Воин тумана (сборник)

— Это и есть та защита, которую ты обещал мне? Побои? Я предпочту рискнуть жизнью, но так у меня будет хоть какая-то возможность вернуться домой.

Так все и осталось, каждый при своем. Я должен идти и пойду без нее. Она может плакать и кричать сколько угодно, но я буду далеко. Возможно, когда я добуду Фалькату, я оставлю царя и царицу и вернусь за ней, хотя, уверен, я забуду о ней задолго до того времени.

ПОЯВИЛСЯ корабль. На нем много людей, которые говорят, что они — наши друзья. Некоторые из них, несомненно. Служанка Мит-сер'у пришла, рассказала ей о корабле, и она с криком выбежала на берег реки. Я побежал за ней, и люди на корабля, увидев нас, бросили якорь и приплыли к берегу на лодке. Мит-сер'у говорила с ними, не замолкая ни на мгновение. Я с интересом слушал, но не могу записать все, что там говорили.

На корабле есть женщина, которая поцеловала нас обоих, и Мит-сер'у сказала, что это ее лучшая подруга. Теперь я знаю некоторых из них: Маленький человек, самый старый из них, лысый и бородатый, богато, но просто одетый, — Благородный Чаниу. Он из Парса и командует остальными. Молодой человек из Кемета, который помогает ему, любит мою жену. Это Святой Тотмактеф. Человек постарше, не очень высокий, но мускулистый, — капитан Муслак. Из того, что я прочитал по требованию моей жены, я знаю, что именно он ходил в храм вместе со мной. Мы поговорили с ним об этом. Он сказал, что мы — старые друзья, но я думаю, что познакомился с ним позже, чем с царем.

Высокого молодого человека, друга Тотмактефа, зовут Камес. Он сказал, что очень обязан мне и заплатит, когда мы вернемся в его город.

Самого высокого из всех зовут ученый Сахусет, он очень худ и старше меня. Самый молодой из всех них — принц. Думают (сказал Чаниу), что жрецы выберут его царем Нубии, когда нынешний умрет; поэтому царь Нубии приказал спрятать его. Мы не должны говорить о нем никому.

Чаниу и Царь Семь Львов обменялись подарками. Сегодня будет пир.

Когда я узнал, что Чаниу, Тотмактеф и Сахусет — ученые люди, я спросил их о втором свитке. Все захотели увидеть его, и Сахусет заявил, что я, давным-давно, пообещал отдать этот свиток ему.

Я спросил, обещал ли я еще что-нибудь, и он покачал головой. Тогда я сказал, что с удовольствием отдам ему свиток.

— Сначала ты должен показать его мне, Луций, — сказал Чаниу. Он говорит, что так меня зовут на самом деле, Луций. Более молодой человек согласился с ним. Сахусет тоже согласился дать Чаниу поглядеть на свиток, но очень неохотно.

Я принес его, объяснив, что не нашел узел, чтобы развязать его.

У Тотмактефа есть маленький нож, но он падал всякий раз, когда Тотмактеф пытался взять его в руки.

— Веревки невозможно перерезать, — сказал Сахусет. Он взял у меня свиток (но не этот), и веревки упали сами, как только он коснулся его. Оказалось, что это вообще не веревки, а маленькие черные змеи, которые поползли по земле со скоростью бегущего оленя, и больше я их не видел. Чаниу развернул свиток, покачал головой и протянул его Сахусету.

— Разве он написан не знаками мой древней страны? — сказал Тотмактеф. — Если ты захочешь, я прочитаю его тебе, о благородный Чаниу.

— Ты не должен его читать, — сказал ему Чаниу.

Сахусет поднял с земли, на которой мы сидели, черные веревки и перевязал свиток. — И я, — сказал он, — во всяком случае в это время и в этом месте, но свиток мой. Вы согласны?

Чаниу кивнул. Тотмактеф тоже, хотя я видел, что против своей воли.

— Латро? — обратился ко мне Сахусет. (Так называет меня жена.)

— Ты сказал, что я обещал его тебе, — сказал я. — Я отдаю его и освобождаюсь от обещания.

— Все согласны, — торжественно сказал Сахусет и спрятал свиток на себе.

Моя жена говорит, что эти люди отвезут ее домой.

Я ОПЯТЬ говорил с Чаниу. Нас всех послал на юг сатрап, который хотел, чтобы мы исследовали реку так далеко, как только возможно. В Нубии Чаниу узнал, что царь схватил Камеса. Я и остальные освободили его, но при этом меня и Мит-сер'у схватили. Чаниу и все другие решили, что я мертв.

