Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)

Когда же он обернулся и потянулся за своими пожитками, то с удивлением увидел, что она, вложив в лук стрелу, целится прямо в него. Его лук и колчан со стрелами она повесила себе на плечо, а его нож и топорик привязала к поясу.

– Ты чего? – удивился Торак. – Я думал, ты на моей стороне.

Она с отвращением глянула на него и фыркнула:

– С какой это стати мне быть на твоей стороне? Я помогаю только людям из моего племени!

– Тогда почему же ты меня им не выдала? Только что?

– Потому что я хочу сперва убедиться, что ты действительно доберешься до Священной Горы. Ведь если я тебя не заставлю это сделать, ты даже и пытаться не станешь. Просто удерешь, хвост поджавши. Потому что ты – трус!

Торак задохнулся от возмущения:

– Я? Трус?

– Трус, лжец и вор! Ты украл нашего оленя, ты обманом победил Хорда, ты солгал, когда твердил, что никакой ты не Слушающий. А потом взял и сбежал. В общем, в последний раз говорю: иди вперед!

Чувствуя, что прямо в спину ему нацелена стрела, Торак покорно двинулся вниз по течению реки. Они шли на запад. В ушах у него все еще звучали жгучие обвинения Ренн. Он старался держаться как можно ближе к зарослям прибрежного ивняка, а волчонка нес на руках, чтобы тот не оставлял на земле отпечатков своих широких лап, потому что волчий след собаки могут учуять в первую очередь.

Как ни странно, никакой погони позади слышно не было. Торака это почему-то тревожило даже больше, чем неумолчный вой берестяных дудок.

Ренн шла довольно быстро, и Торак часто спотыкался. Он очень устал и очень хотел есть, тогда как она и выспалась, и поела. И он понимал, что удрать от нее сейчас было бы очень трудно. Однако она оказалась ниже его ростом и, похоже, значительно слабее, так что, отдохнув, он, наверное, сумеет все же с нею справиться, пока она не наделала бед, вот так, на ходу, целясь в него из лука.

Но вот вопрос: когда лучше напасть на нее? Пока что Ренн явно старалась избегать встреч со своими соплеменниками и вела Торака по едва заметным извилистым оленьим тропам, укрытым густой растительностью. И он решил подождать: пусть они сперва отойдут от стоянки подальше. Однако брошенные Ренн обвинения занозой сидели в его душе.

– Я не трус! – бросил он через плечо, когда река вывела их в тенистый дубовый лес и угроза погони, похоже, значительно уменьшилась.

– Тогда почему же ты убежал?

– Они хотели принести меня в жертву!

– Это было еще далеко не решено! Они потому и спорили.

– Ну и что, мне надо было ждать, когда они договорятся?

– Это пророчество, – холодно ответила Ренн, – может означать две совершенно различные вещи. И если бы ты не убежал, ты бы это узнал.

– Но ты же наверняка собиралась мне об этом рассказать, – поддразнил ее Торак. – Ты же все на свете знаешь.

Но Ренн, не обращая внимания на насмешку, пояснила:

– Оно означает, что либо мы должны принести тебя в жертву и передать Горе твою кровь, либо только ты один и можешь и саму Гору найти, и медведя уничтожить.

Торак обернулся и уставился на нее.

– Я? Уничтожить медведя? Она смерила его взглядом.

– Я понимаю, тебе это кажется невозможным. Но Саеунн в этом уверена. Слушающий должен найти Священную Гору, а затем с помощью Великого Духа уничтожить порождение зла!

Торак даже глазами захлопал от изумления. Это невозможно! Они что-то не так поняли!

– Ну почему ты все время споришь? Почему продолжаешь все отрицать? – возмутилась Ренн. – Ты же действительно Слушающий! И сам это прекрасно знаешь. Ты сражался с помощью воздуха, как и сказано в пророчестве. Ты разговаривал, не издавая ни звука – с помощью своего свистка… Есть и еще кое-что…

Торак ждал, когда она продолжит.

– Но особенно важны первые слова пророчества, – сказала Ренн. – Согласно которым Слушающий может разговаривать с другими охотниками Леса. А ты действительно можешь с ними разговаривать. Потому что твой отец подложил тебя в волчье логово, когда ты был еще сосунком.

