Магия крови (Blood Magic) (СИ)

– Боже правый, – теперь глаза Ремуса были открыты, но едва ли он видел хоть кого-то из присутствующих. – Селена. Эта дурочка вполне может отправиться к Рэндольфу, чтобы поругаться с ним…

– Если до Темного Лорда дойдет, что я сражался с его посланцами!..

– Так может, настало время, чтобы ты бросил все это?!

Дамблдор отвернулся от окна и все затихли. Директор бросил на собеседников печальный взгляд.

– К несчастью, я не могу позволить Северусу оставить свою деятельность до инициации, которая состоится в Хэллоуин, – голос его звучал мягко, но было ясно, что решение это окончательное. – Если мы будем вынуждены наблюдать за ними извне, нужно, по крайней мере, знать, за кем наблюдать.

– Мы и так это сможем выяснить! – заорал Гарри.

– Гарри, – теперь отец говорил совершенно спокойно. – Это не тебе решать. У тебя нет достаточно опыта для того, чтобы…

– Тебя убьют! – мальчик резко повернулся к нему. – Стоит только у меня появиться близкому человеку, как он погибает!

– Гарри, если я сумел выжить в течение семи лет, проведенных рядом с Темным Лордом, еще шесть дней я как-нибудь продержусь.

– Не продержишься, если она расскажет !

Гарри в отчаянье взглянул на Ремуса. Тот прикрыл лицо ладонями, но мальчик все равно заметил текущие меж пальцами слезы.

– И если это произойдет, – спокойно добавил Дамблдор, – то, учитывая все обстоятельства, Гарри тоже окажется в опасности.

– Да Гарри-то тут с какого боку припека? – возмутился Хагрид.

Директор тяжело вздохнул – было видно, как он вздернул плечи, – и посмотрел Гарри в глаза.

– Гарри, почему бы тебе не встать рядом с Северусом?

Мальчик только кивнул в ответ – он ожидал чего-нибудь подобного с той самой минуты, как услышал заявление директора о необходимости делиться информацией. Твердо ступая, он подошел к зельевару и встал рядом. Тот был даже бледнее обычного, и лицо его напоминало неподвижную маску. Ободряюще улыбнувшись отцу, Гарри повернулся лицом к комнате, выпятил подбородок и с вызовом глянул на остальных. Наступило мертвое молчание.

– Мерлин великий, Альбус! – воскликнула Макгонагалл, с ужасом глядя на своего студента. – Что вы сделали с сыном Джеймса Поттера?

– Боюсь, Минерва, – сухо заметил Северус, кладя руку сыну на плечо, – правильнее было бы спросить, «что Джеймс Поттер сделал с моим сыном», – хватка стала сильнее, но Гарри и под угрозой смерти не показал бы, что ему больно. Готовый перетерпеть любую боль, лишь бы не потерять это чувство единства, он даже не шелохнулся.

Макгонагалл все еще лепетала что-то невнятное, но тут вмешался Дамблдор.

– Помнишь, Минерва, как в 79-м мы несколько месяцев были уверены, что Северус погиб?

– Да, конечно, но…

– Но до этого он обратился к Лили с просьбой выполнить с ним Herem, и Джеймс дал ему свое согласие.

– Но… тогда… – Макгонагалл перестала пялиться на них, но выдавить что-то связное явно была еще неспособна.

– Лили и Джеймс сумели продлить действие заклятья Отцовства до шестнадцатилетия Гарри – думаю, они как-то задействовали гармонический закон Кеплера *^{note 19} – и…

– Э, э, погодите-ка! – резко выпрямился Хагрид. – Это что ж, коль по-вашему, так Гарри – сын Снейпа , выходит?

– Именно так. Джеймс и Лили никому не сказали об этом, поэтому они отправили письма, пришедшие как раз на шестнадцатый день рождения Гарри…

– Альбус, а вы уверены, что эти письма – подлинные?

Пальцы отца сжались, точно клещи, и Гарри дернулся. Хватка ослабла, но руку Северус все равно не убрал, заставив сына пожалеть о недавнем стоицизме.

– У нас есть официально записанный контракт.

Из угла, где сидел Ремус послышался то ли смешок, то ли всхлип:

– Не говоря уже о том, что письмо просто пропахло Джеймсом.

Макгонагалл придирчиво оглядела своего ученика, потом глубоко вздохнула:

– А на пророчество это не повлияет?

