Под крылом (СИ)

IMT

можно было с небольшой доплатой обменять испорченного гибрида на нового, такой же модели. Красная линия связи, позволяющая вызвать службу на дом и заменить куклу, работала круглосуточно. Если хозяин сделал звонок, то почему продолжал сидеть на кровати? Итаним ведь сломан. Опасен. Итаним еще раз перемотал запись с прошедшего вечера и ночи. Что с ним было? Последствия сильного переохлаждения и большого расхода энергии? Частично. Разбирая завалы, Рис задействовал все резервы собственной системы, чтобы не сломаться в первые два часа. Неисправность в биологической части процессора? Тоже да. В логах даже было сообщение об этом. Итаниму ведь проводили очистку памяти перед продажей, да и сам он потом стирал часть записей по приказу Зафа. Стирал правильно, полностью. На освобожденное место даже загрузил обновление для системы СИ. И в базе данных не было этой информации. «Сканирование завершено» «Средний процент отклонения ответной реакции процессора от нормы – 20,0%» Больше, чем 9 часов назад. Почему хозяин не отвез его сразу на проверку? Почему запретил форматировать? Все действия хозяина были нелогичными. Сломанную куклу нужно сдавать в IMT-Компани. Тогда опасности для хозяина не будет. Итаним снова прокрутил кусок записи. Где он сначала чуть не напал, а потом пятился, пока не наткнулся спиной на стену. Может, это единичный сбой? Но Рис не понимал своих собственных действий. Процессор не выдавал таких команд. Нужно было сразу сказать о поломках хозяину. Почему Итаним этого не сделал в целях защиты хозяина? Система подтвердила. Средний процент отклонения ответной реакции процессора от нормы прогрессировал. «В соседней комнате обнаружен посторонний объект. Статус неизвестен» Гибрид прислушался. Чужак, судя по данным сканера, сидел неподвижно на диване. Белое крыло над головой Итанима шевельнулось. Вытянулось, а потом плотно сложилось за спиной хозяина. Зевнув, Заф потер ладонью глаза. Чуть повернулся, рассматривая лицо гибрида. – А ты уже проснулся. Как самочувствие? Итаним сфокусировал на нем взгляд. – Доброе утро, хозяин. Система работает стабильно, – отчитался гибрид с той же громкостью, с какой заговорил хозяин. Протянув руку, Заф потрогал ему лоб. – Руки болят? Итаним снова просканировал себя. – Нет. Повреждения отсутствуют. – Но ты говорил, что болят, – осторожно заметил хозяин. – Сбой в программе имитации личности, – гибриду удалось найти ответ. Необходимо было сообщить о результатах сканирования. Заф улыбнулся. Провел ладонью по лбу Итанима, коснулся волос. – Перейти на систему СИ? – Уточнил Рис, не шевелясь и ожидая дальнейших действий. – Балбес, – с усталым возмущением вздохнул хозяин. Убрал руку. На кухне раздался требовательный звон планшета. Заф вздохнул, поднимаясь на ноги. На этот звук были поставлены все звонки из клиники. «Стереть результаты сканирования? Да/Нет» «Нет» «Результаты сохранены» «Выполняется запуск подпрограммы» «Защита хозяина – активна» Комментарий к Часть 1. Гибрид. Глава 27 Сегодня случился форсмажор в виде трех картиночек к этому рассказу, которые мне принес один прекрасный человек. Так как я теряю всякую волю при виде иллюстраций к моим рассказам, то вот вам внеурочно новая глава.

