Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ)

Джоакин поморщился и начал заново:

- Меня зовут сир Джоакин Ив Ханна...

- Снова плохо, - отрезал Хармон. - Сперва узнай имя того, с кем говоришь. Если это не тот, кто тебе нужен, потребуй, чтобы его позвали. А уж когда пред тобою станет нужный человек и назовет себя, тогда только говори свое имя.

- Мне нужен городской старейшина Джон, - процедил Джоакин.

- А кто его спрашивает?

- Сир Джоакин от имени герцога Альмера...

- Тьфу ты! Вот не терпится тебе прихвастнуть титулами! Неужто мало имел дела с лордскими вассалами? Разве так они себя ведут?

Джоакин нахмурился, набычился.

- Давайте снова. Мне нужен городской старейшина Джон.

- А кто спрашивает?

- Оглох что ли? Зови старейшину, да побыстрее!

- Он спит, добрый господин, и не велел будить.

- Живо буди, не то пожалеешь!

Джоакин взялся за рукоять меча, Хармон скривился:

- Опять плохо. Бряцание оружием - это мальчишество. Ты силен не потому, что носишь железку на поясе. За тобою стоит мощь Великого Дома - страшная силища. Просто погляди этак внимательно в глаза слуге, чтобы тот понял, с кем имеет дело.

Джоакин поглядел.

- Плохо, - сказал торговец. - Ты смотришь со злостью, а нужно - с уверенностью.

- Это я на вас злюсь, - буркнул Джоакин. - Ладно, сейчас сделаю.

Он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и изобразил самую презрительно-холодную маску, на какую был способен.

- Сойдет, - кивнул Хармон. - Я позвал старейшину Джона, тот пришел. Спросонья такой, в ночной рубахе. Говорит: вы ополоумели, сударь?

- Да как ты смеешь! - взвился Джоакин. - Ты хоть понимаешь, кто перед тобой?! Да я тебя...

- Эх, дурачина... - прервал его гнев Хармон. - Не бахвалься, не дерзи, не нарывайся на драку. Тебя хозяин не за этим послал - помнишь? Твой лорд велел тебе собрать налог, а не устраивать резню. Ты служишь лорду, а не собственному самолюбию.

- Так я и служу, - огрызнулся Джоакин.

- Плохо служишь, я бы тебя прогнал на месте герцога. Делай дело, а не затевай ссору. Повторяем. Вы ополоумели, сударь? Явились среди ночи!

- Явился тогда, когда следовало, - холодно бросил Джоакин. - Милорд ждет от вас уплаты налога.

- О, сударь, здесь явная ошибка! Ведь его светлость позволил мне уплатить налог позже, в сентябре сразу за все лето. Разве он вам этого не сказал?

- Как будто, нет... - заколебался Джоакин. - Нет ли у вас грамоты за печатью милорда?

- Бумаги-то нет, сударь, но я вам расскажу сейчас, как все было. В апреле навестил я Алеридан по случаю дня Весеннего Цветения. Привез подарки его светлости с дочерью, попросился на прием. И вот позвал меня герцог, усадил напротив себя, и я сказал... - Хармон изменил тон с заискивающего на раздраженный и буркнул: - Опять не справляешься. Не давай себя заболтать! Ты пришел сделать дело, а не слушать трескотню.

- Не желаю этого слышать, - подстроился Джоакин. - Милорд знает, что делает. Прислал меня - значит, пришел срок.

- Стало быть, его светлость отменил нашу договоренность?

- Мне ничего не известно об этом.

- Не забыл ли он, что дал нам острочку?

- Ты мне что же, допрос учиняешь? - взрыкнул Джоакин. - Велено взять с тебя налог. Сперва плати, а после расспрашивай.

- Уже лучше, - похвалил Хармон. - Но старейшина тебе на это такое скажет: смилуйтесь, сударь! Весна больно холодная была, на полях все померзло, крестьяне голодают. На городской рынок совсем мало товаров везут, у наших мастеровых ничего не покупают. Цеховые прибыли такие, что хоть садись и рыдай! Не ровен час, осенью подметки будем есть вместо хлеба!

- Прискорбно... - начал Джоакин.

- Нет! - рявкнул Хармон. - Он, подлец, врет тебе! Чернь постоянно хитрит перед лордами, ты бы это знал, если бы вправду был вассалом! А если и не врет, то его беды - не твоя забота, понял? Твоя забота - одна: служить господину.

- Не желаю слышать, - устало обронил воин. Хорошо это вышло: в тональности человека, который слыхал отговорки сотню раз и смертельно утомился от них.

