Все тайное становится явным (СИ)

Не в состоянии усидеть на месте, Элим резко встал, нервно прошелся из стороны в сторону, постоял у камина, коснулся изящной статуэтки прелестной феи, устроившейся на миниатюрном деревце, и решительно обернулся к ним. Заложив руки за спину, он прямо встретил взгляд Стеллы, не сводящей с него глаз, и горько произнес.

-По словам Шайне, Людмилу сильно беспокоило отсутствие достойного дара, заслуживающего внимания. Поэтому, когда сомнений в щедрости ордена, покровительствующего ей, не осталось, она без малейшего колебания поклялась валадатам отдать им в услужение своих детей…

Стелла коротко и болезненно сглотнула, и быстро отвернулась. Она закрыла глаза, с болью признавая собственную глупость. Казалось бы, в прошлом она уже получила хороший урок и должна была оставить робкую надежду на то, что их мать каким-то немысленным чудом внезапно исправится…

Фиона отреагировала куда спокойней и сдержанней, чем она. Ведьма позволила себе лишь удивленно изогнуть брови.

-Такое бы мне и в голову не пришло, - она спокойно отставила бокал с соком, и коснулась замысловатой сережки, усыпанной драгоценными камнями насыщенно-оранжевого цвета, - а если бы мы не родились, что тогда? К тому же, вместо трех дочерей она вполне могла произвести на свет сыновей.

-Думаешь, пол детей существенно изменил бы ее планы? – Стелла сжала руки в кулаки, стараясь справиться с охватившей ее злостью. На этот раз Людмила действительно зашла слишком далеко…

-Она не смогла бы отдать в услужение ордену мальчиков, - Фиона прозаично улыбнулась, - все ждали бы, что сыновья такого человека, как наш отец, пойдут по его стопам.

-А я еще считал, что мои родители – худшие в мире, - раздался от дверей вкрадчивый голос колдуна. В неестественной тишине, повисшей в кабинете, он прозвучал неожиданно громко. Стелла непроизвольно повернула голову в его сторону. Илар задумчиво пригладил короткие влажные волосы, развел руками и с издевкой протянул. – Да они просто эталон родительской любви и заботы! Они всего лишь бросили меня в младенчестве под дверями приюта. И чего я на них, спрашивается, взъелся?

-Действительно, - насмешливо согласилась с ним Фиа, скривив губы к жесткой холодной усмешке. – Наша мать пошла дальше и обменяла своих нерожденных детей на власть и могущество. Хотя теперь становится понятно, почему она так страстно стремилась нас контролировать.

-Недостоточно, чтобы удержать нас рядом.

-Шайне сказала, что орден не торопил Людмилу с оплатой долга. Первое время после рождения Агнии она напряженно ждала, что адепты в любой момент придут за вами. Но потом поняла, что ее страхи необоснованны и перестала волноваться из-за этого.

-Пять лет назад, после смерти Дина и Зары, между нами состоялся, хм, скажем так, неприятный разговор. Мать вела себя как обычно – отстраненно и снисходительно. Она не потрудилась даже притвориться, что смерть моего мужа и дочери расстроила ее. Мне даже показалось, она рада этому… Видимо, не показалось…

По мрачному лицу Элима скользнуло искреннее сожаление. Но исчезло быстрее, чем кто-либо успел его заметить. Но Стелла не сомневалась – она успела уловить проблеск именно этого чувства.

-Надо было поступиться принципами и отправить вашу дражайшую матушку на прогулку к предкам, - с досадой сквозь зубы процедил Илар, - да только толпа, собравшаяся на площади в тот момент, когда она заявилась в город, осложняла задачу. А тут еще ты стала взывать к моему благородству…

-Я всего лишь сказала, что ее убийство не сойдет тебе с рук, - напомнила ему Стелла с легким раздраженным вздохом, сверкнув глазами, - так что взывала я, как ты выразился, не к твоему благородству, а к рассудительности и здравомыслию.

-Надо было притвориться глухим и расправиться с ней, - колдун сложил руки на груди и с недовольным выражением прислонился плечом к стене.

