Оружие возмездия

Территория, по которой двигались всадники, как уже и упоминалось, находилась в тылу продвинувшихся далеко на север отрядов Фолгерка, но это не мешало эльфам абсолютно свободно разгуливать здесь, время от времени атакуя отдельные отряды людей. Не избежала этого и свита Тогаруса, хотя присутствие мага и должно было обеспечить защиту остальным людям. Однако нападение произошло настолько неожиданно, что чародей даже не успел пустить в ход свою грозную магию. Эльфы так сумели слиться с лесом, пригасив свои ауры, что фолгеркский маг узнал об их присутствии не раньше, чем вжикнули вылетевшие из недальних зарослей стрелы, и трое всадников разом упали под копыта своих коней. Один из них, наемник-корханец, был еще жив, двое других испустили дух мгновенно.

— Засада, — рявкнул мгновенно среагировавший Бальг, выхватывая клинок из ножен. — К бою!

Воины схватились за оружие, некоторые вскинули луки и арбалеты, готовые обрушить град стрел на невидимого пока противника. Все ожидали, что сейчас последует еще один залп, или, если эльфов достаточно много, из зарослей хлынет вал воинов в серебристых доспехах. Виконт напряженно вглядывался в сумрак леса, до боли стиснув рукоять клинка, и его скакун, будто чувствуя напряжение и, что уж скрывать, страх наездника, вертелся волчком на месте, взрывая копытами ковер опавшей листвы. Откуда последует новый удар, из густых зарослей ольховника, разросшихся по правую руку, или, быть может, из кроны векового, ствол в три обхвата, дуба, словно подпиравшего вершиной небосвод? Рыцарь вертел головой, пытаясь заметить противника прежде, чем тот вновь отпустит тетиву, ощутить направленный в спину чужой взгляд и даже чужие мысли, мысли того, кто в этот миг думал лишь о том, как наверняка прикончить еще одного человека.

Однако было тихо, словно только что не летели из-за деревьев стрелы. Ни единая веточка не шелохнулась, выдавая чужое присутствие, не было слышно шороха листвы или скрипа натягиваемой тетивы тугого лука, и только стоны раненого кочевника нарушали опустившееся на сумрачный лес безмолвие.

— Где же они, — озираясь, спросил один из воинов, не выпускавший из рук арбалет. — Они что, сквозь землю провалились?

Фолгеркцы нервничали, ожидая атаки откуда угодно, ибо знали, что в мастерстве лесной войны никто не может сравниться с эльфами. Сейчас любая игра света и тени, любое колыхание листвы представлялось людям вражеским воином, натягивающим тетиву грозного лука, и они едва сдерживались, чтобы дать залп вслепую, просто по кустам, в надежде вспугнуть затаившихся там врагов.

— Эльфов было очень мало, двое, может быть, трое, — произнес вдруг Тогарус, который закрыл глаза и весь напрягся. — Они уже ушли, — с полной уверенностью сообщил маг, словно способный видеть сквозь толщу листвы и сплетение ветвей. Хотя, кто знает, быть может даже непролазные заросли и не были препятствием на пути его взгляда. — Это разведкачики или просто отбившиеся от своего отряда воины. Они решили, что нанесли нам достаточный урон, а вступать в бой со всем отрядом им не с руки.

— Почему ты нас не предупредил, чародей, — едва сдерживая гнев, спросил виконт. — Ведь ты можешь почуять их, найти их своей магией? — Воин злился даже не на мага, но больше на самого себя, устыдившись охватившего его, пусть и на неуловимо краткое мгновение, страха.

— Лес их укрыл лучше любого волшебства, а с этой силой я не могу тягаться, да и никто из смертных на это не способен, — без тени смущения ответил маг. Тогарус или столь хорошо владел своими чувствами, или его действительно не беспокоило внезапное нападение, словно маг обладал секретом бессмертия. — Если бы нас ждало целое войско, они не сумели бы остаться незамеченными, но эльфов было немного, к тому же они, вероятно, специально обучены скрывать свою ауру.

— Не хотелось бы в следующий раз так же попасться в ловушку, — недовольно пробормотал Бальг, убирая меч в ножны. — Не спать, парни! В путь! — Рыцарь рукой дал знак, и всадники тронули своих коней, хотя каждый все еще ожидал нападения. Тела погибших воинов взяли с собой, чтобы позже похоронить их, как положено, а не просто бросить в лесу на радость трупоедам.

