Этот мир придуман не нами (СИ)

— Удавиться, если не получится сбежать?

— Интересная мысль! — удивился Стас. — Вообще-то, это пилка по дереву. Охватываешь ей дерево, вставляешь пальцы в кольца и дергаешь туда-сюда.

Я попробовала вставить пальцы. Не получилось. Наши пальцы толще, чем у людей. Тогда я слегка выпустила когти и надела колечки на них.

— Тоже вариант, — одобрил Стас. — Надо учесть, с клавиатурой у тебя могут возникнуть проблемы. Идем дальше. Это — упаковка с таблетками. Если очень устанешь, если совсем из сил выбьешься, съешь одну. Но только одну! Силы появятся. Но больше трех в день не ешь. Потом очень плохо будет.

— А если глупая рабыня две съест?

— Две еще переживет. Но если съест штук пять, одной глупой рабыней станет меньше. И это будет не самая приятная смерть. Эта длинная фиговинка — фонарик. Сожмешь пальцами — светит. Ослабишь нажим — погаснет. Чтоб все время светил, сдвинь вперед белую штучку. Светит слабо и всего полночи, но лучше, чем ничего. С другого конца фонарика — зажигалка. Теперь аккуратно убери все по местам. Нет, начинай с пилки.

Я смотала нитку-пилу для дерева, разложила все по углублениям и Стас показал, как открывать-закрывать тайник.

— Идем дальше. Пощупай пальцем здесь, изнутри ошейника. Чувствуешь, продавливается? Это СОС-маяк. Такой же, как у тебя на браслете. Если нажмешь, мы узнаем, что ты попала в беду и попытаемся спасти.

— Глупая рабыня не поняла, что господин сказал про браслет?

— Линда тебя разве не проинструктировала?

Ох, звезды севера! Госпожу подвела.

— Линда очень многому учила бестолковую рабыню. Но глупая рабыня не все поняла.

— Чтоб слово "рабыня" я от тебя больше не слышал. На улице можно, в доме — нельзя! Снимай браслет.

На внутренней стороне браслета оказалась такая же кнопочка, как на ошейнике.

— А на диадеме тоже есть кнопочка?

— Не поместилась, — покачал головой Стас. — Слишком ажурная вещица. Диадема — это только глаз. Теперь надень ошейник, выйди в коридор и прислушайся. Я с тобой говорить буду.

Я так и сделала. Вышла, уши торчком, верчу головой.

— Миу, если слышишь меня, отзовись, — тихий, тихий голос. Прижала ошейник пальцем. Голос стал громче.

— Ой, а как отозваться?

— Слышу тебя хорошо. Заходи в комнату.

— Ну как? — спросил Стас, когда я села на стул.

— Я слышала очень тихий голос, тише шепота. Но если прижать ошейник к горлу, слышно лучше.

— Можно сделать громче, но тогда могут услышать те, кто стоят рядом. А эта кнопочка, с правой стороны, включает-выключает переводчик с нашего языка на твой. Ты и так уже много русских слов выучила, но мало ли… Рядом с ней — регулировка громкости. Потренируйся.

Я попробовала. По моему желанию голос мог звучать то тише, то громче.

— Теперь слушай внимательно. Если ты наденешь свой ошейник на врага, мы сможем его парализовать или даже убить.

— Этот ошейник убивает?

— Да. Отсюда можно приказать ошейнику убить того, кто его носит.

— И… И меня — тоже?..

Стас помрачнел.

— Не хотелось тебе этого говорить… Понимаешь, наша работа временами бывает очень опасна. Если попадаешь в плен к врагам, если они готовят тебе мучительную смерть, а помощь не успевает… В общем, быстрая и легкая смерть лучше, чем долгая и мучительная. Если попадешь в такую ситуацию и попросишь… Мы поможем. Если это можно назвать помощью.

Было страшно, а стало еще страшнее. Но, одновременно, спокойнее. Что я, не знала, что хозяин может в любой момент убить рабыню? Знала. А часто просто так убивает? То-то. И, если что, ошейник можно снять!

Но даже враги рабынь не убивают. Отпускают на волю, себе забирают, но не убивают. Ой! Я теперь не рабыня, а стажер. Это меня убить могут? А вот фиг им! Надену ошейник, скажу, что рабыня.

Решив все проблемы, я успокоилась. Стас, внимательно наблюдавший за выражением моего лица, улыбнулся и продолжил.