Людмила, Людмила… Ей казалось, мать уже не сможет разочаровать ее сильнее… Оказывается, она сильно ошибалась…

Подсознание своевольно извлекало из глубин памяти радостные и светлые, ничем не омраченные, воспоминания из детства. Она всегда охотно проводила время со своими дочерьми – играла с ними во дворе дома в догонялки, начаровывала красивые иллюзии, развлекала различными историями, пела веселые песенки своим прекрасно поставленным, мелодичным голосом, читала им сказки на ночь… С готовностью подставляла объятия каждый раз, когда кто-нибудь из них, вытирая слезы, прибегал к ней после падения… Нежно вытирала прозрачные слезинки, бегущие по детским румяным щечкам, заботливо и чутко утешала, залечивала ссадины и царапины с помощью магии и поцелуев…Столько лет она искусно и умело прикрывалась фальшивой маской любящей и заботливой матери. Ее настоящее лицо стало угадываться только тогда, когда Фиона и Стелла подросли достаточно, чтобы иметь собственное мнение и решимость его сообщать. Именно тогда Людмила впервые стала показывать свою истинную натуру – жесткую, властную и малопривлекательную. Наверное, самостоятельность, которую они обе проявляли, подстегивала ее страхи остаться без звонкой разменной монеты – дочерей, обещанных благодетелям в качестве уплаты старого долга…

Она не будет думать об этом. Не станет плакать и страдать из-за предательства человека, которого когда-то считала близким и родным. Людмила осознанно сделала свой выбор, и жалеть ее она не собиралась…

-Что ты можешь сказать об ордене валадатов? – Спросила Стелла у разозленного мага, не сводящего с нее пристального, стремительно светлеющего взгляда.

-Много чего, - колдун постучал длинными пальцами по подбородку, и прищурился, - согласно старинной легенде, после падения Зверя, он же Валадат и Фиар, грозного и могущественного царя, правившего в древности, его последователи отказались признать свое поражение. Они затаились, ушли в тень до поры до времени, собираясь с силами. И создали два ордена – валадатов и фиарцев, призванных пронести память о нем сквозь века и не позволить новым поколениям забыть об Истинном Царе, как они называли своего почившего в вечности господина. И тот и другой орден состоял из немногочисленных, чудом уцелевших в жестокой резне, придворных, магов и потомственных аристократов. Поговаривали, что они, объединив усилия, уже не раз пытались воскресить своего повелителя. Но у них ничего не вышло…

-Я думал, что Зверь – всего лишь вымышленный персонаж из страшных сказок, которыми пугают непослушных детей, - Элим с силой провел руками по лицу. – Мои друзья уверили меня, что орден не настолько могущественен, чтобы предпринять что-то серьезное.

-Века назад Валадат долгое время правил огромным, могущественным и развитым городом-государством к югу отсюда. Сейчас древний, некогда невероятно-прекрасный, город лежит в руинах. Ни у кого из ближайших соседей не хватило смелости переступить его границы и присвоить обширные земли. По большей части – из страха встретиться с людьми, населяющими его, которые, по легенде, не умерли, а превратились в каменные или ледяные статуи. Тут мнение у всех расходится, но еще никто из тех, кто отправился подтвердить или опровергнуть миф, не вернулся назад с вескими доказательствами. Мычание полубезумных странников, наведавшихся в разрушенный город, многочисленные истории магов, якобы перступивших порог замка, где обитал Зверь, не в счет…

-Почему это? – Удивилась ведьма, судя по оживленному блеску изумрудных глаз, заинтересовавшаяся рассказом колдуна.

-Мало ли что они пили для храбрости перед тем, как отправиться на подвиги, - равнодушно пожал плечами Илар, - суть сейчас не в этом. А в том, что орден валадатов – не самый худший вариант из возможных. Встречал я адептов этого культа пару раз – они все, как один, принципиальны, умны, расчетливы и осмотрительны. И преданы своим идеалам…

-И считают, что мы всецело принадлежим им? – Стеллу такое положение дел, мягко говоря, не устраивало. Она не хотела, чтобы однажды на пороге ее дома появились люди, требующие вернуть старый долг ее матери.

-Насколько я знаю, орден не торопится раскрывать свои тайны первым встречным. Ваша мать рвалась к власти и готова была пойти на все, чтобы заручиться их помощью и поддержкой, вот лидеры культа и заключили с ней взаимновыгодный союз. – Колдун сузил глаза, что-то обдумал, судя по задумчивому и немного отстраненному виду. Прошел к креслу, устроился в нем и негромко продолжил. – Не думаю, что они испытывают острую нехватку в людях, готовых выполнять любые поручения и приказы, преследуя личные интересы. Сама посуди, с такими личностями и договориться проще… И избавиться от них, в случае чего, тоже не составит труда. Мне кажется, если бы орден действительно интересовался всеми вами, или кем-то одной, его адепты уже давно дали бы о себе знать.