Татуировка (СИ)

— Что насчет трупа жрицы? — постепенно картина прояснялась, что не могло не радовать меня. Но, одновременно, я чувствовала, что дело намного сложнее и многограннее, чем казалось на первый взгляд. Замешаны межклановые и межвидовые отношения. Это серьезно.

— Насколько мне известно, когда жрица или рыцарь вашего клана погибает, татуировка потухает вместе с ними. Это сразу же становится известным главам гилдов.

— Да, это так, — подтвердила я. — Артефакты помогают верховным жрицам узнать о смерти одного из членов гилда. Я сама не знаю определенно как это работает, но смысл мне известен. Если место смерти не известно, проводятся специальные посики, чтобы обнаружить тело и забрать татуировку.

— Забрать? — не поняла Айрин.

— Хирургическим путем. Татуировка — словно ртуть, вживленная под кожу. Но, она намного большее. Она движется, чувствует своеобразным образом, растет, перемещается, питается энергией уничтоженных вампиров, живет… Ходят слухи среди членов клана, что она живая.

Айрин с интересом посмотрела мне в глаза. Я поняла, что ей хотелось взглянуть на мою татуировку, но не собиралась раздеваться и демонстрировать ее. Я не музейный экспонат, и она не доктор.

— Я думаю, — продолжила она, — Шакал хотел избавиться от тела, чтобы не привести к себе убийц из вашего клана. Вы же смогли бы его обнаружить, так?

— Определенно. Для этого есть специальная группа, которая ищет пропавших рыцарей и жриц, а затем передают тела, в случаях, если имела место смерть, Ликвидаторам. Клан не оставляет трупов, — я на секунду задумалась, анализируя информацию. — Значит, он вернул ее тело обратно клану, зная, что у нас есть свои люди в морге. Откуда у него такая осведомленность насчет Клана Смерти?

— Возможно, он пытал жрицу, прежде, чем убить ее? — предположил Джерри, впервые подавая голос за время нашего разговора.

— Я видела тело. Никаких признаков, кроме следов инъекций. В крови была найдена Гамма Крови и какой–то неизвестный элемент.

— Что это? — спросила Айрин.

— Это смесь крови вампира, оборотня и верховной жрицы гилда. Обычно Гамму вкалывают при инициации нового рыцаря или новой жрицы. Для этого человек должен умереть.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Джерри.

Я внимательно посмотрела ему в глаза. Если я скажу правду, то это может отвратить го навсегда. Он узнает настоящую мою сущность. Хотя, к чему все это. Ну и пусть. Я все еще не могу позволить себе какие–либо чувства к кому бы то ни было. Все слишком сложно, но это я знала наверняка — в моей жизни нет места ни любви, ни, даже, близкой дружбе. Все эти пути ведут к смерти.

— Прежде чем быть принятым в клан, человека убивают, Джерри. Он должен пережить собственную смерть, чтобы стать членом Клана Смерти.

Повисла пауза.

— Ты хочешь сказать, что ты… — начала Айрин. Я повернулась к ней и разглядела замешательство, написанное на ее милом личике. Слишком уж оно милое для волка–оборотня.

— Я мертва. Я пережила однажды собственную смерть, чтобы стать жрицей. Не многие проходят инициацию и возрождаются. Большинство так и остаются холодными трупами, когда черная кровь разъедает их внутренности. Поэтому клан так малочисленен во всем мире. Из–за этого крайне важно не допустить Шакала к Артефактам, от которых зависят жизни Верховных Жриц, а значит и всех остальных. В клане все друг с другом связаны, поэтому гибель верховной повлечет за собой угасание других.

Я была рада, что рассказала им все как есть. Возможно, потом мне придется обратиться к Отряду Памяти, чтобы избавить этих оборотней от моей информации, но сейчас мне стало легче.

— Никогда не задумывалась, что на самом деле представляет из себя Клан Смерти, — протянула Айрин, накручивая локон на палец.

Я решила не поворачиваться к Джерри, не желая знать, что написано на его лице. Вряд ли он позволил бы мне увидеть свою истинную реакцию, и все же, я не хотела рисковать. Боюсь, что мне не было безразлично.

— Ах да, — Айрин решила разбавть сгущавшееся молчание. — Я полагаю, что ни ты, ни Джерри не знаете, как Эш Тай очутился в вашем доме?

