Солнечный змей (СИ)

Откуда-то слабо тянуло цветущим Кенриллом, и Фрисс долго крутил головой, высматривая пурпурные цветы. Для Кенрилла в начале осени не время, да и не растёт он тут…

Запах шёл от высокого дерева, подножье которого, как шуба, покрывала молодая поросль. На ветвях темнели маленькие сморщенные плоды, они же россыпью лежали на земле и хрустели, рассыпаясь в пыль под лапами Двухвостки. Речник сорвал сухой плод, с трудом отгрыз кусочек – сладкий песок заскрипел на зубах.

- Чинпа, – Нецис подобрал плод, повертел в пальцах и бросил в пасть Двухвостке. – Урожай этого лета. Когти Каимы, как же это мне не нравится…

- И мне, – шевельнул хвостом Алсаг. – Значит, этой осенью никто не прриготовит мвенгу?

«Беда-беда,» – хмыкнул про себя Речник. «Река моя Праматерь! Водоросли – не Чинпа, но что, если этим летом даже кислуху не сварили?!»

Фриссу никогда не нравилась темень, но сейчас он нарочно выбирал деревья потенистее и заросли погуще – лишь бы не видеть багрового шара в небесах и золота с медью, разлитых от горизонта до горизонта. Но и в лесном полумраке чувствовалась испепеляющая жара, и ветер забился в самое тёмное дупло, и воздух стал вязким, как смола.

Издалека донёсся вопль Квэнгина – визг, переходящий в заливистый вой, а затем – в сердитое шипение. Следом раздался треск ветвей, кто-то истошно заверещал. Снова завизжали, и кусты качнулись от ветра, поднятого огромным крылом. Тени скользнули по панцирю Двухвостки, вой и громкий треск раздались в стороне, за пожухшими папоротниками. Что-то рухнуло с неба, ломая ветки, и Флона, сердито всхрапнув, подалась в сторону. Алсаг зашипел, поднимая дыбом шерсть, и припал к панцирю Двухвостки, как будто намеревался прыгнуть. Фрисс положил руку ему на загривок – кот тихо зарычал.

Чёрные тени мелькали над поломанными кустами, кто-то хрипел, кто-то утробно рычал. Визгливые смешки послышались с ветвей. Здоровенный Квэнгин вылетел из зарослей и замер в воздухе, широко раскинув крылья. В его жёлтых глазах Фрисс не увидел мыслей – только голод.

- Тирикка! – крикнул Речник, подбрасывая на ладони трескучую молнию. От грохота, как показалось ему, качнулись деревья – и крылатые демоны, визжа от боли, взлетели и бросились врассыпную. Вслед им летел ослепительно-яркий луч, брошенный Алсагом. Кот расправил хвостовые перепонки, и они горели золотым огнём в лесном сумраке.

Речник спрыгнул на землю, раздвинул шевелящиеся кусты и подался назад. Среди поломанных веток раскинул дёргающиеся крылья огромный Квэнгин. Его шерсть выцвела, белые клочья торчали среди серых и чёрных, крылья странно выгнулись – его передние лапы будто винтом завились, так, что едва не хрустнули тонкие кости перепонок. Фрисс осторожно потрогал скрюченную кисть – она была каменно-твёрдой и едва тёплой. Крылья уже не вздрагивали, и кровь не текла из рваных ран. Квэнгин с разорванным горлом и истёрзанной мордой лежал неподвижно, мёртвый, как сухая земля под ним.

Нецис подошёл, пощупал мохнатую лапу, попробовал разогнуть пальцы и разворошил шерсть там, где крыло крепилось к руке.

- Хока, – сказал он коротко, указав на цепочку мелких язв.

Речник посмотрел мертвецу в лицо и поёжился – пасть Квэнгина была приоткрыта, губы растянулись в широкой ухмылке, обнажившей острые клыки. Нецис потрогал шею хеска и показал Фриссу язвы под подбородком.

- Та-а… Он умер раньше, чем его убили, – покачал головой Некромант, глядя на Квэнгина с холодным любопытством. – Обрати внимание на гримасу, на положение лап и крыльев. Это судорога хоки, то, что случается, когда эта болезнь убивает. Немногие, должно быть, доживают до такой смерти.

Фрисс недовольно покосился на Нециса, но не сказал ни слова. Ему казалось, что крыло хеска едва заметно шевелится. Он поднял руку, отстраняя Некроманта, и медленно вытянул меч из ножен. Из-под плеча Квэнгина высунулась тонкая когтистая лапа, обмотанная плотной тканью, из которой торчали кривые спицы, затем показалось широкое ухо и мерцающий жёлтый глаз. Увидев Речника, существо испуганно пискнуло и забилось обратно под крыло. Фрисс изумлённо мигнул и спрятал меч обратно в ножны.

