Шепот во тьме (СИ)

Дагнар вновь склонил голову:

- Я понимаю ваши сомнения, братья. Но нужно действовать. И действовать решительно. Стены Тор-Дахота не смогут остановить сыновей Рагоса! Мы нападём так стремительно, как только сможем. И раньше, чем неверные успеют сообразить, что происходит, их головы украсят стены цитадели.

- Слишком самонадеянно и опасно, - усмехнулся высокий широкоплечий мужчина с голым до пояса торсом. Вдоль мускулистых рук, плечей и спины бежали алые узоры. - Но Корну это нравится! Мой топор с тобой, вождь!

Корн Укротитель из Песчаных сов. В племени Сов мало воинов, но каждый из них известен кровожадностью в битве. Они готовы зубами перегрызть горло врагу, лишь бы добиться победы. Каждая новая линия в узоре на коже - убитый соперник. Лучших союзников найти невозможно.

Взгляд Джуса с любопытством скользнул по двуручному топору Укротителя. Считалось, что на него наложено древнее заклятье, благодаря которому владелец никогда не проигрывал в бою. Как бы то ни было, этот топор испил немало вражеской крови, часть которой навсегда застыла на кромках лезвия, придавая ему ещё более устрашающий вид.

- Тор-Дахот был нашим первым поселением на Островах, - высокий мелодичный голос, казалось, не мог принадлежать воину, но многие из тех, кто недооценил его обладателя, отправились в Чертоги. Он принадлежал светловолосому Хар Эйлу, предводителю Пустынных воронов, лучших стрелков на островах. - Неверным было мало отобрать земли, подаренные нам Отцом. Они последовали за нами подобно шакалам, подъедающим остатки за степными тиграми. У нас отобрали всё, кроме чести и мужества. Ты прав, вождь: время пришло. Пустынные вороны пойдут за тобой, и камни в Тор-Дахоте захлебнутся в крови неверных.

Джус посмотрел на отца. Тот выглядел спокойным, будто ничего особенного не происходило, но юноша знал: это лишь маска. Четверо вождей высказали своё мнение, пятеро хранили молчание. И лишь двое пока поддержали отца. Он мог бы просто приказать присоединиться к нему, но Джус понимал, почему он не поступит таким образом. В грядущей войне всё решит не сила, а единство гарров и их вера в то, за что они будут сражаться. Если войны пойдут за отцом, лишь подчиняясь приказу - они все останутся гнить под стенами Тор-Дахота.

- Мы все братья! - Дагнар не кричал, но говорил настолько громко, чтобы его голос перекрывал вой южного ветра за стенками шатра. - Да, мы живём в разных частях Островов, и нам указывают пути разные духи, но мы один род! Мы должны быть едины! Только так мы сможем исполнить наше предназначение.

Среди вождей началось движение. Легкий ропот заполнил шатёр, постепенно перерастая в горячий спор. Мужчины кричали, размахивали руками, пытались переубедить друг друга.

Дагнар же хранил молчание. Сейчас всё зависело от выдержки и умения выбрать нужный момент. Тот самый, когда воины устанут от споров, осознав, что они бесполезны.

Ждать пришлось недолго.

- Мы вернём наши земли! - голос верховного вождя перекрыл шум замолкающего спора, заставив воинов прислушаться. - Ваши волосы длинны и не знали ножа, как вы не ведали поражений. Мы способны сокрушить неверных. Мы принесём в Эстер истинную веру! Вместе нас не сломить!

Дагнар замолчал, обвёл взглядом собравшихся и рывком вырвал меч. Клинок блеснул, ловя на себе свет угасающей лампы, и устремился вверх, рассекая воздух. Самоцветы в рукояти вспыхнули алым пламенем.

- Вы можете присоединиться ко мне или остаться в стороне. Вы вольны сами выбирать свой путь и свою смерть. Но подумайте, братья, если мы не сделаем то, что должно, как потом будем смотреть в глаза наших детей?

Джус в очередной раз отдал должное вере отца в народ гарров. Этот огонь заражал легким безумием, раздувал пламя в сердце, заставлял прислушаться и идти за его носителем. Идти до смерти. Или до победного конца!

Уметь разжигать огонь в сердцах людей - это самое главное. Это делает человека вождя, а вождя - великим.