– Нет, – покачал головой Дамблдор. – В пророчестве сказано «дитя, появившееся», а не «дитя, рожденное», а Гарри появился именно у Джеймса и Лили.

– Не говоря уже о том, что Северус добрую дюжину раз бросал Волдеморту вызов! – зло добавил Гарри.

Дамблдор снова покачал головой, но на сей раз с улыбкой: – В пророчестве говорилось о паре , бросившей ему вызов. А Северус и Лили бросили вызов Волдеморту лишь однажды – и в результате появился ты.

– Можно подумать, второго Поттера мне было недостаточно, – засопела Макгонагалл, – так теперь прикажете учить второго Снейпа ?

Услышав это завуалированное признание своего родства, Гарри с облегчением засмеялся.

– Ну, наверно я оставлю прежнюю фамилию. Я хочу, чтобы нас что-то связывало – помимо моего Патронуса, – а вот об отце Северуса, кажется, и слова доброго не скажешь, – он поднял голову, дожидаясь хоть какого-то подтверждения своим словам, и заметил, как Северус чуть кивнул. И все-таки юноше показалось, что отцу это не слишком пришлось по душе. – Ты не возражаешь, отец?

– Хорошо, – скривился зельевар. – Буду вынужден согласиться.

– Но тебе неприятно.

– Скорее тревожно – из-за оборотней. Ремус, ты считаешь… – Северус покраснел, и Гарри пришло в голову, отец наверняка случайно проговорился. Тот сглотнул и не без труда продолжил: – … ты считаешь, что она вернется к Рэндольфу и попытается скрыть от него свое предательство?

– Мерлин, нет! – Ремус потер лоб. – Нет. Селена никогда и ничего не делает исподтишка. Если она решила уйти от них, она придет ко мне или попытается скрыться. Если нет – тогда вернется к Рэндольфу и объяснит, что сделала и почему, – его лицо еще сильнее исказилось. – И он ее за это убьет – так что она и сама погибнет, и тебя погубит.

Кашель Макгонагалл разорвал нестерпимо тянущееся молчание.

– А может… Либер… э-э… Рэндольф… захочет разузнать о том, кто участвовал в бою?

Люпин несколько раз глубоко вдохнул. Гарри было жаль его до безумия – представьте, каково обсуждать возможную гибель близкого человека.

– Может быть. Но может быть и нет. Он человек настроения, а у Селены может попросту не получиться ответить на его вопросы, – он задумчиво нахмурил брови. – Северус, ты ее видел только один раз, так?

– Да.

– Ты был близко от нее? Она не могла случайно оказаться там, где до этого стоял ты? Во время трансформации она вряд ли узнала бы тебя в лицо – проблема в том, не смогла ли она распознать твой запах .

Северус отпустил плечо сына и принялся вышагивать по комнате.

– Рядом с ней я не стоял. Но она все равно могла учуять мой запах – я же находился в зале, когда прибыла их делегация. Так что она может понять только одно: человек, которого ты защищал, вхож к Темному Лорду. Но и этого достаточно – в Хогвартсе есть лишь один человек, который мог там оказаться.

– И она знает, что я тебя любил, – тихо добавил Ремус. – Прости меня… я как-то перепил на Рождество – дело было несколько лет назад, – и расплакался у нее на плече. Так что ей нетрудно догадаться, кого из преподавателей я мог так отчаянно защищать.

– А откуда ты вообще настолько хорошо ее знаешь? – требовательно спросил зельевар.

– Я подобрал ее еще ребенком. После обращения семья ее выгнала. Тринадцатилетняя девочка – и очутилась на улице.

Вновь повисло неловкое молчание. Наконец Северус хрипло произнес:

– И она мстит за это нам.

– Я пытался…

– Не переживай, Ремус. Все мы со временем становимся хищниками.

– Я не хищник, – тоскливо возразил Ремус. – Не хищник, – повторил он, утыкаясь лицом в спинку кресла, содрогаясь всем телом и часто и хрипло дыша. Гарри подошел ближе и положил ладонь ему на спину.

– Луни, – больше ему в голову ничего не пришло, но, похоже, этого было вполне достаточно – дыхание стало тише и ровнее.

– Я не имел в виду тебя , – неловко пробормотал Северус. Макгонагалл резко вскинула голову при этих словах, и Гарри увидел в ее взгляде недоверие, смешанное с радостью.