Жемчужница (СИ)

— Смотря про что, — лукаво протянул мужчина, и на его лице застыло какое-то слишком уж похабное выражение. — Что она тебя на себе женила, а ты не знал? Или что ты ей обручиться предложил еще на пути сюда? — явно издеваясь, пропел Мариан, и вот в этом он чем-то напомнил Адама, когда тот тоже издевался над собеседником, просто растягивая гласные с таким всезнающим взглядом, что хотелось, если честно, двинуть ему по носу.

Тики нервно рассмеялся, пытаясь не покрыться краской стыда и смущения.

— Ясно, — озадаченно выдохнул он, а Мариан продолжал издеваться, явно припоминая ему недавний разговор, который, как оказалось, был неприятен не только Микку.

— Тим мне всё рассказал, умница, — любовно пропел мужчина, почёсывая духа между лапками, где, видимо, располагался живот. — Но если ты про то, что я наблюдал за вами при помощи его, — Мариан кинул на него проницательный взгляд, выдерживая слишком выбешивающую паузу, и ухмыльнулся, — то нет. Я всего лишь тритон, — он пожал плечами, словно это должно было всё объяснить, и Тики… о, Тики вздохнул от облегчения. — Тим должен защищать её, а не следить за ней.

Микк недоверчиво приподнял бровь, рассматривая вспорхнувшего духа, который теперь кружил вокруг Мариана.

— Он? Защитить? — скептически поинтересовался Тики, надеясь, что это всё же была шутка, потому что этот мелкий дух, который только и делал, что вил гнёзда на головах да подглядывал, негодник, за тем, за чем подглядывать нельзя, явно не мог никого защитить.

Однако Мариан, понимающе усмехнувшись, лишь пожал плечами.

— Ну да, — и щёлкнул пальцами.

И Тим в мгновение ока обернулся огромной зубастой тварью размером с лошадь и угрожающе завис перед вздрогнувшим от неожиданности Тики с раскрытой пастью.

О, так вот оно что, значит.

Безобидный на вид дух мог вполне сожрать их всех во сне.

— Потрясающе, — Тики прочистил горло и склонил голову набок, быстро беря себя в руки и рассматривая существо уже больше с интересом, а не с опаской. — Вам надо познакомиться с Майтрой, моим отцом, — сказал он с легкой ухмылкой; изобретения родителя его всегда очень интересовали и забавляли (не говоря уже о том, что они могли быть полезными), хотя он ничего в этом не смыслил. — И с моим младшим братом.

Мариан бросил на Тима полный гордости взгляд и одобрительно кивнул, как будто действительно собирался последовать словам Микка.

— Ну так кровь же одна, — согласился он просто — так, словно это было чем-то само собой разумеющимся. — Я рад, что моя любовь к опытам передалась хоть кому-нибудь.

Да уж. Кому-нибудь. Самым ненормальным членам их семьи, вообще-то, если так посмотреть. И — самым гениальным, чего уж греха таить.

Впрочем, Тики теперь казалось, что им всем досталось что-то от Мариана и от Элайзы, и если гениальны в их семье были только Адам (который отошел от разнообразных экспериментов только когда стал императором), Майтра и Вайзли, то уж на Элайзу чем-то были похожи без исключения все. Даже он, пожалуй. Неудержимой страстью к путешествиям.

Мариан еще немного погладил Тима и отпустил его свободно летать по погребу. И — вкрадчиво заметил:

— Она ищет тебя. Не хочешь поговорить с ней? — тон у него был при этом такой спокойно-понимающий, как будто он прекрасно знал, что сейчас говорить с Аланой Микк не пойдет. Вот только зачем тогда спрашивать?

— А сами вы не хотите поговорить с ней? — вскинул бровь Тики, решив ответить встречным вопросом. В конце концов, пора бы уже этим двоим поговорить. Во всяком случае, ему так казалось.

Однако царь только неопределенно пожал плечами — как будто его собственная дочь не имела к нему совершенно никакого отношения, и он ничего никому не был должен.

— Сомневаюсь, что нам есть о чем, — ну конечно, завел глаза Тики, уж кто бы сомневался. — Слишком много между нами боли. Я думаю, ты понимаешь, — взгляд Мариана из лукавого вновь превратился в уставший, и Микк моментально ощутил себя свиньей за такие мысли.

