Дурацкие игры магов. Книга вторая (СИ)

Тем временем Роксана перестала кружить по спальне, подошла к окну и, отдёрнув плотные, бордовые гардины, с ногами уселась на широкий подоконник:

- Спрашивай, Сеня, спрашивай, - пропела она и колко добавила: - Не то взорвёшься от любопытства. А это, друг мой, преждевременно.

Уништу весело подмигнула любовнику, и тот невольно поморщился, но, опомнившись, быстренько растянул губы в слащавой улыбке:

- И что же развеселило мою обожаемую госпожу? Неужели Дима одумался, прибил временного мага и приступил к разрушению мира?

- Почти, Сеня, почти! Во всяком случае, первый шаг он сделал - разорвал связь с Артёмом. Несчастный волчонок томится под щитами своего могущественного дружка и, как пить дать, рыдает от обиды.

- То есть, ты точно не знаешь, чем занимается мой сынок? - придав лицу озабоченности, уточнил наблюдатель.

Змеёй соскользнув с подоконника, Роксана облачилась в инмарский кожаный костюм и подбоченилась:

- А тут и знать нечего! Вставай, лежебока! Пришло время поговорить с твоим выродком по душам.

- Уже бегу.

Арсений поджал губы и сердито засопел: встречаться, а тем более вести с сыном какие-либо беседы, не хотелось категорически. Особенно теперь, когда временной маг выяснил, что отец предал его. "Прибьёт и не заметит", - мрачно подумал наблюдатель, исподлобья взглянул на Роксану и нехотя выбрался из постели.

- Поторопись, Сеня! Мне не терпится покончить с этим опостылевшим миром. Лайфгарм у меня в печёнках сидит, да и тебе пора избавиться от остатков его оков.

- Ну да… - Арсений придирчиво оглядел в зеркале свой лирийский наряд, шагнул к любовнице и лучезарно улыбнулся: - Я готов, радость моя.

Свободные простые одежды, открытая широкая улыбка, сияющие карие глаза и чуть склонённая к плечу голова… Уништу вдруг показалось, что перед ней появился временной маг, и она невольно вздрогнула.

"Боится!" - удовлетворённо констатировал наблюдатель, взял любовницу под руку и с лёгкой ехидцей заметил:

- Мы, кажется, торопимся дорогая.

- Успеем, - буркнула Роксана, и в тот же миг они оказались перед железной дверью в камеру Артёма.

Уништу отодвинула тяжёлый засов, толкнула дверь, однако та и не думала открываться. Отвернувшись, Арсений ядовито ухмыльнулся в кулак и с наигранным изумлением проговорил:

- У тебя очень талантливый слуга, Ксана. Никогда не видел защитных заклинаний, подобных этому. А ты?

- К сожалению. - Лицо Роксаны было пунцовым от злости, но она всё же снизошла до объяснений: - Заклинания такого рода может снять лишь тот, кто их наложил. А если убить этого, без сомнения талантливого мага, заклинание не рассыплется, как вроде бы положено, а станет лишь крепче, впитав жизненную силу своего создателя.

- Так это же прекрасно, дорогая! - Арсений расплылся в радостной улыбке, презрительно взглянул на дверь, которая отделяла его от ненавистного сына, и уставился на донельзя рассерженную любовницу. - Дима решил за нас все проблемы. Надо просто оставить Артёма в его темнице, и дело в шляпе! Лайфгарм погибнет вместе с временным магом, а у нас будет одной заботой меньше.

- А если эти щиты окажутся настолько крепкими, что переживут гибель мира? Что если Дима догадался, что я собираюсь убить Артёма, и защитил его столь радикальным образом? Что если он уже придумал способ избавиться от моей власти и ждёт лишь подходящего момента? Керонский выродок не чета твоему бестолковому сыночку, к тому же его воспитывал лучший интриган во Вселенной.

- Ну, это ты преувеличиваешь. Фира был не настолько хорош, как ты думаешь. Обычный, средней руки маг, правда, весьма изворотливый.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что Витус потратил полвека своего драгоценного времени на никчемного середнячка?

- Конечно, середнячка, поэтому и возился так долго. Мы с Федей расстались гораздо раньше, и, заметь, довольные друг другом. Фира же с Витусом цапались постоянно, а последние годы вообще не разговаривали, сама помнишь.

- Давай-ка отложим воспоминания о делах минувших на потом, вернее, до той поры, когда мы сможем усесться возле камелька и всласть почесать языками, не опасаясь чокнутых магов - ни временных, ни им подобных.

