Поколение войны (СИ)

«Как там?»

Он имел в виду то место, откуда была родом Хильда и его учитель — Анхель. А они на сто процентов из одного места, и это не Норвегия и не Испания.

Он понял это около года назад, когда его учитель заявил, что он ангел и всем показал свою спину. Под кожей совсем иначе просматривались кости и мышцы. А на месте крыл остались два жутковатых шрама. Тогда он вспомнил, что уже не раз видел такую же спину у своего друга и, однажды летом во время пикника, у его матери.

Глава 5

Вечер.

Или утро?

Хотя нет никакой разницы. Арвинг лежал на своей кровати и смотрел в потолок. Из комнаты он выходил редко. Из дома он не вышел ещё ни разу после того, как с Федькой развеял прах матери. Что-то не выпускало его за пределы родной квартиры.

Тишина. Раньше тихо тут не бывало — всегда, когда мать была дома, что-то варилось, игралось, говорилось, слушалось. А теперь тишина. Пустота, которую теперь не заполнить. Причём пустота эта не только в квартире, а и в самом сердце, что ещё более угнетает.

А потолок такой белый, почти без изъянов. Разве что эти царапины около люстры — с Федькой заигрались в самураев. Люстру тогда новую пришлось покупать. А ещё вот пятно из сока — мать рассказала настолько забавную историю дня, что он с размаху схватился за лицо, попутно подбросив стоявший на краю фужер с соком. Мать среагировала — спасла посуду, потолок пришлось долго чистить, да так и бросили.

Она здесь всюду. Она купила эту квартиру. Она всё сделала так, чтобы ему было комфортно жить. Она всё делала для него. Всем обеспечила. А теперь что? Последний год учёбы, а далее практика — в принципе, смысл жить есть. Только зачем? Что он будет делать без неё?

Раздался звонок в дверь. Арвинг сначала не поверил и долго ждал следующего — и он прозвучал. Нет — не послышалось. Кто это может быть? Хотя вариантов немного. Нехотя он поднялся, его ощутимо шатнуло — он опёрся о стену. Отметив про себя, что явно залежался. Ноги без особого энтузиазма понесли к двери. В это время раздался третий звонок.

— Да иду. — Сонно и лениво вырвалось у него.

Отперев дверь, и не удосужившись даже посмотреть в глазок или спросить «кто?», Арвинг приоткрыл её и, не дожидаясь кого бы то ни было, пошёл на кухню. Там он обнаружил завал немытой посуды, во многих местах уже поросшей плесенью.

— Мда… — сказал он вслух всё, что думал об этом.

— Арвинг? — Послышалось из коридора.

Дядя Лёша пришёл. Вспомнил.

— Арвинг?

— Я на кухне.

— Здравствуй. Ох… — Увидел пришедший кухонный хаос. — Ты как?

— В норме, дядь Лёш. А вы?

— Арвинг, давай поговорим. Там на прощании я…

— Вы тогда сказали, что встречались с мамой. Я вас не виню, не осуждаю и обижаться не буду.

— Спасибо, но я не про то хотел поговорить.

— А о чём? — Арвинг включил горячую воду в мойке и подставил под струю воды тарелку, сильно поросшую зеленоватой субстанцией.

— Про твоего отца.

— М?

— Про твоего отца. — Чуть громче повторил Алексей, он понял, что из-за шума воды парень его не слышит.

— А что тут говорить?

— Давай хотя бы сядем.

— Надо посуду помыть. А то эти зелёные скоро меня из дому выживут. — Медленно и разделяя каждое слово, сказал он. Голос его был абсолютно бесстрастен и даже слегка заторможен.

— Хорошо, а я сяду, пожалуй. — Он сел. С минуту что-то думал. — В общем, в тот день, когда Хильда — твоя мама, погибла, я заходил в гости. Мы посидели, как обычно — поговорили. Я спросил тогда впервые про твоего отца. Кто был Енгель, где он, что он? Не знаю, что подвигло — просто решил поддержать разговор, а…

Тарелка выскользнула из пальцев Арвинга и грохнулась в мойку. Парень что-то прошипел, поднял её и продолжил натирать намыленной губкой.

— А твоя мама и говорит, мол, не Енгель он был — это я так в роддоме сказала, чтобы сын настоящего имени отца не знал. Да и не звучало, мол, на русский лад. Но главное, чтобы ты его не искал.

