Сказки о сотворении мира (СИ)

— Что за искажение такое? — удивлялся он. — Валерьяныч говорил, что возвращаться придется по лесу, что дорога может узлом завязаться. Что-то я не вижу узла.

— А ты попробуй повернуть в лагерь, — предложил Артур. — Как я, бывало, пойду за жратвой… дорога ровная, небо чистое, а лавка наматывает круги вокруг. Попробуй в него попади.

— Да, Деев у нас тертый калач, — согласился Оскар.

— Может быть, пространство не деформировалось, а вытянулось, — предположил Федор. — И растянуло дорогу. Если вдуматься в ситуацию, она вообще может быть бесконечной, а люди могут быть на том конце…

— Могут, — согласился физик.

— Тогда мы будем бесконечно к ним приближаться, а они бесконечно удаляться от нас?

— Может и так.

— Между прочим, древние римляне больше тридцати километров за день пешком не ходили, потому что есть человеческий предел.

— Хочешь вернуться? — спросил Оскар.

— Я хочу понимать, что я делаю, для чего, и чем это может кончиться. А ты должен мне разъяснить.

— Артур, объясни товарищу, чтобы он понял, — попросил Оскар.

— Если вдуматься в ситуацию, — объяснил Артур непонятливому Федору, — тут, нахрен, и не должно быть ничего понятно. Тут такая хрень, которую мозгами не разгребешь. Валерьяныч сказал, найдем твоих работяг, значит, найдем.

— Молодец, Деев! Близкое общение с учительницей математики добавило тебе ума.

— А я на мозги и раньше не жаловался, — огрызнулся Артур. — Так вот, если Валерьяныч сказал, а Оська с ним не заспорил, значит, так и будет. Они ума набрались, когда жили у меня в Слупице, теперь точно знают, как и что. А ты слушайся. Отобьешься от коллектива — совсем хрень получится. Перекинешься ты мозгами в иные миры, выйдешь к лагерю, а там ни лагеря, ни Валерьяныча. Ты в город — а там ни работы, ни хаты. Торкнешься домой, а там магазин с матрешками. Понял? Лучше Шутова слушайся. Мы с тобой извилинами не вышли, чтобы понимать. Наше дело слушать умных и помалкивать.

— Отвечает, однако, не тот, кто умный, — заметил Федор, — а тот, на кого возложили ответственность.

— Ты по всякому не в накладе будешь, — ответил Артур. — Вернемся — орден получишь. Не вернемся — и отвечать не за что.

— Деев, да ты не так глуп, как я думал! — обрадовался Оскар. — С тобой поработать — в техникум поступишь.

— Что я потерял в твоем техникуме? Я человек свободный…

— Вижу! — воскликнул Федор, и попутчики умолкли на полуслове. — Кто там стоит?

Прямо по курсу дорога поднималась на бугор и резко уходила в сторону. В тумане стоял человек и махал руками. В руках у человека была охапка бумаг. Человек ругался и топал ногами. Слушателей у сердитого человека не было в пределах видимого пространства. Экспедиция приблизилась к объекту вплотную.

— Где остальные? — не понял Артур.

Лес был пуст. Человек походил на Робинзона, брошенного на острове. Он продолжал распекать невидимых подчиненных за нерадивый подход к нанесению дорожной разметки, которая, к слову сказать, отсутствовала. Ответственный человек велел приступить к работе сию же минуту, потому что километровые столбы должны быть вкопаны в первую очередь… С ним трудно было не согласиться. Дорога без километровых столбов, особенно в аномальной зоне, ни к чему хорошему не вела. Оскар обозрел окрестности сначала невооруженным глазом, затем в очках со специальными фильтрами: только деревья да кустарник, потоптанный убежавшей бригадой. Человека не смущало отсутствие людей, как не смущало присутствие трех незнакомцев.

— Что с ним? — спросил Федор. — С ним можно поговорить?

— Попробуй, — ответил Оскар.

— Он видит нас?

— Почему он не должен нас видеть?

— Эй, друг! — окликнул Федор мужчину. Тот заметил пришельцев, но не стал отвлекаться по пустякам. Даже не понизил тон. — Дорогой человек, — Федор встал между ним и воображаемыми собеседниками, — не подскажешь ли, что здесь происходит?

— Дорога строится, — ответил человек. — Отойди.

— Какая дорога? Кем строится?