Только и вытравить эти мысли он из головы не мог.

— Вы могли бы хоть попытаться, — заметил мужчина спокойно. Кажется, этот разговор пора заканчивать. И без того слишком… слишком много откровений за один раз. Тем более, с почти что незнакомцем, даром что он отец любимой женщины.

Мариан одарил его таким взглядом, что захотелось, если честно, уйти отсюда как можно скорее.

— Тики… — вздохнул он устало, а Микк вздрогнул от своего имени, впервые вылетевшего с уст этого мужчина, и подумал, что лучше бы царю и дальше называть мальчиком, — я стараюсь о ней заботиться, понимаешь? — Тики понимал. Единственное, чего он не мог понять, так это причины, по которой Мариан оставил свою дочь в одиночестве. Но тот не желал ею делиться, а потому и допытываться смысла не было. — Не думай, что я забуду о своей дочери, просто теперь нам стоит… отдохнуть от всего этого напряжения, — он вздохнул, прикрыв глаз, и качнул бутыль в руке, словно бы прислушиваясь к тому, как плещется в ней вино. — Она больше не одна, а я больше не боюсь, что кто-нибудь все-таки осмелится поднять на нее руку, — Тим, успевший вновь стать безобидным маленьким шариком, улегся ему на голову, обнимая крыльями за шею, и это было похоже на то, словно он пытался утешить своего хозяина. — Так что это к лучшему, всё это к лучшему, — пробормотал Мариан, не обращая уже ни на кого внимания и вновь углубившись в свои мысли.

Тики, поняв, что больше его здесь ничто не держит, поклонился мужчине, зная, что тот не видит, но не в силах не сделать этого хотя бы из уважения (очень спорного и странного, на самом деле), и покинул погреб, напоследок всё же оглянувшись из какого-то странного любопытства.

Мариана на месте уже не было — лишь лёгкий ветерок, донёсшийся до ушей Микка, говорил о том, что тот сидел на кушетке всего несколько секунд назад.

========== Двадцать третья волна ==========

Тики исчез. Ушел — как растворился, Алана даже сказать ничего не успела. И даже Неа ей не помог, убито вздохнувший и загримасничавший почти мученически.

— Ну не слышу я его, — виновато вздохнул он, когда они прошерстили весь дворец в поисках мужчины, но результатов так и не добились. — Если не в своих покоях и не в саду — он может быть где угодно, а найти его не так-то просто, если он просит ветер молчать. А он… не хочет, чтобы его нашли, — на этом наследник императорского престола вздохнул и прикусил губу, как будто ему было стыдно за свое бессилие.

Впрочем, Алана понимала, что сделала что-то не так. Но… что?.. Тики сказал Лави уходя, что она унизила его своим поведением, но что она сделала не так, ведь они с Линком просто подрались! Точнее, не просто, конечно, и это было не совсем ее дело… Ведь Изу — сын Тики, а не ее.

Но если бы за Изу вступился сам Тики или кто-то из его братьев, это могло расцениваться как начало войны! Как повод для нее, очередной кровопролитной и изматывающей войны, которая сейчас никому не требовалась! А Говард… он словно того и ждал.

Девушка выдохнула, силясь сдержать слезы, и прошествовала из сада обратно к замку, в ту открытую галерею, где остались и Линк, и Лави, и Изу, которого она там так неосмотрительно оставила. Конечно, теперь мальчику по законам морского народа ничего не грозило, но все же было как-то неправильно бросать его там, наедине с его разозленным донельзя дядькой, который не ставил его ни в грош, раз так относился к людям в принципе.

Ублюдок и мерзавец. Взял и вот так просто испортил все. И надо же было им так попасться с этой прогулкой, манта сожри этого вездесущего тритона, вечно он сует везде свой хвост!

Изу, как оказалось, тоже ее искал. Рванул к ней через всю галерею, как только увидел на горизонте, и вскоре уже доверчиво цеплялся за пышную юбку. И — едва стоял на ногах, наверное, ужасно потратившись из-за беспокойства. Не владел ведь еще своим даром, а потому не мог контролировать его в минуты страха.

Алана до крови прикусила изнутри щеку, кляня себя последними словами за глупости, и решила, что стоит прекратить валять дурака. Дала себе волю, подралась — отлично, теперь надо расхлебать все последствия и не раскиснуть по дороге. В конце концов, царевна она или нет?