Дети выживших (СИ)

До второго поворота он дошел быстро. Здесь уже пахло сыростью, и он с трудом разжег новый светильник, подумав, что все-таки следует прихватить его с собой.

Он отдохнул, и двинулся дальше.

А потом ему стало страшно. Ему казалось, что пол и потолок поменялись местами, и какие-то подозрительные шорохи наполнили тьму.

Астон зажег светильник, в ужасе озираясь. И увидел, что потолок явственно прогнулся, а по стенам струится вода. Ее было немного, и отводная дренажная система, устроенная Паиром (все же умный был человек) пока справлялась с потоком. Но что будет, когда она переполнится?..

Астон присел прямо на пол. Камни отсырели, но он не замечал неудобств. Он жадно приложился к фляжке, почти опустошив ее. Снова капнул на язык из склянки.

Светильник погас. Пошатываясь, Астон продолжил путь.

После третьего поворота стало совсем легко. Он добавил еще несколько глотков, и почти развеселился. Он даже помочился на струи воды, стекавшие по стене, и разбил светильник.

Горящее масло с шипением разлилось, Астон засмеялся, и отправился дальше.

Оставалось пройти совсем немного. Жаль, что он не успел обследовать туннель перед нападением хуссарабов. Но кто же знал, что варвары окажутся так сообразительны и быстры…

Впрочем, ведь он, Астон, смутно подозревал опасность. Кому, как не ему, знать силу и напор кочующих орд? За время своих скитаний он видел творков и тартар, намунов и хиндан. Эти народы умели воевать, и умели штурмовать крепости. И войска их насчитывали много десятков тысяч воинов, в сравнении с ними орда Шумаара — жалкая горсть.

— Я отомщу тебе, грязный варвар, — прошептал Астон. — Я, Гастон де Ре, Гастон Проклятый, как сказано обо мне в папском эдикте…

Он шел, держась рукой за стену, иногда спотыкаясь. Ему уже захотелось запеть, как вдруг, запнувшись, он упал и растянулся в грязи. Он в недоумении попытался подняться, но снова упал. Казалось, он провалился сквозь каменные плиты. Под руками был слой мокрой грязи, и руки проваливались в него все больше. Астон с трудом поднялся на четвереньки, пополз вперед, пока не уткнулся головой во что-то мокрое и мягкое.

Он пощупал рукой.

Это был завал. Вода всё же размыла кирпичную кладку, потолок просел, приоткрывая туннель, — и внутрь хлынули глина, песок, мелкие камни…

Астон повернулся и лег спиной прямо на глинистый склон. Вот когда ему понадобятся все силы. Волшебный эликсир альрауна удвоит их.

Он достал склянку и сделал целый глоток. Ему показалось, что волшебная сила приподняла его. Руки и ноги сделались невесомыми, и больше не скользили по грязи. Одним движением Астон разбил о стену фляжку, содрал с нее оплетку. Зажал в ладони горлышко осколка и воткнул его в глину.

Сколько времени он отбрасывал грязь, он не знал. Руки его не ведали усталости, глаза, казалось, начали видеть в темноте, а мысли в голове оставались совершенно ясными.

Если он не пробьется сквозь завал — ему просто придется вернуться. Сил у него вполне достаточно, чтобы совершить обратный путь и добраться до города. Нет, не до города — там уже наверняка хозяйничают хуссарабы, — а в подземелья, в тайные лаборатории, где когда-то Астон проводил многие часы, занимаясь алхимией.

Но земли не становилось меньше. Она плыла откуда-то спереди и сверху, становясь все жиже.

Это было хорошим признаком. Это значило, что промоина оказалось небольшой, и ее, видимо, закрыли крупные камни. Правда, бежит вода, но это уже пустяки.

Астон сделал еще несколько трудных шагов вперед. Потом задержал дыхание и просто нырнул вперед.

Он то ли плыл, то ли полз сквозь пробку из жидкой грязи, барахтался, не дыша, упорно продвигаясь вперед.

Потом ползти стало легче. Он сделал еще несколько судорожных гребков — и скользнул вниз.

Сверху лилась вода почти непрерывным потоком, туннель был заполнен водой чуть не на треть. Но выше — выше был воздух. И если вода прибывала — значит, воздуху было куда уходить.