Арвинг продолжал натирать тарелку, казалось, он не слушал Алексея. Когда тот прекратил говорить, то Арвинг чуть повернул голову и кивнул, давая понять, что он слушает. Затем отложил тарелку и принялся за кастрюлю.

— Твой отец не норвежец, он испанец. Точнее наполовину — то ли мать, то ли отец оттуда — не помню. Забыл.

«Красота» — подумал Арвинг.

— А зовут его Анхель Руиз. Или Руис — как-то так.

Глаза Арвинга поднялись и упёрлись в стену напротив него — это имя ему знакомо. И что самое главное — явно не частое в ОРД.

— Анхель? — Тем не менее, переспросил он.

— Да — Анхель. Ты знаешь кого-нибудь с таким именем?

— Есть на слуху такое.

— Кто это?

— Я не уверен… — Арвинг положил недомытую кастрюлю и вышел с кухни, оставляя за собой две дорожки капель с не вытертых рук.

Войдя в комнату, он огляделся — телефон нигде не был виден.

— Дядь Лёш, позвони мне.

— Сейчас… — потянулась минута, нигде ничего не зазвенело. — Выключен говорят.

«Сдох, ну конечно». Арвинг почесал затылок и принялся искать телефон — тот оказался под кроватью. Видимо положил рядом, а когда вставал — задвинул, не заметив. Ещё пара минут ушла на подсоединение зарядки и настройку даты и времени, которые телефон перестал снабжать запасом питания в виду долгого отсутствия зарядки. Наконец он смог войти в контакты, нашёл Федьку, благо он был последним в списке — нажал на вызов.

— Аппарат вызываемого абонента выключен…

— Зараза! — Чертыхнулся Арвинг. Время было не то, чтобы идти к нему лично. Лучше завтра сходит, как проснётся. Он может быть только в трёх местах: дома, на работе или на секции — четвёртого не может быть.

Когда парень вернулся на кухню, Алексей домывал посуду.

— Спасибо за помощь.

— Да ладно. Зови если что — буду рад помочь. У тебя должно быть сейчас на душе не очень.

— Очень не очень, но я переживу.

— Если что-то…

— Я понял. Спасибо.

— Ага. Хорошо. Я тогда пойду.

— До свидания. Извините, что у меня не прибрано — я как-то выпал малость из жизни.

— Я, когда попала под машину моя собака, три дня не ел. Потом понял, что я…

— Дядь Лёш — не надо. Правда.

— Хорошо. Пойду.

Он обулся и, чуть помедлив, вышел, напоследок кивнув в знак прощанья. Арвинг ответил ему тем же. Как только дверь защёлкнулась, парень прошёл к тумбочке с телефоном. Дабы не отсоединять его, он сел на пол рядом и прислонился к ней спиной. Снова попробовал набрать Фёдора — тот же результат. Чуть подумав, набрал Кристину — гудок пошёл.

— Да?

— Кристин, привет.

— Привет, Арви. Как ты?

— Жив. Слушай, ты как-то говорила, что видела этого тренера — Анхеля.

— Да, но со спины — я говорила.

— Ну а со спины он какой?

— Эммм… Да мужик и мужик. Здоровый такой, сутулый — волосы пепельные или седые. Длинные, чуть ниже плеч, а что такое-то?

— Да так, озарение тут пришло одно — я и вспомнил, что ты говорила как-то про него.

— Ладно, я не в теме похоже.

— Ну да. Ладно…

— А пошли завтра на крышу какую-нибудь залезем?

— Зачем?

— Завтра затмение, частичное, правда. Поглядим.

— А. Ну можно в принципе. А во сколько оно?

— Что-то в районе полудня, не помню — уточню потом, скину тебе.

— Ладно.

— До связи тогда.

— Хорошо, спасибо.

Арвинг положил телефон назад на тумбочку. Картина стала менять краски. Он внезапно ощутил, что у него и вправду появилось желание выйти из дому. А сначала убраться в нём.

В кармане высокого статного мужчины зазвучала довольно вольная мелодия. Достав телефон, он сдержанно представился вместо обыденного «Алло».

— Морев. Слушаю… Куда? В военмед?.. Док, время-то!.. Ладно — через двадцать минут подъеду. Всё.

Телефон исчез во внутреннем кармане строгого кожаного пиджака. Человек с военной выправкой, но совершенно не уставной причёской, пройдя несколько метров, сел в отечественную машину тёмного цвета. Авто тронулось с низким звуком и влилось в редкий поток других машин.