Служба королю (СИ)

Ну, наглецы! Это они — причина неудачи, она уверена, несмотря на молодость, уже успела насмотреться в своей бурной жизни столько, что легко различает малейшие движения душ простых иритов. А, может, эти не простые?

— Чего вы хотите?

— Всего лишь познакомиться, естественное желание юношей, которые видят красивую девушку! Познакомиться и узнать цель визита. Ну, может быть, навязаться на танец? Разве это причина кричать?

— Я не знаю о каком документе ты говорил, но, раз уж речь пошла о документах, потрудись показать свой!

— Прошу, Вас, смотрите, мэтрелла, можно я пока вас буду так называть?

— Мэтр Мроган, Клан Сурка, специальный исполнитель… имеющий все полномочия…право досмотра и ареста…

— Обратите внимание, мэтрелла, настоящая подпись настоящего короля и печать его же, поставленная в его личном присутствии. Можете сравнить со своей, они отличаются.

— Значит, вы не охранники?

— Нет, мэтрелла! Хотя, они стоят там… на всякий случай.

— Какой случай?

— Непредвиденный! В этом Дворце стало случаться очень много самых странных случаев. И наша задача — выяснить, почему?

— Каких случаев?

— Ну, вот, сегодня, представляете, у одного из слуг нашли иголку с ядом! Он сам на неё напоролся, дурак, а как мучился, бедный, и тошнило его, и пена изо рта пошла белая…

— Что ты врёшь?! Какая ещё пена?

— Белая! А что это с Вами, мэтрелла? Вам так важен цвет пены? Или Вы хотите знать, умер ли он? Это ведь важно, правда?

— Что ты несёшь, дурак?!! Что за намёки?!

— Не хуже чем намёк на "скользкие камни".

— Какие ещё камни?

— Скользкие! И в "такие дни"!

— Какие ещё дни?

— А это уж Вам виднее, мэтрелла! Что ж Вы так нервничаете?.. это вредно. А вдруг "он мучился"?

— Кто мучился? Да что за бред ты несёшь одно за другим?! Бесишь уже!

— Тот, который погиб на скользких камнях.

— Я не знала его!

— Ну, вот, уже хотя бы что-то понятно. Значит, он не мучился?

— Да откуда я знаю, Дарк побери тебя, с твоими допросами?!!

— Ну, как же, мэтрелла? Ведь вы сидели именно здесь, когда это узнали. И нашли, кому поверить! Ведь, если яд не тот, вся операция сорвётся. Так?

— Я не понимаю!

— Зато мы понимаем. "Терпение утомляет"….. Не будете отвечать? Ну и не надо. Зато мы, если хотите, можем найти то оружие, с которым вы собирались защищаться от вартаков. Помните, мэтрелла? Даже тупой Клеймёный удивился.

— Какой ещё Клеймёный?

— Как какой? Начальник кордона. Только такой дурак, как он не смог разглядеть, что отверстия на выходе малюсенькие, ни один болт не пролезет. А иглы — запросто.

— Ты всё врёшь, наглец! Маленький, ядовитый наглец!

— Я?! Это я — то ядовитый? Да вот оно, твоё оружие! Только без иголок. Мы их вытащили! Аккуратно!

— Сколько ты зарабатываешь здесь, мэтр?

— Чево? А это здесь при чём?

— Ты можешь просто ответить?

— Не знаю. Мы без контракта. Кормят и то хорошо. А Кайтар зарабатывает по шесть золотых за праздник. Только не всегда. Раз в год. Значит, считай, три золотых в год! И что?

— А то, что я могу дать вам в десять раз больше!

— В дее-сять?!!… Это значит… три руки?

— Ещё больше!

— Да, ладно. Врать-то сильна! Откуда у тебя столько?

— Вот! Считай!

— Ого! Какой большой! Столько и у короля нет, скряга, и не платит вовсе. А чё делать-то надо?

— Отведите меня к королю. У меня тайный разговор.

— И всё?

— И всё. И мешок ваш. Поделите.

— Слышь, Кайтар, наш будет. А всего-то отвести. Это же не измена?… Ну, пошли тогда… Ваше Величество! К Вам мэтрелла!

В комнату из прихожей входит король, простоявший там во время разговора. Пораженный красотой девушки, замирает, смотрит на неё и, в тот же миг, в него, почти не вращаясь летит маленький кинжал, который сверкает золотом и брызгами драгоценных камней.