Астон допил эликсир, отшвырнул склянку, и, раздвигая воду руками, ринулся вперед.

Дальнейший путь казался ему сном. Он не помнил, как добрался до первой лестницы, разбил камнем задвижку и открыл дверь. Дверь рухнула, едва он вошел: проржавевшие петли не выдержали тяжести.

Но Астон был уже вне опасности. Коридор полого поднимался вверх, и здесь было сухо, лишь пахло водорослями и мокрой землей. Или этот запах принес сюда он сам?

Вторая дверь запиралась на замок. Астон постучал по нему камнем, сбивая ржавчину, вставил ключ в скважину. Благодарение всем богам — ключ повернулся. Дверь открылась не без труда, но за дверью — за дверью было светло.

Свет пробивался из дальнего конца подземелья, где горел настенный светильник. Астон подошел к светильнику, ослепленный и оглушенный. Стал ощупывать руками последнюю дверь — и внезапно повалился вперед, не встретив препятствия.

Кто-то вскрикнул — и принял Астона в свои объятия.

Раздались голоса. Астон почувствовал, что его берут под руки и тащат наверх. Но ему нельзя было наверх — глаза отвыкли от света, и он видел лишь плясавший во тьме сдвоенный огонек светильника. Поэтому то, что хлынуло сверху, было подобно взрыву заряда; Астон мгновенно ослеп и лишился чувств.

По стенам комнаты, где он лежал, тянулись бесконечные полки, заполненные самыми разными предметами. Тут были стрелочные весы, стеклянные сосуды всех форм и размеров, ступки и пестики, песочные и водяные часы, деревянные сундуки, футляры со свитками, непонятные инструменты.

В комнате царил полумрак — окон здесь не было, свет давали несколько светильников, от которых разило гнилой рыбой: для светильников использовался вытопленный рыбий жир.

Астон шевельнулся, из-за плотной занавески показалось лицо подростка. Подросток улыбнулся и исчез, и через некоторое время в комнату вошел его отец.

— Кто ты? — спросил Астон.

— Рыбак. Я живу на этом острове много лет, а до меня здесь жил мой отец, а до него дед…

— Я знаю твоего деда, — проговорил Астон; рыбак приставил к его губам глиняную кружку, наполненную водой. Вода показалась Астону восхитительной, хотя на самом деле была чуть солоноватой на вкус, теплой и затхлой. — Твоего деда звали Хранителем, так?

— Так, — согласился рыбак. — И моего отца тоже звали Хранителем. А теперь и меня так зовут.

Астон приподнялся и сел.

— Я — тот, кто пришел из-под озера. Я — Астон, нарронийский бог.

Рыбак кивнул:

— Я знаю. Отец говорил мне, что ты можешь прийти в годы бедствий.

Рыбак помог ему встать, вывел из комнаты, помог подняться по лестнице. Вверху был открыт лаз, который вел в одну из двух комнат простой, сложенной из камней и глины, хижины. Астон выбрался наверх, рыбак закрыл крышку лаза и прикрыл ее старой циновкой, сплетенной из озерного тростника.

Астон прошел во вторую комнату и сел за стол, на который хозяйка выставила нехитрую снедь — соленую рыбу, кувшин козьего молока, брынзу.

Поев, Астон вышел из хижины. Был вечер, солнце закатывалось за далекие Мерахские горы. Островок был мал — всего-то шагов сто в поперечнике. Астон окинул его одним взглядом — хижина, лодочный сарай, растянутые для просушки сети, кусты колючки и маленький огород.

— Мне нужно попасть на плавучий остров, — сказал Астон, вернувшись в хижину.

— Сегодня уже слишком поздно, — ответил рыбак.

— Хорошо, — сказал Астон, — тогда завтра, еще до рассвета…

Туман стлался над великим озером Нарро, великим и безбрежным, как океан. Корабль в тумане казался призраком — темным силуэтом с размытыми краями.

Это был большой корабль, с великолепной парусной оснасткой, с сильно приподнятой кормой, в которой находились каюты.

Лодка, которой управлял рыбак, выплыла из тумана и оказалась возле самого корабля — это и был плавучий остров: на озере Нарро не знали больших кораблей.