Ответом на ее вопрос послужило наше с Джерардом синхронное мотание головами. Я это почувствовала, нежели увидела.

— Как только Джерри увез Элис из мотеля, Старлинг позвонил Таю, который был посредником между ним и Шакалом. Естесственно, мелкой сошке вроде этого плешивого пузана не следовало видеть Шакала. Мало ли кому продажная душонка Старлинга могла его заложить. По приказу Шакала, а это мое личное предположение, Эш Тай выследил вас, — он повернулась к Джерри, — и убрал лишнего свидетеля. Ты пыталась ее спасти, Джейн, — она снова повернлась ко мне, — но у тебя не получилось. Возможно, такова была судьба Элис, поэтому не стоит себя винить в ее смерти.

Признаться, я и не винила. Мне жаль было эту девушку, но я, действительно, старалась спасти ей жизнь. Не всегда карты ложатся в пользу клана, я уже привыкла. Чья–то смерть больше не вызывает бурю эмоций, как это было вначале. Отчасти, в этом заслуга, а, может быть, вина, Марка.

— Элис знала, что так просто Старлинг ее не отпустит. Видимо, она искала в своей квартире пистолет, который мы нашли при обыске уже после ее смерти.

— Вы проводили обыск в ее квартире? — я было ошарашена таким заявлением. — Но зачем?

— В целях безопасности, Джейн.

— В моей квартире тоже вы постарались? — мой голос приобрел жесткие нотки, тем не менее, не подействовавшие на Айрин.

— Да.

Вот так просто? Она говорит мне об этом, словно я давала письменное разрешение распотрошить мою квартиру.

— Нашли что–нибудь интересное?

— Напротив. Вполне заурядная обитель холостячки средних лет, — она улыбнулась в ответ на мой сарказм.

— В следующий раз расспрошу, что мне сделать, чтобы обыск в моей квартире был интереснее.

— С удовольствием расскажу.

Откуда–то снизу послышался сиплый кашель. Я снова вспомнила, что в этом дряхлом доме мы не единственные жильцы. За окном снова накрапывал дождь, а ветер, как обычно, играл со старыми занавесками. Невольно меня посетила мысль, что, возможно, у меня никогда так и не будет собственного уютного дома, о котором мы когда–то так мечтали с Марком. Его призрак преследовал меня в памяти, что бы я ни делала, к чему бы не прикасалась, возникали ассоциации с прошлым. Иногда это беспокоило меня и я считала, что не смогу двигаться дальше, не позабыв об ушедшем. Но чаще всего я просто не видела смысла продолжать что–либо дальше. Чувство вины, помноженное на презрение и отвращение к собственной сущности, давили на меня и, порой, я просто отчаивалась жить дальше. Но пока на моей спине есть Татуировка, пока есть вампиры, заставляющие ее двигаться, пока есть заказы на их ликвидацию и возможность мщения, я буду жить. Это единственое, чем я могу почтить память своего отца и Марка, а также искупить свою вину.

Где–то вдалеке зазвучала полицейская сирена. Это отвлекло меня от мыслей о прошлом и вернуло в настоящее. Мы сидели в полупустом чердачном помещении, втроем, в полной тишине. Каждый думал о своем. Я взглянула на Джерарда. Он задумчиво барабанил пальцами по мягкой боковинке кресла. Его взгляд был сфокусирован и в неярком свете камина я не могла разглядеть, куда именно он смотрит. Айрин тихо вздыхала рядом со мной, качая туфлей на высоком каблуке.

— Так что насчет твоего увольнения? — спросила я после затянувшейся паузы.

— А, это. Старлинг постарался. Кажется, он заподозрил, что я играю на противоположной стороне и забеспокойлся. Но это его не спасет. Я доберусь до него рано или поздно, и тогда он за все ответит, — она решительно стукнула ладонью по колену. — Что ж. Оставлю вас, отдыхайте. Проанализируйте всю информацию, что у вас есть. Раз вам теперь помогает сильный вампир, действие не затянется на долго. Скоро наступит развязка и вам лучше быть к ней готовыми.

Айрин поднялась, поправила помявшуюся юбку, сняла со старой вешалки у входа сумочку и вышла, не попрощавшись. Может быть, она знакома с детективом Порто и разделяет его суеверие насчет прощаний? Я слышала, как цокали ее каблучки по каменной лестнице, пока она спускалась вниз. Да, есть люби, в которых ни за что не заподозришь животную сущность.