Магия крови (Blood Magic) (СИ)

– Прости, что я тебя тут задерживаю, Ремус, – вмешался Дамблдор. – Я знаю, что тебе необходимо отлежаться, но нам была нужна информация. Сразу после нашей встречи ты сможешь добраться до своей комнаты через камин и…

– Не сможет, – перебил Северус. – На время полнолуния он отключает свой камин от сети – поэтому, кстати, он до сих пор и не вернулся к себе.

Гарри, припомнив, как Ремус гладил его по спине, когда он плакал, решил попробовать проделать то же самое:

– Ну тихо, тихо…

– Нам нужно подождать – не свяжется ли она с тобой, – как ни в чем не бывало продолжил Дамблдор, словно Ремус сидел себе в кресле, внимательно слушая все, что ему говорят, и кивая. – Видишь ли, Минерва, это еще одна причина, по которой мы не можем позволить Северусу отказаться сейчас от его деятельности – мы просто не можем позволить себе не знать, что планирует Волдеморт непосредственно перед предстоящим слушанием.

Сразу после этого Дамблдор отпустил Хагрида и профессора Макгонагалл, но задержал Гарри – обсудить случившееся. Мальчик только и подумал, что трое на одного – это нечестно. Северус правда, большей частью вообще не открывал рта, но его молчаливый кивок на Ремусово: «Ты же обещал мне!» был, пожалуй, хуже всего. Когда Гарри выходил из кабинета, он так не старался не хлопнуть в раздражении дверью, что ничего не видел вокруг и совершенно опешил, наткнувшись на поджидавшего его Хагрида.

– Гарри?

– Да?

– Ты… это… как – в порядке?

– Они забирают мою метлу! – заорал взбешенный мальчик. – Отдают ее Хуч, а я смогу ее брать только на игры или запланированные тренировки!

Великан только отмахнулся:

– Да я не об том. Обращается-то он с тобой как – нормально?

Гарри с трудом удержал себя в руках:

– А, ты об этом. Да, нормально.

– В том-то месяце ты был какой-то… – Хагрид неуверенно запнулся. Мальчику пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить, что было в прошлом месяце. Казалось, что сентябрь был сто лет назад.

– Ну да. Только это – из-за того, что приходилось скрывать все от Рона и Гермионы, – Гарри оглядел закуток у подножия винтовой лестницы. – Слушай, я знаю, что мы все еще в комнатах директора, и все же – не стоит тут об этом разговаривать, даже вполголоса. Но, если не считать необходимости скрывать все, – да, все в порядке.

Когда Гарри вернулся в гриффиндорскую гостиную, его немедленно окружила добрая дюжина студентов, желающих знать, что именно случилось с Колином. Юноша никак не мог взять в толк, почему это их так волнует.

– Я не знаю.

– Ну, что-то же ты должен знать!

– Что с ним было, когда ты его нашел?

– Я не знаю , – повторял Гарри, начиная не на шутку злиться. – Его не укусили, но он упал и был без сознания, когда мы возвращались.

Лаванда разрыдалась в голос.

– Это я во всем виновата!

– Поверь, – презрительно фыркнул на это Гарри, – Колин был беспечным придурком задолго до того, как в тебя влюбился.

– Гарри! – красотка даже глаза выпучила от возмущения. – Как ты можешь говорить такое?! Он же боготворит тебя!

– Это уж точно не моя печаль.

– Ты такой жестокий !

– Когда он тебя доставал, ты его шугала вовсю – и ни разу не задумалась. А теперь, когда из-за него чуть мой друг не погиб, я должен его по головке гладить?

– А кто чуть не погиб? – перебил Дин.

– Ремус! А другие люди погибли.

– Подожди, как это – сказали же, что все выжили!

– Погибли напавшие оборотни. Когда я там появился, двое из них уже были мертвы.

– Так это же оборотни , – заметил кто-то.

– Так ведь и Ремус тоже – ты не забыл? – Гарри, почувствовав, что срывается на крик, закрыл глаза и попытался успокоиться. Нужно только сделать вид, что он на занятиях окклюменцией, отпустить все эмоции… Когда он снова открыл глаза, то заметил, что Парвати на него вовсю пялится.

– Ну что еще? – рявкнул Гарри, с трудом удерживаясь от того, чтобы не скривить презрительно губы.