Отряд продолжил путь, и каждый воин еще долго не мог успокоиться, в любом шорохе, в крике лесной птицы или шуме ветра среди древесных крон подозревая подстерегающую на пути засаду. Однако больше людей не беспокоил никто. Возможно, поблизости просто не было эльфийских лазутчиков, или, быть может, Тогарусу удалось так точно выбрать путь, что они просто не встретились с дозорами Перворожденных.

Когда вечерние сумерки уже начали уступать место ночной тьме, отряд остановился на привал. Продолжать движение ночью было небезопасно, ибо эльфы обладали отличным ночным зрением, и приближающихся всадников учуяли бы и увидели задолго до того, как люди начали бы подозревать о присутствии рядом чужаков. К тому же верно держать направление в ночном лесу, учитывая, что последние два дня небо было затянуто серой пеленой, из которой нет-нет, да и начинал сыпать мелкий дождь, было нелегко.

— Поначалу все шло так гладко, что не о чем было и мечтать, — виконт Бальг, присевший на корточки возле Ратхара, гревшего руки над пламенем костерка, разожженного воинами, несмотря на предостережения командиров, негромко говорил, время от времени прикладываясь к фляжке, в которой, однако, была обычная вода. Сам же наемник, для которого случай в лесу стал серьезным уроком, теперь даже на привале не выпускал из рук эфес меча и напряженно вслушивался в звуки ночных дебрей, поняв, что даже близость сильного чародея не повод для беспечности.

— Пограничные заслоны мы смяли, даже не заметив их, — без осбого хвастовства, просто сообщая то, что было в действительности, сказал фолгеркский рыцарь. — Эльфы бросились бежать, преследуемые нашей конницей. Сам я ходил тогда во главе полусотни, и с нами еще было столько же конных лучников. Не чета эльфийским, конечно, но эти парни нам здорово помогали, и не раз. Так вот, несколько раз мы настигали отступавших эльфов, и тогда уж рубка шла до тех пор, пока не погибал последний Перворожденный. Мы тоже теряли бойцов, ведь эльфы дрались, как демоны, если оказывались в кольце, — с явным восхищением произнес виконт. — Ни один не сдался в плен, предпочитая собственной рукой перерезать себе глотку.

Ратхар внимательно слушал рассказ, порой лишь кивая, и не смея перебивать своего спутника. Виконт умолк, жуя кусок черствого хлеба из их скромных припасов, запил его водой и затем продолжил:

— Так продолжалось, покуда мы не вышли к Тилле, быстрой речушке, которая в давние времена отделяла исконные земли эльфов от гномских владений. Там эльфы впервые дали нам большое сражение, но проиграли его, вновь отступив на север. Наших воинов, правда, там погибло немало, и армия некоторое время оставалась на одном месте, ожидая подхода резервов.

— Стоило ли продолжать войну, — лениво спросил Ратхар, которому, на самом деле, было безразлично, что думали и делали фолгеркские полководцы, да и сам король. Наемник понимал только, что нет ничего глупее, чем воевать с эльфами в их родных лесах, где на стороне Перворожденных станет сражаться каждый кустик, каждое деревце, и где их странная магия имеет особую силу. — Вы получили выход к морю, осадили порт, отогнали эльфов на север, и что дальше?

— Больно ты много понимаешь в стратегии, — буркнул недовольно Бальг, уязвленный тем, что кто-то посмел усомниться в воле едва ли не самого короля, но затем невесело вздохнул, признавая правоту собеседника: — Да, если бы спросили нас, простых солдат и младших командиров, которые сами шагали под эльфийские стрелы, грудью напарываясь на их пики и мечи, мы бы так и сказали, да только первые успехи вскружили головы нашим генералам. Армии рванули дальше, преследуя эльфов, которые еще раз попытались задержать нас, но вновь были разбиты, хотя и королевское войско понесло огромные потери. Наши стратеги забыли, где и с кем они воюют, и случилось то, чего следовало ожидать, и о чем все они вдруг разом забыли, уверовав в собственное могущество.