====== Часть 1. Гибрид. Глава 28 ======

*** Соломин ходил раздраженный, бледный и нервный. Мешки под глазами, ссадина на скуле и слабый запах вина дополняли образ человека, не слишком довольного срочным вызовом на работу. – Они не могли напиться и разбить друг другу головы в другой день? – хмуро возмущался он, застегивая медицинский халат. Заф понимал все его чувства и даже отчасти разделял. И у него, и у Соломина должны были быть трое суток выходных. Но первый день Чайка провел сначала за готовкой, потом под завалом в галамаркете, да и ночь выдалась не очень спокойной. А начальство вызвало его утром, и даже такси подогнало под дом. Заф только и успел, что напоить Итанима жаропонижающим и переодеться. Хмурая и уже трезвая девушка недовольно сообщила, что дождется Чайку «для разговора». Заф только молча изумился – он предполагал, что утром Соня не даст ему даже позавтракать спокойно. Несмотря на исходивший от Соломина запах вина, во время операции руки у него не дрожали. – Ты представляешь? – буркнул он сквозь маску, стягивая грязные перчатки и бросая их в утилизатор. – Мы с Ирочкой приготовили праздничный стол, и я решил мясо в духовке побрызгать вином. И на себя его пролил. Всю бутылку. Дорогущее, зарраза… Заф кивал, молча соглашаясь. Его немного подташнивало – пришлось экстренно включать датчик и прятать крылья, и не до конца восстановившийся прибор наградил его неприятными побочными эффектами. Соломин, должно быть, что-то заметил, но судя по всему, все списал на последствия ночного праздника. После пьяных друзей, разбивших друг другу головы, привезли девушку с открытыми переломами – она вывалилась из окна, решив напугать своего парня трагической сценой. Потом был очередной любитель больших скоростей с разломанной спиной, оперировать которого пришлось Зафу в одиночку. После «любителя» – несколько перепивших товарищей, которые решили избить друг друга на почве внезапно вспыхнувшей вражды из-за последней бутылки алкоголя. Освободился Чайка в половину первого ночи, и выйдя вместе с младшим медбратом, живущем неподалеку от дома Зафа, вызвал такси. *** – Я думала, что тебя там уже съели и переварили, – заметила Соня, встав на пороге на кухню, когда Заф зашел в квартиру. Здороваться она не любила, предпочитая начинать сразу с диалога, на котором остановилась при расставании. – Тебе хоть за переработку платят? – Платят. – Хирург повесил куртку на крючок. Из ванной доносился слабый шум воды. – Как Рис? Девушка неопределенно пожала плечами. – Функционирует. Минут пять назад ушел в душ. Нам нужно поговорить. – Может, я сначала поужинаю? Весь день на ногах, присесть не удалось ни разу. Соня поджала губы, но посторонилась, пропуская хирурга на кухню. Заф только кивнул благодарно, и помыв руки, атаковал холодильник. В нем обнаружился ополовиненный торт на блюде. Его, кажется, принес вчера Сонин гибрид, а Чайка сам поставил коробку в холодильник. Показалось, что это было не вчера, а как минимум несколько дней назад. Соня, усевшись на стул, подтянула к себе поближе одолженный у Зафа планшет и развернула целый каскад виртокон и ссылок. Пара открытых вкладок одновременно транслировала новостные каналы, сливаясь в бессистемный шум. Еще на одной вкладке чуть тише играла музыка. Собственный планшет девушки лежал рядом, в строгом серебристом чехле, и время от времени настырно вибрировал. Покосившись на хирурга, девушка приглушила звук. Торт был с нежнейшей ванильной прослойкой и изюмом, которые дополняли миндальные крошки. – Поужинал? – нетерпеливо уточнила Соня в тот миг, когда Заф потянулся, чтобы отрезать себе еще кусочек торта. Не в силах сдержать себя, она одной рукой щелкала по виртокнам, а второй катала по столу конфету в шелестящей обертке. На краю стола