Ловушка для богов. Книга 1. Источник (СИ)

Выудив из неё агат, шаман вдруг застыл как истукан, а потом резво подскочил и принялся возбуждённо трясти пленника за плечо.

— Та са мута ратк?! Та са ратку мута илут?! (Где ты это взял?! Где ты взял этот камень?!)

— Я не понимаю, что ты там лепечешь, — проговорил Колин, еле ворочая языком. Оцепенение не давало быстро говорить. Услыхав незнакомый язык, «балахон» прекратил трясти пленника и крикнул:

— Ших`атху! (Войдите!)

В шатёр вошли те двое, что тащили сержанта, и шаман властно проговорил:

— Этху, стлэс, навита! Ануста мора лин туска! (Увести, накормить, охранять! Скоро он мне понадобится!)

Охранники, подхватили Колина под руки и потащили на выход, но сзади раздался раздражённый голос хозяина шатра:

— Ти`атху! (Стойте!)

«Балахон» направил в сторону сержанта жезл, произнёс что-то нечленораздельное и Колин ощутил, что может шевелиться. Коротышки поклонились и выволокли пленника наружу...

***

Усевшись на пол землянки, Колин с блаженством вытянул ноги. То самое помещение, где он в первый раз очнулся после пленения, за неполные три седмицы успело стать родным.

Вот уже двадцать дней график пленника не отличался разнообразием. Поутру приходил один и тот же коротышка по имени Нурх и водил сержанта по деревне. Указывая то на огонь, то на животных, то ещё куда, Нурх произносил их названия на языке менк`оа, а Колин должен был повторять и запоминать. По прошествии семи дней его отводили в шатёр к шаману, где тот проводил с ним различные эксперименты.

В первый раз шаман велел раздеться, а потом долго осматривал тело сержанта. Его заинтересовал ожог, который к тому времени стал шрамом, образовавшим на груди интересный рисунок. От пятна, величиной с небольшую монету в разные стороны разбегались десятки белых ломаных нитей различной длины. Шаману шрам напомнил паутину, но на самом деле узор более всего был похож на треснувшее стекло.

Во второй раз коротышка снова заставил сержанта раздеться и лечь в центре шатра. Затем стал производить какие-то манипуляции со шрамом, отчего тот засветился мягким голубоватым светом. Это свечение настолько поразило Колина, что он попытался встать, но получив обездвиживающий разряд, вновь растянулся на полу.

А завтра его поведут к «балахону» в третий раз...

— Лучше не дёргайся, человек! — произнёс шаман, когда воины оставили их с сержантом один на дин. Жезл недвусмысленно поднялся в воздух. — Не то сделаю очень больно.

Проведя среди коротышек почти месяц Колин так и не смог сносно общаться на их каркающем наречии. Поэтому сейчас понял лишь слово «человек», что постоянно употребляли по отношению к нему, да и жезл в руках «балахона» был весьма убедителен. Испытывать на себе действие этого странного предмета больше не хотелось, и поэтому сержант решил не делать лишних движений.

Убедившись, что пленник слушается, шаман подошёл к одному из столиков и принялся что-то толочь в глиняной плошке. Потом пересыпал её содержимое в другую ёмкость, подлил воды и, помешивая, стал нашёптывать какие-то слова. Наконец закончил и жестом приказал сержанту раздеваться. Колин по привычке стянул только рубаху, но шаман указал и на остальную одежду. Пришлось раздеться донога.

Как и в прошлый раз, бубня под нос, шаман стал водить рукой над рисунком и нити шрамов в ответ засияли мягким светом. Через некоторое время сержанту показалось, будто на его грудь кто-то капает кислотой из пипетки. Он стал ёрзать, но ладонь коротышки с силой прижала к полу. Пленник посмотрел в глаза своего мучителя и ужаснулся. Глаз не было, вместо них пылало белое пламя.

Речитатив шамана, отдающийся болью в шраме, становился всё громче и громче. Ему вторило свечение на груди пленника, пульсирующее в такт. Наконец коротышка взвыл на высокой ноте и воздел жезл к потолку. Пламя в его глазах погасло, и шаман выплеснул приготовленное зелье на светящиеся линии. В тот же миг из центра рисунка выстрелила ослепительная молния и ударила коротышку в лоб. Тот отлетел к дальней стене, а Колин едва не оглох от собственного крика. Боль была настолько невыносима, что не потеряй он сознание, непременно бы умер от болевого шока.

Последнее, что успел зафиксировать его взгляд, были охранники, вбегающие в шатёр и яркие вспышки...

***

Открыв глаза, Колин сразу же понял куда попал. Несомненно, это было место, где в прошлый раз довелось познакомиться с магом по имени Вальдрес. Сержант встал и огляделся, но ничего кроме белоснежного тумана рассмотреть не удалось. Белёсая мгла клубилась у ног, словно игривая кошка, а пейзаж вокруг оставался неизменен. Человек будто завис в коконе шелкопряда, за той лишь разницей, что этот кокон был невесом и неощутим.

— Да что же за чертовщина?! — выругался сержант. — Такое впечатление, будто я застрял в куске ваты.

— Не ожидал тебя снова здесь увидеть, — раздался за спиной знакомый голос.

— Вальдрес! Чёрт как же ты меня напугал, — произнёс сержант, опуская выставленные кулаки. — Где ты прятался?

— Я не прятался, — улыбнулся маг. — Просто здесь каждый видит то, что хочет видеть. Быть может я первый, кто разгадал свойства артефакта-поглотителя. Правда, рассказать об этом могу лишь тебе, — маг печально вздохнул.

— А разве ты не можешь вернуться? — удивился Колин. — Я-то в первый раз смог. Не сам, шаман помог, но всё же...

— Увы, мой друг, — развёл руками Вальдрес. — Тебе было куда возвращаться, а моё тело, скорее всего, уничтожено.

— Как? — поражённо выдохнул сержант. — Ты мёртв? Но... как?

— Как с тобой беседую, это ты хотел спросить? — в ответ на реакцию собеседника губы Вальдреса расплылись в улыбке. — Не удивляйся, вопрос был написан на твоём лице. Это произошло во время одного интересного ритуала. Как, пока сказать не могу — сам ещё не разобрался. Что же касается наших бесед... Вспомни, что я говорил об астральной проекции? — Вальдрес заметил непонимание в глазах сержанта. — Ладно, не бери в голову. Может, когда-нибудь поймёшь. Расскажи лучше, как ты во второй раз сумел сюда проникнуть?