Лицо девушки, такое красивое, до этого, мгновенно преображается, становится злым и мерзким, ненависть рисует на нём непристойное выражение, не оставляющее никаких сомнений в её намерениях.

Кинжал ударяется о невидимую преграду, хрупкий кончик его лезвия раскалывается на острые осколки, которые веером разлетаются и некоторые из них вонзаются в сестру короля.

— Убери!!! — рычит король и Мишка тут же снимает защиту, а владыка подхватывает цепенеющее от яда тело, и с ужасом видит то, что было уготовлено ему самому

— Зачем?!! Ну, зачем?!!

— Ненавижу… Ненавижу… Ненавижу…

РАБСТВО

Канчен-Та шла по тропе, уже перестав понимать, что творится вокруг неё, отдав все силы неравной в борьбе, в которой больше всего она боялась расплакаться перед этими ничтожествами, показать им хоть каплю своей слабости и потерять ту пружину, которая помогала ей терпеть и ждать.

Терпеть боль, усталость, голод, унижение и много других неприятностей. А ждать момента. Неизвестно какого. И, может быть ей удасться вцепиться в тело любой гадины, которые заставили её бесконечно переступать по камням в рваных башмаках и рвать его на куски своими обломанными ногтями и зубами, или, ещё лучше, кинуться в первый попавшийся обрыв с надеждой на свободу или скорую смерть.

В первые дни она сопротивлялась, уже много раз недоумевая, как удалось крысёнышу, которого когда-то давно не добил Кайтар, обмануть её так просто? С гадостным выражением на лице он сказал, что у него послание от Мрогана, ждёт её, не дождётся, и увел в какой-то из домов, где тяжелый удар по голове оглушил, а верёвки спеленали ставшее непослушным тело.

Поймал её как птицу в силок, в простую петельку! Как она могла хоть на вздох поверить этой мерзости, уже не первый раз уходившей от наказания за подлость? Видимо, слишком ждала весточки, а любимый пропал где-то так далеко, что даже ближние его не знали, жив ли он и где прячется.

На этот раз гад не ушел. Он так хотел насладиться местью и безнаказанностью, что в первый же вечер, когда её в грязном, душном мешке утащили от клана, решил воспользоваться беззащитным телом, не для утехи, а для бесчестья, прекрасно зная, что этим нарушает все допустимые клановые каноны поведения и что это карается не только смертью, но и позором.

Настолько поверил в её испуг, беспомощность, что полез в своих вонючих засаленных штанах, даже не связав, и забыв о двух кинжалах, традиционно торчавших за плечами. Но она не забыла и достаточно было движения двух рук, чтобы рваное горло выпустило из гадины всю кровь. Навсегда.

Его сообщники не возмутились, даже обрадовались, он мог попортить товар, а теперь торговцы не должны были отдавать предателю часть золота. Вид крови и смерти их нисколько не удивил, а вот девочка с двумя кинжалами встретилась впервые. Её ярость таила такую опасность, что к ней отнеслись серьёзно, поэтому четверо мужчин двумя сетями мигом спеленали худенькое тело, в котором не было настоящей силы и бесполезные кинжалы только ранили её собственное тело. Уже потом Канчен-Та пожалела, что не вонзила их в себя.

Девочка должна была стоить очень дорого, такие необъезженные дикие кошки нравились настоящим мужчинам, поэтому первый же из связывавших, решивших вслед за предателем воспользоваться её неподвижностью, получил хороший удар по лоснящейся морде за то, что мог снизить цену.

Это был даже не цинизм, в этих отбросах уже не было ни капли нормальных чувств, они были хуже вартаков своей целеустремленной бездушной решимостью продать любого, хоть свою дочь. Бандиты, которых до этого видела Канчен-Та, разными путями попадали в банды и не всегда жизнь жалела их самих. Это были отбросы, оставшиеся после разрушительных войн, им просто некуда больше было пойти, а жестокая история поступков не давала никакой возможности реабилитироваться и начать нормальную жизнь с нуля.

А вот торговцы людьми имели и дома, и семьи, и золото, но привыкнув к своей профессии, нисколько не желали от неё отказываться. Вартак мог ответить добром на добро, эти — нет. И бороться с ними можно было только одним способом — сталью.