолог, а затем не дал подумать, вытеснив из головы разумное дурацкой выходкой с поцелуем. Когда Дуню лихорадило, она тоже не могла оценить сказанного, так как то было привычным. Но столь чужеродным для этого мира! «Тридцать девять и два».

Вирьян свободно говорил на родном языке Дуни. И, значит, ему придётся выслушать девушку. Но сначала она послушает его.

— Эта девочка…

Фигура с ножом шевельнулась.

Смерть… Нет! Сейчас эти «ниндзя» убьют того единственного, кто может помочь… И Дуня, оглушительно завизжав, что есть дури — силы-то не было — швырнула ведро. Ей повезло — небольшое расстояние и наоборот немаленькая бадья сделали своё дело. Дуня попала — один из незваных гостей рухнул. Его напарник, однако, не растерялся и метнул штырь. Впустую. Вирьян, оттолкнув друга, упал — до пола не долетел, продолжив движение вперёд точно Супермен на бреющем, вцепился в ноги нападавшего.

— Обезвредил! — рявкнул маг, хотя до победы ему было далеко.

В ответ сэр Л'рут вскочил и бросил кинжал — из лишнего коридора выпало тело в чёрном. Пятого и четвёртого убийцу хозяин дома встретил обнажённым мечом. В тот же миг «зеркало» потекло на ковровую дорожку обычной водой и испарилось, оставив по себе мокрое пятно и трупы.

— Своего усыпил, — Вирьян поднялся. — Чародей. Трудно будет. Но смысл есть, остальные — мелкие сошки.

— Рад слышать, — огрызнулся рыцарь. — Ты чего, а?!

— Взрыв-волну обезвредил. С воротами повозиться пришлось — занят был… немного.

Дуня, которая во время драки вместо того, чтобы бежать или хотя бы прятаться, стояла столбом, осторожно попятилась. Может, не заметят… Но не тут-то было: Вирьян одним скачком оказался рядом с девушкой и ухватил её за руку.

— Куда же ты, спасительница? — изумился он. — Разговорчик есть.

— Ась? — откликнулась та.

Сэр Л'рут окинул обоих недоумённым взглядом. Хозяин не понимал гостя и служанку.

— Вирьян?

— О, прости, — чародей вернулся к местному языку. На мгновение девушке почудилось, что маг запнулся, словно размышляя, а не заставить ли Дуню отвлечься, подсунуть её разуму нечто любопытное, изматывающее или пугающее, нечто, за чем она опять позабудет свои открытия и вопросы, упустит из виду главное. Дуня сердито сдвинула брови и сжала зубы, показывая, что на этот раз она не дастся, не позволит себя заморочить. — Рут, и ты ещё спрашивал: что я в ней нашёл? Тебе когда-нибудь девушка жизнь спасала?

— До сей ночи? — хмыкнул рыцарь, от чего его шрам на мгновение свернулся запятой. — Нет. По крайней мере, таким образом… Она из твоих земель?

Странно, Дуне бы в голову не пришло поинтересоваться этим. Она бы начала со слова «откуда» и, пожалуй, ошиблась бы.

— Я некоторое время гостил в её стране, — Вирьян цокнул. Возможно, девушка всего лишь сочиняла, пытаясь узреть то, чего нет, однако её не покидала уверенность, что маг не ожидал такого подвоха от друга: сэр Л'рут, нисколько не скрываясь от волшебника, будто бы подсказывал Дуне, как поступить, как запомнить то, что она решительно не желает забыть — как заставить мага не отвертеться от собственного предложения. Как серьёзно поговорить с ним. — Рут, не процитируешь ли закон?

— Какой? — нахмурился хозяин. Похоже, гость нанёс ответный удар.

— Жизнь за жизнь, — улыбнулся чародей. В полутьме выглядел он жутковато: тонкая бородка и разъехавшиеся до ямочек в щеках губы сложились в клоунский оскал — ни дать ни взять демон, явившийся помучить смертных и оттого счастливый донельзя. — Если рыцарь спасает жизнь рыцарю, то…

— То рыцарь обязан тем или иным образом отдать долг, даже если ему придётся до самой своей кончины следовать за спасителем. Если рыцаря спасает младший, то рыцарь обязан признать спасителя равным. Если рыцаря спасает крестьянин, то рыцарь обязан взять спасителя под свою защиту как господин.

