Тёмный день

— Он самый, — вздохнул Дадалион. — Владелец пяти доходных домов, трех кораблей и одного серебряного рудника. Так богат, что страшно и представить! И, вообразите, не имеет прямых наследников!

Тохта насторожился.

— Такой капитал — и без присмотра будет, — озабоченно проговорил он. — Непорядок.

— Да, — кивнул Дадалион. — И вот Ладука, как всякий человек преклонного возраста, составил завещание, и представьте, обнародовал его, не дожидаясь собственной кончины!

— Это что-то новенькое, — прогудел Фендуляр. — У этот старикашки, видно, мозги уже… а что в завещании?

Дадалион тонко улыбнулся.

— В том-то вся и соль! С мозгами у него все в порядке, в этом я убедился, когда прочитал завещание. О, этот Ладука — ему палец в рот не клади! Богатый старец завещал свое огромное состояние той женщине, в постели с которой он умрет!

— Что?! — хором воскликнули кобольд и призрак.

— Именно, — многозначительно сказал Дадалион. — Я сам читал. Так и написано: «Учитывая мой возраст, ждать осталось совсем недолго, и последней может стать даже завтрашняя ночь».

Он снова вздохнул.

— Что сказать? — философски прибавил Дадалион. — Дамы в прямом смысле слова стоят в очередь. Юные девицы, зрелые красотки, пикантные вдовушки — каждой хочется уморить его в постели.

Фендуляр взмыл под потолок, повисел там белым облаком минуту-другую, потом вернулся к столу.

— Даже зависть берет, — с досадой признался он. — Проклятый старикашка! Ловко устроился!

— Да, а завещание… — начал Дадалион, но закончить не успел: в комнате появился Дарин.

— С утра пораньше — и за завещание, — он покосился на исписанный листок. — Неплохо. Жизнеутверждающе.

Дадалион обмакнул перо в чернильницу.

— Мне надо успокоиться. А ничто так не успокаивает, как хорошо обдуманное и грамотно написанное завещание, ясно?

— Ясно, ясно. А тебе-то что успокаиваться? Можно подумать, это ты получишь амулет!

— Загробное послание этому миру, прекрасный способ оставить за собой последнее слово, — не слушая его, говорил Дадалион, строча на бумаге. — Возможность досадить родным и близким, алчно жаждущим твоего наследства! Пишешь — и возвышенные мысли устремляются в вечность… так и хочется отряхнуть со своих ног земной прах и устремиться…

— А у меня, — перебил его Дарин. — Мысли почему-то устремляются исключительно к завтраку!

Дадалион поднял голову и укоризненно посмотрел на него.

— Вот такой я приземленный и невозвышенный человек. Может, перекусим немного, а? А уж потом отряхнем с ног земной прах и устремимся в вечность. Поедим, пока все спокойно, пока в окна не лезут упыри с амулетами в зубах, а за дверью не подкарауливают ламии?

Кобольд тревожно оглянулся на дверь.

— Откуда ты знаешь?

Фендуляр снова взмыл к потолку.

— Эх, любил в свое время закатить дружескую пирушку! Понаедут, бывало, приятелишки, устроим пир горой, ну, а потом, как полагается благородным людям — в гости, к соседям, пусть и они повеселятся! Мне друзья так и говорили: «А что, Фендуляр, заглянешь к нам сегодня на огонек?» А я отвечаю: «Конечно! А чью усадьбу будем палить?!»

— Пир горой, пожалуй, не надо, — остановил его Дарин. — А вот яичницу бы…

Дадалион вздохнул, с неудовольствием отодвинул недописанное завещание и степенно проследовал на кухню. Вскоре оттуда донеслось шкворчание яиц на сковороде и вкусно запахло жареным.

Тохта потянул носом, облизнулся и рысцой поспешил в сад, где пол розовым кустом дожидалась его припрятанная накануне косточка.

— Дарин! — заныло зеркало в лавке. — Передвинь меня чуть-чуть вправо! В доме напротив молоденькая служанка моет крыльцо, подоткнула юбки и наклоняется так соблазнительно, а мне плохо видно!

— Отвали, — коротко сказал Дарин.

— Ну, что «отвали», что «отвали»! Сам же потом посмотреть захочешь! Можно подумать, вчера тебе не понравилось!

Фендуляр метнулся из кресла и завис перед Дариным.

— Давай в следующий раз устроим дружескую попойку, — заговорщицки предложил призрак. — Пригласим друзей, выпьем, закусим, зеркало покажет нам что-нибудь этакое — славно повеселимся!