- Да, пожалуйста! - Арсений оскорблёно выпятил нижнюю губу и кивком указал на дверь: - Так как мы будем его убивать?

- Для начала щиты снимем, затем я отвлеку Тёму, а ты нанесёшь смертельный удар. Ясно?

- Более чем, госпожа, - с нескрываемым сарказмом отозвался наблюдатель. - Я убью Артёма, а затем Дима прибьёт меня. В этом состоит твой гениальный план?

- Соображаешь, что несёшь? - Роксана всем корпусом повернулась к любовнику и уставилась на него, как на говорящую обезьяну. - Дмитрий вот-вот станет моим рабом, и не просто рабом, а марионеткой, бездушной куклой, забывшей друзей, любовников, родственников и даже самого себя, а ты говоришь о какой-то там мести?! Да ты просто боишься мальчишек до дрожи, вот и придумываешь невесть что!

- А сама-то! Почему бы тебе не убить Тёму лично? Давай поменяемся ролями: я - отвлекаю, ты - убиваешь! Идёт?

- Нет! Временного мага убьёшь ты, Сеня. И сделаешь это по одной, единственной причине - в наказание! Слишком много я стала позволять тебе, ты и распоясался. До побега додумался. Пентюх! Да мне в страшном сне не привидится отпустить тебя восвояси. Ты сможешь избавиться от меня только сдохнув, и если тебе так не терпится пополнить ряды лайфгармских покойничков, могу освободить от своего общества сию секунду. Готов?

- Н-не-ет… - еле шевеля губами, пробормотал Арсений.

Белый как мел, он смотрел на Роксану, боясь шевельнуться и не понимая, что за блажь на него накатила. Несколько веков назад он по доброй воле принёс уништу клятву верности и с тех пор никогда не помышлял об измене, побеге или бунте. Роксана была доброй и справедливой госпожой, не то, что Лайфгарм, державший запретного сына Хранительницы на коротком поводке и не позволявший шагу ступить без разрешения. Ради избавления от сурового "родителя" наблюдатель сменил короткий поводок мира на длинную цепь уништу, и чтобы освободиться от его жесткой власти, готов был горы свернуть, а тут…

Осознав глубину своего падения, Арсений сгорбился, сжался в комок и, точно лишившись сил, рухнул на колени.

- Простите, госпожа. Ради Вас я убью любого, только прикажите!

- Уже приказала. - Роксана презрительно хмыкнула, потрепала наблюдателя по волосам и более мягко произнесла: - Ты прощён, дружок. Но помни, следующий раз я убью тебя.

- Спасибо, госпожа, - дрожащим голосом произнёс Арсений, прижался щекой к сапогам воительницы и замер, продлевая минуты близости с доброй и ласковой хозяйкой, пощадившей своего неразумного раба.

Роксана же смотрела на некогда могучее дитя Лайфгарма и брезгливо морщилась. Его собачья преданность раздражала независимую и свободолюбивую уништу, и за многие века набила оскомину. Поэтому, когда последний житель ненавистного мира расстался с жизнью, она немного поколдовала, и Арсений заимел собственное мнение, обзавёлся строптивым, неуживчивым характером. Уништу не хотела скучать в ожидании Димы, и наблюдатель весьма успешно скрашивал её существование. Теперь же необходимость иметь разумного и даже упрямого слугу отпала, сейчас ей был нужен исполнитель, покорный и преданный как пёс.

- Встать!

Команда хлестнула Арсения не хуже плети. Он вскочил и вытаращился на хозяйку, словно на сошедшую с пьедестала богиню.

- Приготовься, Сеня! Как только щиты падут, ты войдёшь в камеру и убьёшь своего сына.

- Будет сделано, госпожа! - восторженно выкрикнул наблюдатель и вперил взгляд в дверь, боясь, пропустить момент, когда можно будет выполнить волю уништу.

Камийцы с благоговейным вниманием взирали на нового принца Камии, боясь пропустить хоть слово из его инаугурационной речи, которую несколько часов кряду усердно составляли Бастиар и Хавза. Сами авторы, стоя по бокам от трона, с довольными лицами наблюдали за юным правителем, самозабвенно излагающего вольный пересказ заветов великого Олефира. Оба камийца были чрезвычайно довольны собой: им понадобилось всего пара часов, чтобы втолковать Кевину, что и как надо делать, и мальчишка мгновенно проникся ситуацией и теперь говорил уверено и чётко, полностью осознавая, что от этого зависит его жизнь и покой, а также благополучие Камии.