— А если рыцаря спасает женщина… — встрял Вирьян.

— …то рыцарь обязан отдать женщине жизнь.

— То есть — жениться, — не позволил поставить точку чародей. — Рут, дружище, познакомься со своей невестой.

— Невестой? — выдохнул хозяин дома. Несчастная полотёрка поддержала господина сдавленным писком. — А как же госпожа Л'лалио? Её родители? Его Императорское Величество?

— И прекрасная госпожа, и все её родственники, включая Его Величество, чтят закон Жизни. Они поймут, — медленно, словно сердитому ребёнку, принялся объяснять маг. — Тем более помолвка ещё не состоялась, а значит, ты ещё никому ничего не обещал.

— Это всего лишь отговорка, — напомнил сэр Л'рут. А ведь мгновение назад он пусть и не рьяно, но всё же старательно пытался отложить встречу с наречённой, а, следовательно, день свадьбы. День расставания со свободой, свободой любить того, кого вздумается. — И тебе не хуже моего известно, что жениться на простолюдинке я не имею права.

И тут Дуня увидела, как улыбается змей-искуситель. Если демоническая ухмылка немного пугала, то эта улыбка пробирала до костей. В ней было всё: и насмешка, и понимание, даже сочувствие… в некотором роде. В ней открывались все перспективы, нисколько не утаивалось ни плохое, ни хорошее, предлагались пути, как принять предложение и как избежать его. Эта улыбка ясно давала понять: у тебя тысячи возможностей, ты волен идти вперёд, назад или в сторону… но пойдёшь туда, куда укажу я. И тебе нечего противопоставить мне.

Сэр Л'рут отшатнулся. Вирьян шагнул к нему, заставляя Дуню сделать то же. Сцена до мелочей напоминала библиотеку, разве что на сей раз девушка тюком волочилась за магом, а в роли жертвы оказался грозный воин.

— И кто здесь сыплет отговорками? — чародей вскинул брови — и, казалось, тонкая бородка ободком окружила лицо. Смотрелось почти весело, словно отпечаток ведра, но Дуне было не до смеха. — Есть законы, превращающие другие в забавные предрассудки. Да и кто тебе сказал, что она простолюдинка? Если она моет полы твоего замка, дружище, ещё не значит, что она занимается этим с рождения. Тебе разве не жаловались на Лес?

— Жаловались.

— И то не умеет, и это, простейших вещей не знает, а то и не понимает, так ведь? — уточнил маг. — А ты глянь на её руки. — Вирьян снова дёрнул пленницу за запястье. На саму девушку чародей уже не обращал ни малейшего внимания, полностью сосредоточившись на хозяине дома. — Что видишь?

— Что? Рука как рука. Обычная.

— Да. Пальцы опухли от горячей воды со щёлоком, — кивнул волшебник. — Но всё равно они чересчур тонкие и длинные. Всё ещё изящные. Чувствительные.

— А средний кривой, — похоже, сэр Л'рут не знал, что сказать, и потому ляпнул хоть что-то.

— Именно. Это мозоль. От пера. Эта простолюдинка умеет писать.

— Ха! Вруля делает то же и, как ни стыдно, получше моего.

— Но она знает своё место. А вот бывшая рабыня… — не договорив, Вирьян внимательно посмотрел на друга. И тот опустил глаза, сдаваясь. — Твой ответ, Рут.

Рыцарь помолчал. Затем поднял голову, открыл рот… Дуня в ужасе уставилась на мужчину. Она отлично понимала, что её взгляд оскорбителен для хозяина, ведь сэр Л'рут хороший человек, не насильник и не злодей, да и по местным традициям она сейчас должна трепетать от восторга. Но она цепенела от страха, так как сэр Л'рут не был ей нужен, совсем. И даже не потому, что он её пугал, хотя и это тоже.

Господин сжал губы, нахмурился. Ещё подумал, словно бы в нерешительности, но внутри его глаз зажёгся странный огонёк. Задорный. Без тени обиды.