— Заметано, — кивнул Дарин и скрылся в кухне.

Вскоре обитатели дома с синими ставнями уже сидели за столом, уписывая яичницу, булочки, принесенные вчера Тайей и запивая все это холодным молоком.

Впрочем, сидели за столом только Дадалион и Дарин. Фендуляр, хоть и любил присутствовать при трапезах, ничего не ел, «по причине своей призрачности», как он объяснял, а Тохта грыз косточку, сидя у очага.

— Открою лавку только после полудня, — озабоченно говорил Дадалион, управляясь со своей порцией. — Надо бы с утра на Ярмарку заглянуть. А ты, Дарин?

— А что — я? — с набитым ртом спросил он. — В Морское Управление пойду. А потом у меня только одно дело — сидеть и ждать, пока вещь, о которой говорил Тесс, не попадет мне в руки.

— Этак тебе долго ждать придется, — мудро заметил кобольд, на минуту оставляя кость.

— Ничего, я не тороплюсь, — Дарин откусил сразу половину булочки и запил свежим молоком.

— Ты-то, может, и не торопишься, — сказал Фендуляр. — А Тесс? Хочешь, чтоб повелитель ламий являлся к тебе на ночь глядя и спрашивал…

— Нет, ни за что на свете! — поспешно встрял Дадалион.

— Да вы что, сговорились что ли? — Дарин взмахнул рукой с зажатой в ней булочкой, едва не опрокинув кувшин с молоком. — От меня-то в данном случае ведь ничего не зависит! Я не знаю даже, когда этот проклятый амулет попадет ко мне в руки. Поэтому, предлагаю пока заняться делами — давайте вести себя так, будто ничего не произошло. А?

Он посмотрел на Дадалиона, тот подумал и кивнул.

— А что, собственно произошло? — не унимался Дарин. — Ничего особенного. Повелитель ламий нанес визит вежливости, попросил о небольшом одолжении. И все! Так что, не знаю, как вы, а я наведаюсь прямо сейчас в Управление…

Дадалион поспешно прожевал кусочек яичницы.

— Я решил, что мой долг поддержать тебя, — объявил он. — Поэтому пойду с тобой. Нам по пути.

Дарин поперхнулся булкой.

— Хочу быть рядом с тобой, когда… э… когда все произойдет. Мало ли что!

— Небось, хочешь вовремя оформить завещание?!

— Не без того, — скромно признался Дадалион. — Но, главное, посмотреть хочу, как все получится! Не смотри на меня так, Дарин… до Привратной площади мы все же можем дойти вместе!

Кобольд отодвинул кость.

— Я тоже! — воскликнул он. — Я тоже иду с тобой!

— Разве тебе не нужно сидеть сегодня в меняльной лавке? — язвительно поинтересовался Дарин.

— Нужно. Но я пропущу денек, большой беды не случится! Буду ходить за тобой по пятам… хочу посмотреть, что за амулет такой!

— Ходить за мной?! Да ты что, сдурел, что ли?

Фендуляр от досады сделался серым, как дождевое облако.

— А я?! — воскликнул он. — Я?!

— А ты будешь сидеть дома, — отрезал Дадалион. Призрак махнул рукой в его сторону и обратился к Дарину.

— Слушай, — в голосе его появились заискивающие нотки. — Мы же друзья, так ведь? Так что ты не мог бы получить амулетишко, когда стемнеет, а? Я тоже хочу посмотреть. А то, пока на улице белый день, мне туда и носа показать нельзя. Договорились?

— Договорились, блин, — утомленным голосом сказал Дарин.

Фендуляр повеселел.

— Отлично! Я, право слово, жалею, что мы не познакомились раньше, ну, пока меня не того… — он скосил глаза на кинжал, торчавший у него в груди. — Ух, мы бы повеселились! И к соседишкам бы заглянули, сожгли бы у них… кстати! — перебил призрак сам себя. — Я тут подумал ночью. У меня есть еще маленькая просьбишка так, пустячок.

Он откашлялся.

— Ты не мог бы, когда Тесс явится за амулетом, подкинуть ему одну мыслишку: пусть навестит моих соседей. Темной безлунной ночью, прихватив с собой парочку голодных ламий? И главное, пусть не забудет передать от меня привет! Вежливость прежде всего!

— Ты в своем уме? — сердито осведомился Дарин.

— А что? Что тут невозможного? — обиделся призрак. — Это для вас, людишек, до моих владений три дня скакать, а ламиям-то — рукой подать. Пообещай им хороший ужин в усадьбишках соседей и они…