- О чём мы расскажем нашим внукам?! - продолжал Дагнар. Его глаза горели. - О том, как сыновей великого Рагоса изгнали с материка?! О том, что дети Воина испугались каменных стен и магии лжебога??! Или о том, что остались стоять в стороне, пока ваши братья умирали?

В опустившейся на шатер тишине отрешенно потрескивало пламя. Джус чувствовал, как всё меняется: даже вой ветра за шатром предвещал перемены. Сын верховного вождя поднялся - рукоять клинка удобно устроилась в ладони. Джус вырвал меч из земли и опустился на колено перед отцом, протягивая ему оружие.

Джус был готов сражаться. Потому что знал, понимал, чувствовал, что отец прав.

Иначе и быть не могло!

Один за другим воины поднимались со шкур, чтобы опуститься на колено и принести древнюю присягу. Завоеватель Гарама окинул взглядом склонившихся в поклоне мужчин и приказал:

- Выдвигаемся завтра утром.

***

На Джуса смотрело лицо высокого статного мужчины. Тонкие губы сложены в горделивую улыбку. Слегка кудрявые волосы касались широких плеч. Властные серо-голубые глаза смотрели надменно, с пренебрежением.

Впрочем, мраморная статуя, конечно же, не могла передать ни цвета глаз, ни блеска изящных серебряных доспехов, но Джус знал, как выглядит Воин: полузабытые легенды пестрили его описаниями.

Рагос - один из Десяти, бог кровавых сражений и войн.

Правая ладонь Рагоса покоилась на рукояти огромного меча - символа его божественной мощи. Согласно преданиям, не существовало доспехов, способных выдержать удар клинка, выпускающего наружу гнев владельца.

Другой рукой бог поглаживал своего вечного спутника - черного гигантского волка, служившего воину ещё и верным конём. Глаза зверя пылали алым огнём. Острые как лезвие клинка когти впились в землю.

- Он покинул нас. Как и остальные, - раздалось за спиной.

Джуса вздрогнуть от неожиданности, обернулся и встретился взглядом с невысоким мужчиной. Усталое лицо путника показалось незнакомым. Но где-то глубоко в памяти загорелась маленькая искорка. Сын вождя всё еще отстраненно рассматривал мужчину, но ладонь уже опустила рукоять меча.

- Ты так вырос, Джус, - лицо незнакомца приободрилось, морщины бесследно исчезли. Глаза весело блеснули в свете костра.

- Дядя??!!!

- Ха! Узнал-таки, - Гвалар улыбнулся и положил жилистую руку на плечо юноше. Черные некогда волосы мужчины потеряли блеск и цвет. Крепкое мускулистое тело воина утратило силу и прежнюю сноровку. Он весь сжался, ссутулился, будто на его плечах лежал тяжелый груз. Вместо боевых доспехов на дяде была одета туника странствующих священников. Вместо клинка - деревянный посох.

Разве может человек так измениться?!

Заметив недоверие и удивление во взгляде Джуса, Гвалар грустно улыбнулся:

- Время никого не щадит, мой мальчик. Как же я рад тебя видеть! Прогуляемся?

Солнце зашло несколько часов назад, лагерь медленно готовился ко сну, освещенный пламенем сотен костров. Между палаток было спокойно и немноголюдно. Это была последняя ночь перед походом, и никто не знал, когда ещё удастся спокойно выспаться.

- Двадцать лет пролетело с тех пор, как я покинул эти края. Будто одно мгновение. Но вижу, всё осталось, как и прежде, - покачал головой Гвалар. - Разве так должно быть?

- Многое изменилось, - возразил Джус. Он не мог понять, чем вызвана усталость в голосе дяди - долгой дорогой или увиденным. - Отец объединил южные племена. Теперь большая часть островов принадлежит нашему народу. Мы стали сильнее.

- Твой отец начал войну за объединение ещё до моего ухода. Цель выглядела достойной, но жажда мести поглотила сердце моего брата и бросила в костёр бессмысленной войны многих воинов. То, чего можно было добиться словами, завоевывалось кровью и болью. Он ведь до сих пор помнит день смерти твоей матери?

- Он никогда не признавал этого, но я часто замечал боль в его глазах. И я понимаю его. Он великий вождь. И эта война... Она нужна и отцу, и нашему народу.