Есть место, где река делится на два рукава, которые называются Голубой и Белый. Наш корабль поплыл по Голубому так далеко, как только смог, и Чаниу и еще одна женщина спрашивали всех, кто им встречался, об истоке Великой Реки.

Потом корабль развернулся, доплыл до развилки и плыл по этому рукаву до тех пор, пока мог, они видели странные картины и разговаривали со многими странными людьми. Сейчас они возвращаются к сатрапу.

КОРАБЛЬ, о котором я писал, вытащен на берег. У нас был большой пир, много плясок, много еды и питья. Сейчас все спят. Я сижу у костра. Я знаю, что съел слишком много, и если бы я выпил так много пива, как Мит-сер'у, то вообще не мог бы думать.

Она очень счастлива. Чаниу пообещал, что, ради меня, даст ей богатый подарок, когда мы расстанемся; у него много золота. Царь тоже сделает ей подарок, когда мы взойдем на корабль. Корабль вернет ее домой, хотя путешествие будет длинным. Я тоже должен быть счастлив, как и она, но нет, не получается. Как можно быть счастливым, если расстаешься со своей женой и детьми?

И невозможно быть счастливым без Фалькаты. Я знаю, что она висела у меня на боку задолго до того, как я познакомился с Мит-сер'у. Я не помню, что знал Мит-сер'у до того, как приехал в Речную Страну. Если бы мы тогда были вместе, я бы это почувствовал.

Я ДУМАЛ, что я один не сплю. Но тут есть еще одна женщина с большим котом. Они не подходят близко ко мне, но что-то ищут среди спящих. Когда я решил, что они наконец-то ушли, они вернулись.

Царица, едва держась на ногах, подошла ко мне. Ей хотелось рассказать кому-нибудь, какая она счастливая; она много говорила об этом, а потом подняла свое платье и показала то, что я мог бы иметь, если бы захотел. Я не захотел, отвел ее во дворец и положил рядом с царем. Из таких вещей ничего хорошего не выходит.

Что ищут эта высокая женщина и ее кот? Пока я говорил с царицей, они подошли совсем близко. Кот совершенно черный, ни единого белого пятнышка. Я всегда думал, что такие коты должны быть пятнистыми. Я должен кого-нибудь спросить об этом.

Я ПРОСНУЛСЯ рано, уже на корабле. Не спали только мой часовой и одна женщина. Часовой приветствовал меня, и я сказал ему, что он может идти спать и я подежурю за него.

Эта женщина — жена Сахусета, мудрого человека Речной Страны. Я объяснил ей, что пытаюсь вспомнить, как попал сюда. Она сказала, что я забываю все намного быстрее, чем большинство людей, хотя со временем все забывают, а время заставляет забыть все. Она показала мне кожаный футляр, в котором лежит этот свиток, и сказала, что он содержит мою память. Сейчас я прочитал достаточно и понимаю, что она сказала правду.

Я рассказал ей все, что помню — отца, мать, наш дом, наши поля, и как я бросил свой меч, Фалькату, в реку и как речной бог вернул мне ее.

Она в ответ рассказал мне, кто она такая, и предложила рассказать обо всех важных людях, спавших на корабле. Больше всего, сказала она, воинов царя (она не знает их имен), матросов, совсем не важных, и моих солдат, которые, по ее словам, тоже менее важны. Я запротестовал и сказал, что с тех пор, как они стали мои, они важны для меня; но она все равно не знает их имен.

Она показала мне царицу, которая спал в маленькой платке на палубе вместе с царем. Она сказала, что ей нужна кровь царицы, иначе ей не жить. В ответ на наши слова царица зашевелилась, и мы отошли от нее. Еще жена Сахусета показала мне своего мужа и мою жену.

— Я буду твоей женой, когда она уйдет от тебя, — сказала она, — и лучшей женой, чем она.

Я спросил, действительно ли моя жена бросит меня, и она сказала, что да, бросит, и очень скоро.

— Уже почти рассвет, — сказала она, — и я должна идти спать. Не хочешь ли ты помочь мне, Латро? Совсем небольшая услуга для той, кто сражался за тебя с нубийцами.

Я сказал, что помогу, если смогу.

— Сможешь, и это очень просто. Ты видел амулет, который носит твоя жена? Я хочу, чтобы ты перерезал нить и выбросил амулет в воду. Если ты сделаешь это, к тебе придет великий бог.