Янтарный волк

— Карина, — голос Кузи так и норовил превратиться в полупридушенный сип, — Там твой волк…

— Где? — девушка резко повернула голову в указанном направлении. В тот же мгновение губы ее изогнулись в странной усмешке. Парень не верил глазам: хрупкая, невысокая девушка откровенно издевалась над громадным зверем. В ответ хищник поднялся с насиженного места и медленно направился к дому. Теперь уже все находившиеся на крыльце ошарашено следили за его приближением.

— Ну, что, детка, ты оправдываешь мои ожидания…

— Стараюсь, — в голосе ни капли прежнего уважения. Только издевка и раздражение, — Неужели ты притащился сюда для того, чтобы сообщить мне эту величайшую новость?

— Язвишь? Правильно. Но, вообще-то, расстояния для меня не проблема. Где ты, там и я. Так что можешь за меня не волноваться.

— Так что? Заберешь меня прямо сейчас, при свидетелях?

— Твое время еще не пришло. Ты хорошо поступила, дав мальчишке самому решать свою судьбу. Но это еще не все. Ник… И только от тебя будет зависеть, что останется в его душе после тебя: гнев с обидой или только лишь ностальгия. Только тебе решать, детка.

— Можно тебя кое о чем спросить? — удобнее момента просто быть не могло. Карина с замиранием сердца ждала возможности задать самый главный вопрос. Волк кивнул, — Кто твой хозяин, посланник? Чей разум тебя создал?

— Будто бы ты не знаешь. Конечно, знаешь. Просто не хочешь в это верить…

Зверь снова оскалился на прощанье. Художница кинулась было к нему, но очертания волка уже подернулись дымкой, а через секунду от него не осталось даже легкого марева над дорогой.

— Черт! — вырвалось у девушки, — Ненавижу эту скотину.

— Что такое? Ты узнала, кто… — начала было Зоя. Но подруга лишь недовольно отмахнулась:

— Нет. Он не пожелал мне ответить.

Подруги недовольно переглянулись. Все это время Екатерина Анатольевна, про которую девушки благополучно забыли, так и осталась сидеть, недоверчиво косясь в сторону кустов, из которых появился посланник. Она никогда не видела подобных зверей. И честное слово, больше видеть не желала. К счастью, волк, так и не приблизившись к ним, неожиданно развернулся и потрусил в сторону леса. Иначе бы, ей-ей, еще немного, и женщина слегла бы с инфарктом.

— Карина? — подал голос подросток, — Я принял решение.

— И?

— Я хочу жить у тебя.

— Но как же так? — удивленно всплеснула его тетка руками. Мальчик сморщился, предупреждающе замахав руками.

— Я хочу получить достойное образование. Однако, ты права в одном: моя тетя — единственный родной мне человек, так что опекуном пусть остается она. И еще… Тетушка, я тебя прощаю.

Она увидела его еще от дверей. Странно, но за ту неделю, что они не виделись, друг сильно изменился. Прямая спина ссутулилась, и кажется даже в шевелюре появилось несколько седых волосков. И, как это не кощунственно было признавать, но все это ему необычайно шло. Ник сидел почти в центре зала, в очередной раз, прикинувшись одним из многочисленных посетителей кафе. Узнавал, так сказать, изнутри, что думают о его заведении. Перед ним стояла чашка.

"Кофе с молоком, уже остывший", — заметила про себя Карина, даже не глядя на содержимое фарфоровой емкости. Она и так знала его привычки, так же, как и он ее. Художница опустилась за соседний столик, только спиной к нему. Если парень сочтет нужным, он ее заметит. Не сочтет- нет смысла садиться даже напротив, никакой реакции не дождешься. Ник всегда был для нее немного загадкой. И даже после того, когда она поселилась у него в квартире, яснее не стал. А уж после того, как он ее выгнал, девушка совсем запуталась. Запуталась в его поведении, в своем поведении, оставаясь уверенной лишь в одном: Никита был и остается ее другом.