уже высилась небольшая горка из фантиков. Понимая, что уже не отделается, Заф обреченно кивнул. У Сони была действительно железная выдержка, но и ее терпению пришел конец. – Ты доложил Илье? – Не успел. Соединение устанавливается раз в трое суток, следующее только завтра. – Хирург с грустью посмотрел на торт на блюде, и не удержавшись, отрезал себе еще один кусочек. – А ты сообщишь ему? – Естественно. – Кивнула головой девушка. – Но позвонить ему я смогу только через пять дней. Меня в данный момент волнует кое-что другое. – Что же? – Вежливо выждав несколько минут, все же спросил Заф. Хотя вопрос он мог и не задавать, догадываясь обо всем и так. Почему Рис думает? Соня моргнула, выныривая из собственных мыслей. – Что ты сделал с куклой, что у нее появились мысли? – Ничего. – Честно признался хирург. Конечно, ему хотелось бы, чтобы гибрид был разумным. Ведь… Ведь Зафу показалось, что тогда, несколько месяцев назад в том злополучном ангаре Рису было больно. Выходит, действительно больно, и хирург не ошибся. И тогда не зря отдал ему свою кровь… Кровь. Нет. Быть того не может. – Я переливал ему свою кровь. И пел. Еще колол наши стимуляторы регенерации и обезболивающее. – Сколько? – По три ампулы за все время. – Сколько ты ему перелил крови, дурак? – Соня раздраженно бросила планшет на стол. Заф попытался посчитать. – Не знаю. Много. Я не измерял. Я делал несколько переливаний. Еще один раз напоил его. Тогда, в ангаре… Девушка раздраженно принялась катать конфету по столу. Шелестела золотистая обертка. – Гибрид умирал. Я… У меня было слишком мало времени. – А еще ты услышал, что твоей дрянной кукле больно, и тебе снесло все здравомыслие? – Зло уточнила Соня. Заф, подумав, согласно кивнул. – Восхитительно. Надо будет дописать в инструкции по использованию, чтобы гибридам не переливали кровь лае. От этого у них мозги вырастают. – Это невозможно, – покачал головой хирург. – Невозможно с помощью крови дать разум тому, кто его лишен. Это как утверждать, что если перелить кровь лае человеку, то у него вырастут крылья. Анатомически нереально. Строение позвоночника не то. То же самое с разумом. Это как… Как попытаться вырастить дерево в крошечном горшке, да еще не имея семечка. – Блеск! – Непонятно чему обрадовалась девушка, избавляя конфету от обертки и отправляя в рот. – А если тот, кому ты переливаешь свою кровь, разумен? Но не так, как остальные, а просто… Ну, овощ в последней стадии. Мозг почти мертв, но оболочка еще живая. Заф прикинул варианты. – Ты представляешь кровь лае как какую-то универсальную волшебную пилюлю. Вроде выпил один раз, и на всю жизнь здоров и силен. Это не так. – Тогда будь добр, объясни, – потребовала Соня, зашуршав следующей конфетой. Их стратегический запас в шелестящих обертках обнаружился в опустевшей сахарнице. – Исцеление действует на весь организм, но одномоментно. Наша кровь, перелитая другому существу, активно регенерирует максимум пять часов, а потом как бы успокаивается. Это как круги на воде, возникшие от брошенного камня. Постепенно они исчезают. Так же и с кровью. Да, она останется в чужом организме надолго, но… Мы называем это «сном». В чужом теле кровь заснет полностью за пару недель. Как это слово называется… Ассимилируются. – А ее нельзя снова разбудить? – любопытно уточнила девушка. – К примеру, ты сегодня перелил человеку кровь. А через пару лет он сильно повредит руку. Заф покачал головой. – Нельзя. Нужно будет делать новое переливание. Или накладывать швы. Соня недовольно фыркнула, пробормотав что-то про «одноразовые батарейки». – Возвращаясь к твоему вопросу про почти мертвый мозг и еще живую оболочку. Да, мгновенные улучшения будут. Но за пять часов активной регенерации овощ не встанет и не заговорит с