- Но сударь, сжальтесь над нами!

- Кончай это. Милорд велел взять налог. Мы оба знаем, что я его возьму.

Джоакин скрестил руки на груди. Хармон кивнул:

- Терпимо. Почти убедил. Повторим еще раза три - и будешь готов.

- Готов к чему?

- Как это - к чему? Служить своему лорду, герцогу Морису Лабелину!

* * *

Кулак Джоакина Ива Ханны обрушился на окованную железом створку ворот. Звук вышел глухим, отрывисто тревожным среди ночи. Изнутри не послышалось ни голосов, ни шагов. Джоакин ударил в ворота каблуком, и они загудели.

- Отпирай!

Раздалось шарканье подошв, отодвинулась форточка. В проем сверкнул факельный огонь, раздался голос:

- Кто такие?

Джоакин отметил сноровку охранника: тот выглянул в форточку краем глаза и быстро осмотрел гостей с ног до головы, сам же остался почти невидим: свет факела ослепил пришельцев.

Как учил торговец, Джоакин не ответил: пускай привратник сам рассмотрит герцогскую эмблему на камзоле.

- Нам нужен аббат, - после паузы бросил воин.

- Это зачем?

- Послание от милорда.

- Так давайте сюда, - нагло ответил охранник.

- Лично в руки аббату. Немедленно.

- Среди ночи? - поразился привратник.

Джоакин молча глядел в форточку. Рожа монастырского служки была широкой и хмурой. Он перебегал взглядом с одного пришельца на другого. Те смотрелись более чем внушительно: все трое в ливреях с гербами Лабелина, вооружены мечами и кинжалами, прибыли верхом и, по всему судя, спешным порядком. Служка понимал, что добрые вести не приезжают верхом среди ночи.

- Аббат придет в бешенство, - угрюмо бросил он.

Джоакин поманил его пальцем, тот придвинулся к прутьям оконца.

- Уж поверь, - тихо сказал воин, - бешенство аббата - последнее, что должно тебя сейчас волновать.

Охранник кивнул:

- Да, сир, зову.

- А нам что, ждать снаружи? - крикнул ему вслед Снайп.

- Виноват, сир. Никак не могу без разрешения аббата.

- Скотина, - сплюнул дезертир.

Вихрю было велено не подавать голоса ни при каких обстоятельствах: одна фраза его грубым сельским говорком - и маскировке конец. Но Снайпу торговец разрешил бросить ругательство-другое. Хриплый, злобный голос дезертира неплохо подходил для ночного представления.

Спустя время послышалась возня, лязг засовов, и ворота отперлись.

- Проходите, - давешний охранник впустил их в монастырский двор. - Его преподобие здесь.

Посланцы вошли, ведя лошадей в поводу. То были достойные животные: Вихорь прибыл на коне торговца, Снайпу Джоакин уступил свою гнедую Леди, а сам молодой воин получил в распоряжение отличного трофейного жеребца, отнятого некогда у сквайра сира Вомака.

Во дворе их ожидала группа людей: двое с факелами по бокам ворот освещали ночных гостей, четверо расположились квадратом, сложив руки на поясах, еще двое в сутанах и капюшонах стояли по обе руки от щуплого мужчины, являвшегося, видимо, здешним аббатом. Да уж, старина Доксет оказался более чем прав: только аббат и два его спутника напоминали монахов, остальные выглядели хорошо обученными солдатами в монашеской одежде.

- Письмо от герцога? - скрипуче вопросил аббат.

- Извольте назвать себя, - бросил Джоакин.

- Перед вами его преподобие Август Элиза Александр, аббат монастыря Святого Праотца Максимиана, - сообщил привратник.

- А кто вы? - скрипнул аббат.

- Сир Десмонд Иона Аланис рода Агаты, - отчеканил Джоакин, наслаждаясь каждым словом, - служу его светлости Морису Лабелину. Имею для вас послание.

На счет рода Агаты, он, пожалуй, зря приплел: не очень-то походил на агатовца широкий костью розовощекий Джоакин. Но отказать себе в удовольствии он не смог.

- Давайте письмо, сир.

Джоакин вынул опечатанный сверток и показал аббату, не делая ни шагу. Пускай сам подойдет, невелика птица! Отец Август махнул факельщику, тот взял у Джоакина сверток и поднес аббату. Отец Август внимательно изучил сургуч, прежде чем взломать. Что ни говори, милашка Полли постаралась на славу: сам герцог не отличил бы эту печать от своей!