Волшебник Земноморья

запно тот превратился в маленькое насекомое – не то в шмеля, не то в мохнатую муху. Посидев немного на руке Ветча, оно с жужжанием улетело прочь.

Гед совершенно упал духом. Что он знает, кроме деревенского колдовства? Он умеет лишь созывать коз, лечить бородавки, перетаскивать мешки, да чинить протекающие горшки.

– Я не занимаюсь такими фокусами, – сказал он.

Для Ветча этого было вполне достаточно, но Джаспер тут же спросил:

– А почему?

– Волшебство – не забава. Мы, гонтийцы, не играем в волшебников для собственного удовольствия, – ответил Гед высокомерно.

– А для чего же? – вкрадчиво осведомился Джаспер. – Ради денег?

– Нет… – но он так и не смог придумать, что бы еще сказать, дабы скрыть свое невежество и спастись от позора. Джаспер беззлобно рассмеялся и повел их дальше вокруг Холма. Гед плелся сзади, понимая, что вел себя как глупец, и виня во всем Джаспера.

В эту первую ночь, когда Гед, закутавшись в плащ и вслушиваясь в заполнившую Большой Дом Рокка тишину, лежал на соломенном матраце в своей темной и холодной каменной каморке, мысль о всех тех заклинаниях и заклятиях, которые звучали в этих стенах, леденила его душу. Тьма сомкнулась над ним, по коже мальчика пробежали мурашки. Как ему хотелось сейчас оказаться где-нибудь вдали от Рокка! Но в этот момент в дверь постучал Ветч и спросил, можно ли ему зайти и немного поболтать с ним. Над его головой покачивался голубоватый огонек-обманка, освещавший ему путь. Он присел и стал расспрашивать Геда о Гонте, а потом с любовью заговорил о своих родных островах в Восточном Пределе. Ветч рассказывал, как по вечерам слабый ветерок носит дым деревенских очагов между островами с забавными именами: Корп, Холп и Копп, Венвей и Вемиш, Иффиш, Коппиш и Снег. Чтобы Геду было понятнее, он пальцем рисовал на каменном полу их очертания, и проведенные им линии некоторое время светились тусклым серебристым светом. Ветч проучился в Школе уже три года и скоро должен был стать волшебником – и он пользовался магией так же непринужденно, как птица – крыльями. Но он владел еще одним искусством, которому нельзя было научиться – добротой. В эту ночь Ветч предложил Геду свою дружбу, спокойную и открытую, и Гед не мог не ответить ему тем же.

Правда, Ветч дружил и с Джаспером, который в первый же день заставил Геда показать себя на Холме Рокка круглым дураком. Гед помнил об этом, да и Джаспер, который всегда разговаривал с ним очень вежливо, но постоянно усмехаясь, явно не забыл о его позоре. Это больно задевало Геда. Он поклялся в один прекрасный день показать Джасперу, да и всем остальным, среди которых тот был заводилой, насколько в действительности велика его сила. Ведь не эти мелкие фокусники спасли деревню, и ни об одном из них Огион не написал, что он станет величайшим волшебником Архипелага.

Итак, подхлестываемый задетой гордыней, Гед усиленно налег на науки, которым учили носящие серые плащи Мастера Рокка – их звали Девять Мудрых.

Каждый день часть своего времени он проводил с Мастером