тобой на десяти языках. Он должен их как минимум выучить до того, как впал в вегетативное состояние. Или же он должен будет учить эти языки самостоятельно после. А перед этим – держать ложку, самостоятельно сидеть и не пачкать кровать. Но мертвое живым не станет. Нельзя прыгнуть выше головы. Кровь и песня лишь дают толчок. Если нет искры жизни, то я бессилен. Соня беззвучно пошевелила губами. Горка пустых оберток на краю стола медленно росла. Заф с тоской покосился на торт и отрезал себе еще кусочек, мысленно убеждая себя, что это последний на сегодня. – У кукол иногда бывают поломки, – наконец сказала вслух девушка. – Связанные с контактами в голове. Связь между процессором и мозгом ослабевает. Иногда механическая начинка повреждается. Иногда из-за перенагрузок мозг либо умирает, либо оказывается главным. Каждый случай почти индивидуален. После репликационных камер мы проверяем всю продукцию. Судороги при подключении к терминалу – это как раз плохая связь мозга и процессора… Не было случая проверить – по протоколу брак немедленно уничтожается. Киборгу нужно всю черепную коробку вскрыть, чтобы попытаться найти неправильно действующий контакт, а этим никто не станет заниматься. Она помолчала минуту. Заф не мешал ее мыслям, прислушиваясь к шуму воды в ванной. – Мы проверяли в лаборатории много раз – кололи киборгам стимуляторы для работы мозга. Эффекта никакого. Процессору даже не надо было блокировать поступление стимулирующих веществ. У мозга активность на нуле, он нужен только чтобы кукла не сдохла на стенде. Может получиться, что кому-то из пользователей захочется вколоть кукле что-то из этих препаратов… – Соня отправила в рот еще одну конфету и что-то невнятно пробормотала. – Что? – Контакты отходят, – уже громче повторила девушка. – Контакты, связывающие процессор с мозгом… Иногда целые партии кукол плавают в границах стандартной реакции… Черт побери, Заф, твоему гибриду действительно тогда было больно! Мы требовали мгновенной реакции на препараты, как у людей, а если ее не получали – переходили к следующему образцу! Она вскочила, бросив планшет на стол. – Контакты отходят, и там, под контролем процессора, медленно развивается мозг. Слишком медленно, чтобы мы могли это отследить в лабораториях. На это нужны месяцы, годы. Но сначала нужно повреждение, чтобы в мозг, минуя процессор, начала поступать информация. Но в какой-то момент развитие прекращается. Останавливается. Недостаточно данных. Гибрид ломается. Засыпает… Заф молчал, не перебивая. – Ты прав. Мозг, вышедший из комы. Мы упустили это. Нельзя прыгнуть выше головы, тут ты тоже прав. – Может, ты наконец объяснишь? – не утерпел хирург. Соня потрогала себя за мочку уха. – Ты сказал, что нельзя вырастить дерево в горшке, не имея даже семечка. Но семечко есть. Просто оно не способно проклюнуться в сухой земле, а если вдруг произойдет чудо – оно не вырастет в дерево. Стенки горшка не пропустят корни. Горсти земли не хватит для хороших корней. Вот и получится небольшая, скрюченная, изуродованная веточка. Но она будет живой! Мозг замкнут, отрезан от мира, не получает никакой информации извне и не может развиться. Он не в состоянии запоминать, ощущать или видеть. Кома. Овощ. Кукла. – А я… – А ты взял этот проклюнувшийся росток и пересадил в плодородную почву. Да еще и удобрил как следует. Вот веточка и рванула в рост. Заф опустил голову, разглядывая жирные следы от торта на своей тарелке. – Осталось понять, до какого уровня развилась твоя кукла. – Соня все же уселась на свой стул. – Сдай гибрида мне, и в лаборатории я его тщательно изучу. Хочу узнать, в каком месте отошли контакты и как быстро… – Нет, – перебил хирург. – Ты же его препарируешь, как лягушку. А потом ты говорила, что в лаборатории