Торак прищурился:

– А ты откуда об этом знаешь?

– А я подслушивала! – запальчиво крикнула она.

И они пошли дальше на запад. На ходу Торак слышал, как нежно пересвистываются в кустах снегири, клюющие ягоды ежевики, как поползень стучит клювом по ветке, выискивая под корой личинки насекомых. И Торак решил: раз вокруг так много птиц, значит, медведя поблизости быть не может.

Проклятый медведь!

И все-таки Ренн ошибается насчет того пророчества. Наверняка ошибается. Он, Торак, конечно же, не может быть тем героем, который способен уничтожить такое чудовище!

Вдруг Волк насторожил уши, встопорщил усы.

– Ложись! – прошипел Торак и потянул Ренн на землю.

Чуть ли не в то же мгновение мимо них по реке проплыли две лодки-долбленки. Торак хорошо рассмотрел ту, что шла ближе к берегу. Человек, который работал веслом, видимо, обладал чудовищной силой; его звериный облик подчеркивали коротко обрезанные темные волосы и густая челка, закрывавшая лоб до самых бровей. На плечах у него была грубая накидка из плохо выделанной шкуры, а на груди висел кабаний клык. На коленях он держал метательный топор из черного сланца. Оба гребца внимательно осматривали берега, а лодочки их легко летели по воде под мощными ударами весел. Было совершенно ясно, что эти люди кого-то ищут.

– Они из племени Кабана, – прошептала Ренн на ухо Тораку. – Должно быть, Фин-Кединн отправил их нас разыскивать.

Торак насторожился.

– А откуда им знать, что мы в эту сторону пошли? Ты что, оставила им подсказку?

Ренн изумленно округлила глаза:

– С какой это стати?

– По-моему, ты хочешь привести меня туда, где меня все-таки смогут принести в жертву. Даже если это будет и какое-то другое племя, не племя Ворона.

Ренн лишь устало отмахнулась от подобных предположений и продолжила свою мысль:

– А может быть, эти люди плывут на запад просто потому, что там, ниже по течению, осенняя стоянка их племени, и… – Она вдруг запнулась. – А откуда ты узнал, что они близко?

– Я и не знал. Это Волк мне сказал.

Ренн смотрела на него с недоверием, которое вскоре сменилось тревогой.

– Так ты действительно можешь с ним разговаривать, да?

Торак не ответил.

Она встала, изо всех сил стараясь побороть смущение.

– Они уплыли. А нам пора сворачивать к северу. – Она сунула стрелу в колчан, а лук закинула на плечо, и Тораку на мгновение показалось, что ее отношение к нему совершенно переменилось. Однако Ренн с самым суровым видом тут же ткнула ему в спину острием ножа, требуя, чтобы он шел вперед.

Добравшись до какого-то ручейка, неуверенно журчавшего в каменистом ущелье, они начали подъем. От усталости у Торака кружилась голова. Прошлую ночь он совсем не спал и уже больше суток ничего не ел.

В конце концов он, не в силах сделать более ни одного шага, просто упал на колени. Волчонок тут же вырвался из его объятий и опрометью бросился к воде; он даже упал по дороге, так спешил поскорее напиться.

– Что ты делаешь? – рассердилась Ренн. – Здесь нам останавливаться нельзя!

– Уже остановились! – огрызнулся Торак и, набрав в горсть каких-то листьев, мылистых на ощупь, как следует смочил их водой и сперва постарался смыть с себя остатки помета росомахи, а потом припал к воде и наконец напился вволю.

Утолив жажду, Торак сразу почувствовал себя значительно лучше. Из заплечной корзины он вытащил один из заготовленных впрок клубков вяленого оленьего мяса – ему казалось, это было несколько лет назад! – и, откусив приличный кусок, бросил его волчонку. Потом принялся есть сам. Мясо показалось ему восхитительным на вкус. И он сразу почувствовал, как в него перетекает сила оленя.

Ренн, поколебавшись немного, тоже скинула свою поклажу и опустилась на землю. Нож она, правда, от спины Торака так и не убрала, а потому действовать ей приходилось одной рукой. Она вытащила из корзины три тонкие красновато-коричневые лепешки и одну из них протянула Тораку.