- Нецис, смотри! Мелкий Квэнгин!

Наверху снова захлопали крылья. Демоны вернулись, и Фрисс затылком чувствовал их недобрые взгляды. Алсаг с тихим рыком швырнул в небо ослепительный луч. Квэнгины шарахнулись в разные стороны, но далеко не улетели – Речник слышал их сердитое шипение с ветвей.

«Они ждут,» – Фрисс покосился на деревья. «Ждут, чтобы сожрать их.»

Маленькое существо выбралось из-под крыла и теперь сидело на груди убитого Квэнгина, пропуская сквозь когти его шерсть, заглядывало ему в глаза и время от времени лизало его в нос с тихим жалобным писком. Речник осторожно подхватил его под бока и поднял. Оно пискнуло и вцепилось в шерсть мёртвого хеска.

- Он умер, – вздохнул Фрисс, неловко почёсывая детёныша за ухом – кажется, Инмесу, единственному Квэнгину, с которым Речник был близко знаком, это нравилось. – Но ты не бойся. Я не дам тебя в обиду. Ты, должно быть, голодный…

Квэнгин насторожил уши, медленно выпустил пучок шерсти и тихо пискнул, утыкаясь носом в броню Речника. Фрисс поудобнее перехватил его одной рукой, второй показывая тем, кто сидел на ветках, сверкающий белыми искрами меч.

- Фрисс! – взгляд Нециса внезапно стал ледяным. – Куда ты это несёшь?

- Подальше отсюда, – бросил Речник, медленно отступая сквозь кустарник. Детёныш Квэнгина вцепился в его броню и тихо подвывал, пряча голову в крыльях. Демоны на деревьях завизжали, тяжёлый сук просвистел на палец от головы Фрисса. Нецис вскинул руки – над его ладонями встал холодный зеленоватый свет.

- Мрра-а-ау! – Алсаг, забытый на спине Двухвостки, встретил их истошным воплем. Квэнгин, вырвавшийся из его когтей, отряхивался от своей и чужой шерсти и поспешно продирался сквозь листву. Лучи, слетающие с хвостовых перепонок Хинкассы, впустую жгли кору дерева и сбивали с него веточки.

- Уходим, – Фрисс ухватился за шип на панцире Флоны и едва не уронил Квэнгина. Алсаг зашипел, сердито глядя на странное существо, оно заверещало и крепче уцепилось за Речника. Нецис подхватил поводья, громко щёлкнул языком. Зелёный свет дрожал в воздухе – где-то на локоть от путников, накрывая их всех прозрачным куполом. В небе, среди широких листьев, снова дрались летучие демоны, вырывая друг у друга что-то чёрно-красное, со свисающей бахромой рваных перепонок. Речник стиснул зубы и обхватил маленького Квэнгина свободной рукой.

- Не бойся, мелочь. Я тебя в обиду не дам.

Он остановил Флону, когда вопли Квэнгинов стихли вдалеке, а рядом послышался шум воды. Жёсткий бурый мох растопырил острые листья, закрыв крохотный родник от солнца. Двухвостка опустила голову к воде. Речник, скатившись к ручью, вылил пригоршню влаги себе за шиворот и поднёс мокрую ладонь к носу детёныша.

- Хочешь пить?

Существо прикрыло голову крылом и уткнулось в грудь Речника. Фрисс растерянно смотрел на него и судорожно припоминал, что едят Квэнгины, и как они это делают. «Вроде Инмес сначала меня стеснялся… а потом мёл всё, что в лапы попадало,» – Речник в недоумении пожал плечами и понёс детёныша обратно к Двухвостке. По крайней мере, пальцы у существа были цепкие – держалось оно за Фрисса крепко и отпускать его не собиралось.

Некромант успел набрать воды и вернуться на мягкий тюк с сеном. Он неспешно жевал оставленные с завтрака печёные корешки, закусывая их тем, что вылавливал из фляжки с маринадом. Фрисс не стал присматриваться к выловленному – ничего, что Речник считал съедобным, там не плавало.

- Нецис, – Речник сел рядом, и существо неуверенно зашевелилось, выпутываясь из крыльев и заглядывая всем в глаза. – Может, ты знаешь…

- Илкор ан Ургул, – лицо Некроманта на миг окаменело. – Фрисс, зачем ты подобрал это создание, и почему оно до сих пор на тебе висит?

Речник озадаченно мигнул.

- Его сожрали бы, – буркнул он, чувствуя в голосе Нециса что-то нехорошее. – Боится, вот и висит. Так ска…