— Не мое дело. К качеству дорожного полотна претензии есть?

— Нет.

— Ну и иди, куда шел.

Федор пожал плечами.

— Оставь его, — посоветовал Оскар, посветил прорабу в глаз красным лучом и посмотрел на экран прибора.

— Надо его забрать… Эй, человек! — окликнул Федор ненормального строителя. — Смена закончилась. Идем с нами. Мы выведем тебя из леса. — Прораб отмахнулся от него охапкой бумаг. — Что с ним делать? Вязать и волочь силой?

— Лучше попроси его собрать бригаду и поискать спасателей. Вдруг они отлучились. Вернутся — начальника нет. Разбегутся опять. Посмотри в свои карты… По плану дорога должна изгибаться?

— Должна, — сказал Федор. — Она должна была изогнуться пять километров назад. Ее загнули, чтобы отвести от пещер, а она вместо этого вытянулась.

— Нужно найти остальных.

— Э…э…эй!!! — закричал Федор в лес, но эха не получилось. Из кустов не вышел никто. Желающих сдать смену и вернуться домой не нашлось. — Дорогой человек, — обратился Федор к дорожному строителю, — ты людей своих собери к завтрашнему утру. Мы придем и выведем вас из леса.

— Что? — не понял человек. — Нас? Из леса? А дорогу Леший с Кикиморой строить будут? Выведет он… умник! Как я оставлю дорогу без разметки, без километровых столбов? Этак ведь куда угодно можно заехать по такой дороге! Я тебя попросил: иди отсюда! Попросил по-хорошему, чтобы не мешал работать? Мне палку взять, чтобы понятнее было. Я возьму! Только сунься под руку!

Федор подошел к Оскару посовещаться:

— Нормально, что человеку крышу снесло? — спросил он. — Мне оставить его, чокнутого, стоять и надеяться, что бригада вернется?

— Почему снесло? — удивился Оскар. — По мне так он рассуждает вполне логично. Взялся за дело — надо довести до конца.

— Теперь ты надо мной издеваешься?

— Что поделать, если человека заклинило? Здесь же инородное поле. Импульсы проходят сквозь мозг, мало ли как они влияют на поведение. Иногда довольно сильно влияют. В загибах дорог, рек, в крутых оврагах… — самое аномальное место. «Импульсные коридоры» называются. У человека нормальный поличастотный диссонанс в инородной среде.

— Ты можешь выражаться по-человечески или нет?

— Ну, не хочет общаться мужик. Не нравишься ты ему.

— Артур, объясни теперь ты?

— Что объяснить? — уточнил Артур. — Коню понятно: сбрендил товарищ. И мы сбрендим, пока дотащим его до лагеря. А с другой стороны… почему не попробовать? Дурь, говорят, заразна, но не смертельна.

— Дураки вы оба! — рассердился Оскар. — Ладно, отойдите подальше, я сам. — Он приблизился к строителю и напустил на себя загадочный вид, характерный для слупицкого Привратника, повстречавшего на пути деревенского пастуха. — Скажи мне, человек, — спросил строителя Оскар, — для кого ты строишь дорогу? Машины давно уехали, люди ушли. Все водку пьют. Никто не собирается по твоей дороге ни ходить, ни ездить. Слышишь меня, человек?

Голос прозвучал странно и дико. Мужчина перестал махать руками и обратил внимание на физика.

— Как для кого? — удивился он. — Что значит, для кого я строю дорогу? Что за глупый вопрос? Я строю дорогу, потому что она должна здесь быть.

— Она уже здесь, очнись! Тебе надо собрать бригаду и ждать. Завтра мы выведем вас из тумана.

— Зачем? — не понял человек.

— Чтобы жить… не дорогой единой.

— А чем? Чего я в той жизни не видел? Дерьма не видел по самую глотку? Вот что я тебе скажу, парень! Ничего хорошего в твоей жизни нету. Ни капли совести. Ни капли смысла. Вранье на вранье! Возня в отстойной яме — вот что такое жизнь, пустая и никому не нужная суета. Никакая «жизнь» не стоит того, чтобы я бросил строить дорогу. Или тебе не нравится моя работа? Претензии к качеству полотна есть?

— Нет, — согласился Оскар.

— Вот и иди с глаз долой.

— Слышали? — обернулся к товарищам Оскар. — Абсолютно нормальный мужик. Вполне вменяемый, просто очень сердитый.