— А теперь — проверка. Расскажи мне все, что узнала об ошейнике.

Вернувшись к себе, я первым делом схватила второй ошейник. В нем тоже оказалось тайное отделение. И те же самые предметы. И кнопочка для вызова помощи, и переводчик. Вот что такое — ошейник с прибамбасами! А когда надет, ни одной кнопочки не видно! Выглядит как богатый, но самый обычный ошейник.

Счастливая, я побежала к Мухтару. Нет, вовсе не хвастаться, а помогать. Он мои продукты в киберкока загоняет, а я шляюсь неизвестно где.

До обеда успели загнать в киберкока все "полуфабрикаты", что я привезла. Мухтар сказал, что следующий этап — загнать в память готовые блюда. То есть, я буду готовить, а он — смотреть, чего и сколько, и учить киберкока готовить по моим рецептам. Но сегодня у него уже голова гудит. Блюдами займемся в другой день.

На обед опять было мясо. Как оно мне надоело! Попробовала картофельное пюре. Мухтар сказал, чтоб особо не налегала, мало ли… Хотела выпить молока, но Марта поставила передо мной стакан КОМПОТА. Сказала, что вместо сахара в нем сахарин, так что запьянеть я не должна. Компот сам по себе очень вкусный, а с рогаликом!.. Пятнадцать лет прожила, счастья не знала.

Когда убрали посуду в мойку, Стас попросил Мухтара посидеть за пультом на подстраховке шефа и Линды, а меня — быть рядом, когда он будет беседовать с караван-баши. Я с радостью согласилась. Сбегала к себе, надела самые неброские шальвары, сменила ошейник и доложилась, что готова. Стас тоже переоделся. Надел расшитые золотом сапоги с загнутыми вверх носками, легкий, но богато отделанный халат, подпоясался широким поясом. и надел шляпу с огромными полями под названием "сомбреро". Осмотрел меня с головы до ног — и мне выдал такую же. Подмигнул и сказал:

— Если дурачиться вдвоем, то никто не поймет, что мы дурачимся.

В отличном настроении мы вышли из дома. Караванщики заметили наше приближение, оповестили начальство. Навстречу вышел помощник караван-баши, второй по значимости в начальстве каравана. Я это точно знаю, опытные рабыни кожей чувствуют, кто есть кто. Караванщики, видимо, тоже. Уверена, если б вместо Стаса был хозяин, нас встретил бы сам караван-баши.

Мы сошлись на половине расстояния между домом и караваном. Положив ладони на плечи, я вежливо поклонилась и представила господ друг другу. Узнав, что мы просто прогуливаемся, караванщик успокоился и жестом успокоил остальных, наблюдавших за нами издали.

— Я вижу, Ррумиу так и светится счастьем. И сменила ошейник, — начал разговор караванщик.

— Она славная девушка. Вот только с цветом шкурки ей не повезло.

— Все идет по воле звезд…

— Да. Я не отвлекаю тебя от важных дел?

— Никоим образом. Мы сегодня отдыхаем перед завтрашней дорогой.

— Ты много ходил с караваном по дальним городам и странам. Хотел бы расспросить тебя о народах, их населяющих, об обычаях и укладе их жизни.

Так, за разговором о пустяках, господа подошли к озеру и остановились в тени пальм. Я тут же со всех ног бросилась назад, сложила два шезлонга, принесла, развернула и поставила так, чтоб, сидя в них, можно было любоваться озером. Сбегала еще раз, принесла легкий низенький столик и коврик для себя. От быстрого бега сомбреро сбилось за спину.

— Хороша… — произнес караванщик. Не продадите?

— Никак нельзя. Подарок Владыки.

— Понимаю.

Я опять умчалась. На этот раз — в дом. Раздобыла на кухне блюдо, кувшинчик, три бокала. Объяснила киберкоку, что мне надо много-много рогаликов. Тут вошла Марта, сказала, что Мухтар попросил помочь мне. Достала откуда-то бутыль с толстым горлом, которую назвала "термос". В четыре руки мы быстро наполнили термос холодным молоком. Я составила все на поднос, Марта помогла мне пройти двери. И вот я грациозно расставляю бокалы и, красиво прогнувшись, наполняю их молоком. Господам — полные, себе — половину. Делаю пару глотков из своего, ставлю на столик и сажусь на коврик рядом с шезлонгом господина, как положено воспитанной рабыне.