Задумавшись, Карина повернула голову и удивленно приподняла бровь. Живой звук, еще одна оригинальная идея парня. Небольшая часть зала была отдана под сцену, на которую водрузили настоящий рояль и несколько стульев для остальных музыкантов со скрипками, флейтами, гитарами и прочими инструментами. В данный момент тишину кафе разбавляли тихие звуки одного рояля. Незнакомая мелодия, красивая, но простая в своей основе. Такую легко напеть, но тяжело до конца запомнить все ее нюансы. Мелодия повторялась, наполняясь новыми переходами. Девушка улыбнулась. Пусть. Ник давно мечтал, чтобы у него на работе было именно так. И поймала его взгляд. Ник в упор смотрел на подругу, явно пытаясь отгадать, где она пропадала все эти дни и чем занималась. Художница едва удержалась от порыва помахать ему рукой. Нет, она все еще была слишком обижена, да и вряд ли сам Ник примет этот жест в качестве дружественного. Скорее решит, что она над ним смеется.

Тем временем друг поднялся, быстро преодолев расстояние до музыкантов, и что-то стал нашептывать пианисту. Тот, не переставая играть, кивнул. Мелодия стала преображаться, неспешно перетекая в новую импровизацию. Музыкант явно знал свое дело. Карина отвернулась, перейдя к изучению меню. Перевернула страницу и буквально впилась взглядом в одну из строчек. Рядом с каким-то экзотическим названием вместо цены кто-то подписал карандашом: "Твои родители согласны. Я тоже. Решать только тебе".

— Дурак, — беззлобно прошептала художница, — Какой же ты все-таки дурак. Упертый и невыносимый.

Карина усмехнулась, почти на подсознательном уровне заметив, что ей мешает какой-то звук. И только спустя несколько секунд поняла, что это голос Ника. Причем доноситься он со стороны сцены:

— Ну, так что, согласна?

Художница обернулась на парня, пожав плечами. Что она могла ему сказать? То, что она пришла сюда не для того, чтобы остаться, а чтобы, наоборот, проститься с ним? Что Ник отлично знает о ее выборе, но продолжает сопротивляется ему, и что ничего хорошего из этого не выйдет? И что, не сегодня-завтра, к ней придет ее волк и заберет с собой? Короче говоря, ничего утешительного для Ника девушка ответить не могла. Или…

Она знала, кто является хозяином волка.

Она знала, зачем это все затевалось.

С самого начала, как только увидела очертания зверя на картине. Нет, даже раньше, когда впервые встретила Ника и поняла, насколько связана обстоятельствами и родительской опекой. И насколько связан он своим стремлением стать выше на ступеньку.

И она прошла этот путь от начала до конца…

— Что ж, янтарный волк, ты этого так ждал.

— Нет, детка, ты сама ждала этого. Ты так хотела поменять свою жизнь на волчий бег. Теперь ты видишь хотя бы, куда бежать… А зачем, тебе и так было ясно.

Что бы обрести свободу, разделив с кем-то судьбу. Чтобы каждый день просыпаться с мыслью, что у тебя теперь не две, а целых четыре лапы…

…С тобой превращаюсь, и ты превратишься

В шуршание лап по еловой хвое.

И счастливо выть уж не дашь отучиться,

Как не дал стать зверем при солнечном дне.

Четыре лапы… на двоих.

— Я согласна, — Карина резко захлопнула кожаную папку, поднимаясь на ноги. На миг Нику показалось, что вместо девушки перед ним стоит настоящая волчица с шерстью сочно-янтарного цвета. Но нет, всего лишь показалось, — И думаю, что нам не стоит со всем этим затягивать. Какую дату ты назвал моей матери?

— Двадцатое мая, а что?

— Значит, надо подать заявление уже сегодня, — улыбнулась художница, — Ты же не хочешь разочаровать будущую тещу.

— Нет, — весело отозвался Никита, спрыгивая со сцены, — Как я могу?

— Тогда, пойдем?

— Пойдем, — воскликнул парень, решительно выводя подругу на улицу. Оставшиеся в кафе посетители, как один, прильнули к окнам, но ребятам было уже плевать на воцарившуюся в помещении суматоху. Они остановились на пороге, как вкопанные.

— Я рад за тебя, детка, — волк склонил голову на бок, пристально глядя на Никиту. Тот растеряно смотрел на подругу, боясь, что та сейчас рванет к зверю и оставит его навсегда. Но нет. Художница почему-то смущенно прикусила губу, а потом неожиданно произнесла: