Слипер и Дример

— Триетить его в печёнки! — сплюнул тихо Дример и двинулся за котом, придерживая

Загрибуку на шее.

Слипер хохотнула и шагнула за ним вслед.

— Смотри, кокосы падают с яблонь… Это жатва, это сентябрь… — затянул песню

удаляющийся кот где-то впереди среди зарослей.

Трава сомкнулась, и стало тихо. Никто из них не видел, как в окне, из которого они только что

прыгали, показалась очумелая физиономия с косичками набекрень и взглядом имбецила. Морда

лица эта поводила ушами и, услыхав удаляющиеся в траве куплеты на башкирском, оскалилась

размалёванной улыбкой, от которой у всякого нормального человека наверняка сразу бы поседела

причёска.

— Ад-пад! — пискнула Зверогёрл, сунула в глубь квартиры пятерню и выудила оттуда за

шкирку трепыхающегося пса Грызлика с завязанной тряпкой пастью. Поставила его на

подоконник. А затем шмякнулась с окна, не выпуская свою жертву, отряхнула свободной рукой

мятую грязную мини-юбку и опустила на землю собаку. Глаза Зверогёрлы сверкнули радостным

дебильным безумием, и, вытянув в направлении удаляющейся бравой разведроты указательный

палец с обгрызанным ногтем, она тихо взвизгнула:

— Грызлик, след! Ищи!

Тот послушно и жалобно заворчал сквозь тряпку и потрусил в помятую траву. Зверогёрл,

весело скалясь щербатыми зубами, припустила рысцой за ним.

Наши бравые коммандос только начали свой переход через цветочное поле, а в голове у них

уже звучали незнакомые голоса. Чувство тревоги мгновенно уступало место внезапному

шокирующему счастью, а затем проваливалось в непролазную хандру. Кот, постоянно

оборачивающийся на своих спутников, увидел их кривящиеся лица и нежно промяукал:

— Товарищи матррросы, не палите мозги в напрасной надежде понять своё ошалевшее

настроение. Это всё цветочки, как говорится. Ягода-малина будет опосля. Там, на малине сладкой,

вас и приютят.

— Что «васи и котят»? — Дример пытался стряхнуть с себя ботаническое наваждение.

— Я говорю, эти милые «анютины глазки» с вами играются в старинную татарскую игру

«чехать-арда». Нечасто им приходится здесь пообщаться с загулявшими астронавтами. Главное,

не трухайте! Покопошатся у вас в извилинах, да успокоятся. Ща доберёмся до шалмана, сразу всё

закончится.

68

— Главное, с катушек не съехать до этого! — Слипер явно мучалась, испуганно пытаясь взять

себя в руки. Она уже слегка порезала ладони о высокую траву и теперь старалась не касаться её

ногами, ибо короткие шорты не больно-то защищали.

— Не ставьте барьеров в уме! Расслабьтесь! Вдохну-у-у-уть и не дыша-а-а-ать! —

нравоучительно заметил Башкирец. — Помните главное правило любой движухи: то, чему ты

упорствуешь, растёт!

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы… — тянул Загрибука из-под капюшона Дримера.

— Коллега, мужайтесь, скоро вы помашете представителям не в меру любопытной флоры «аста

ла виста»! — Кот как ни в чём не бывало поскакал дальше, пошло виляя полосатым задом.

По всему было видать, что его ничто не берёт. Очевидно, за многие годы, проведённые в самых

удивительных уголках вселенной, у него выработался некий иммунитет к инопланетным игрищам

проживающих там субъектов.

А может, попросту мозгов ни шиша не было соответственных.

Лопочущим околёсную чушь шизофреническим табором путешественники шумно ломились

сквозь заросли. Цветы поворачивали свои бутоны вслед за ними, встречая и провожая гостей.

Спустя какое-то время, в данных условиях тянувшееся словно заправский «бубль-гум» , Слипер

увидела сквозь одуряюще пахнущие парфюмерией джунгли серую громаду дома. Зрелище было,

прямо скажем, зловещее. Вблизи дом показался ей ещё более мрачным, ещё более пустым и

страшным.