– У тебя иногда удивительно противное лицо, Гарри.

– Спасибо большое.

Кто-то дернул его за локоть. Повернувшись, он оказался лицом к лицу с Гермионой.

– Гарри, пойдем.

Он, поняв, что это реальный путь к бегству, покорно пошел за ней в угол комнаты. Все покорно убирались с их пути – взгляд «разгневанной старосты», которым Гермиона награждала любопытствующих, был достаточно выразителен.

– По-моему, тебе лучше подняться в спальню и посидеть пока там. Даже если ты сдерживаешься…

Гарри вздохнул. Похоже, он мог бы закончить предложение за нее: «… ты слишком похож на него, когда сердишься».

– Наверно, ты права.

– А когда они уберутся, наконец, мы пойдем в твой уголок.

Гарри широко улыбнулся. Гермиона бы – да не поняла, что ему нужно с ней поговорить.

– Ладно.

– Если получится, я поговорю с Макгонагалл – может, она нам и раньше позволит выйти. А пока иди в спальню и носа оттуда не высовывай.

– Но уж от Лаванды я не ожидал!

– И я тоже. Она считает, что это романтично, – Гермиона скорчила гримасу. – «Мальчик чуть не погиб из-за меня… о-о-о!»

– Ну, знаешь, лично я чуть не погиб из-за тебя на первом курсе. И Рон тоже.

– Так вы ведь рисковали за дело!

– Наверно, в этом и заключается разница между моим безрассудством и безрассудством Колина, – Гарри попытался улыбнуться ей. – Ладно, пойду в свою комнату и буду дуться там в одиночку.

Почти сразу за Гарри в спальню явился Дин, неся в руках меч, обычно висевший над камином в общей комнате.

– Сейчас у тебя время найдется? С этим мечом и в той пиратской рубахе.

– Ну… – вообще-то Гарри собирался под разными предлогами отделываться от Дина, пока не пройдут слушания. Но, с другой стороны, трудно выдать: «Прости, я занят», когда просто валяешься на постели, глядя в потолок. – Да я не знаю…

– Ну, давай!

– И тут Гарри осенило: – Знаешь, те штаны… я думал удивить всех. Сможешь никому не показывать рисунок и не говорить никому до после бала?

– Да я уж понял! Конечно, не скажу, – Дин осторожно убрал меч с постели. – Ну, вставай же. Переодевайся.

Гарри постарался как можно тщательнее заправить рубаху и через пару минут уже стоял у узкого окна, из которого выбрался вчерашней ночью. Ветер прижимал к телу тонкую ткань, трепал кружева манжет, холодил кожу там, где шнуровка брюк оставляла ее обнаженной.

Сначала Дин хотел, чтобы он позировал, подняв меч над головой, но Гарри удалось отговорить его, объяснив, что слишком долго в такой позе не простоять – меч слишком тяжел. Сошлись на том, что меч будет упираться в землю – словно воин опустил его на минутку, чтобы передохнуть. Дин повернул голову друга чуть в сторону, снова вернул на место, поменял положение меча, а потом кивнул и, к удивлению Гарри, потянулся за его очками.

Руки Гарри все еще были заняты мечом, и среагировать он попросту не успел.

– Ты что?! – рявкнул он, отшатываясь и нарушая тщательно выстроенную композицию.

– Я только очки сниму…

– Но…

– Если кто-то войдет, ты в любую секунду сможешь их снова надеть, – рассудительно заметил Дин. Гарри попытался взять себя в руки – не стоило впадать в ярость сейчас, когда изменения в его внешности настолько заметны, – и вновь принял первоначальную позу. Однокурсник кивнул, снова оглядел его – и задумчиво нахмурился.

– Ты выглядишь…

– И как я выгляжу?

– Ну… по-другому, – пожал плечами Дин. – Не могу понять, как именно, – он нахмурился еще сильнее. – И дело тут не только в очках – то ли разрез глаз у тебя стал другим, то ли овал лица… ага, конечно – у тебя подбородок чуть округлился, – и покачал головой: – Нет, этого не может быть. Ты же не поправился!

Гарри осторожно отодвинул меч, сжав его одной рукой, и наложил на дверь заглушающее заклятье.

– Дин, не был бы ты столь любезен…