— Триетить мою налево! Ни хрена себе охрененная хреновина! — Дример поднял глаза от

кошачьих мелькающих пяток и тоже увидал смутный силуэт многоэтажки. Башкирский Кот молча

шагал вперёд, как к себе домой, ни в ус не дуя. Внезапно они вывалились из зарослей и вышли на

небольшую полосу травы, окаймлявшую дом по кругу.

— Вон подъезд! — указала Слипер на крайнюю слева облупленную дверь с выбитыми

стёклами.

Вся компания притихла и замедлила шаг по газону, приближаясь к заветной цели, осторожно

минуя прочие подъезды. А дверца искомая, хоть и изрядно потрёпанная, была-таки закрыта на

кодовый замок.

— Ну и какой тут код? — подбоченилась Слипер, отгоняя неуверенность и страх. Эл

Йоргенсон на её майке тоже напустил на себя грозный вид, отчего стал ещё более перешибленным

в совокупности с башкирской надписью об Иисусе Христе.

— Кот тут только один! Полосатый, как и положено! — Башкирец встал на задние лапы и,

прищурившись, оглядел замок, поведя ушами. — Ну-ка-ся, челобреки, дайте мне свои пятерни

срочно!

Дример и Слипер подошли ближе.

— Ставь пальчики на замке через один. Все — на нечётные цифры, — уверенно отрапортовал

кот.

— Позвольте спросить, Башкир-Ата, откуда… — Загрибука явил из-под капюшона лицо.

69

— Астррронавты, ну подумайте сами, — кот встопорщил усы, скроил издевательскую

физиономию и сел под дверью, — это же Йошкин Код! Все чётные числа являют собой статику, а

значитца, хронометрический крантец под еврейской фамилией «шлагбаум»! Двойка —

равновесие, стало быть, ноль движухи. Четвёрка вообще у многих задумчивых не по годам

народов Восходящего Солнца означает «аллес капут», или по-простому «всё, приехали!».

Помнишь, Загрибыч, я тебе о Хераське и граде его, ёкнувшемся в Му, рассказывал? Воть! Ёп-

понцы, народ тот местный, четвёркой крантусы скоропостижные обозначили, Великое

Ежемгновенное Обновление, как заведено. О шестёрке мы благоразумно промолчим, пока Мудод

не харкнул над головой. Восьмёрка есть бесконечность, два полных нуля в парочке, словно

табличка на двери приличного сортира. А десятку-то уж не трожь вовсе. Туда вообще лучше усы

не макать, а то потом спасательных плавсредств не напасёшься. По-всякому выходит, что

конопульке «Enter» здесь будут соответствовать нечётные числа. В них вся мудрость двух стульев

с тремя задницами.

— Да-да, точно! — Загрибука просиял, высунувшись храбро из-под капюшона. — Конечно!

Ну, там, любовный треугольник с вечными перетасовками, неразменный пятак и так далее.

— Коллега, вы значительно сократили мой доклад, за что выражаю вкратце глубочайший

ррреспект и уважуху! — Кот шаркнул передней лапой по-мушкетёрски. Загрибука зарумянился

довольный и сразу осмелел ещё больше.

— Хм… — Дример задумчиво смотрел на замок.

Кот поднял ясные бифокальные очи:

— Что «хм»? Суйте корявки в конопульки и «нах остен!», как говорили некие полководцы.

Правда, они плохо кончили…

— А что с ними случилось? — Загрибука мгновенно встревожился опять.

Башкирский Кот подошёл к Дримеру и, задрав голову, пояснил карлику, восседающему на шее

и выглядывающему из-за занавески, по-кенгурятски капюшонистой:

— Некогда солидные, дурное задумавшие мистики-самоучки навоображали завоевать одну

большую страну с весьма прохладным климатом. — Башкирский Кот принял важный вид

докладчика, глаза его стали серьёзными и синими. — Но не учли характера проживавшего там

несуразного, а по сути просто окончательно офонаревшего от количества потребляемого

сомнительного спиртного населения. Агрессивно настроенные вояки магично и дружно гаркнули

своё «нах остен!», что означало упорно выбранное ими направление военных действий, а и

попёрли в те гиблые места. Они, хоть и злые были и вааще неправы, но привыкли вести кампанию

культурно и по правилам мультурным. А таки безбашенный разношёрстный народ не по-детски