Попаданец в мире Морровинды (СИ)

Масалини убедилась, что у меня получилось сформировать и удерживать в течение минуты завершённый клинок, потом заставила «отпустить» его и сформировать снова (справился секунд за двадцать), после чего ушла к себе, удовлетворённая. А вот Шарн этого показалось мало. Она заставила меня помахать клинком, нанося удары воображаемому противнику, потом предложила отрубить от стоявшей на столе тонкой свечки кусочек в палец длинной с самого верха, причем удар постараться нанести самым кончиком клинка. Этакое упражнением на точность. Я примерился, внимательно глядя на свечку и стараясь не концентрироваться на мече, даже не глядя в его сторону… и сделал это. Сам не ожидал. Шарн, судя по всему, тоже. Она потребовала от меня повторить. Потом ещё. И ещё. В конце концов, от свечки ничего не осталось. Думаете, это конец? Нет, орчиха заставила меня раз за разом призывать клинок, требуя делать это с как можно большей скоростью. В конце концов, я почувствовал характерные признаки надвигающегося истощения магии, о чём не преминул сообщить. Но и это меня не спасло. Шарн залезла в большой сундук, стоящий у стены неподалёку, и извлекла оттуда пару бутылочек с тёмной жидкостью. На мой вопрос, что это, последовал ответ: зелья для восстановления магии. Я вытащил пробку из одной бутылочки и принюхался. Пахло плесенью. Шарн сообщила мне, что «это» рекомендуется пить залпом, сразу всю бутылочку, уж больно на вкус гадко. Ободрённый таким образом, я последовал совету. Боже, ну и горечь! Аж слёзы на глазах выступили. Да ещё и вяжет во рту. Фу, гадость. Зато симптомы истощения мгновенно пропали. Как объяснила Шарн, действия одной бутылочки хватает на полчаса, в течение которых магические силы восстанавливаются со скоростью, многократно превосходящую нормальную. Как вы можете догадаться, две бутылочки равнялись часу, и в течение этого часа мне пришлось продолжать тренировку. Зато теперь я мог призвать меч практически мгновенно, в любой момент, даже спросонья. Потом орчиха сжалилась надо мной, и мы пошли обедать в столовую для членов Гильдии. За обедом же (кстати, очень вкусным и сытным) она заодно разъяснила мне, наконец, суть поручения.

Я был морально готов, исходя из опыта прохождения игры, что меня сейчас отправят в родовую гробницу Адрано, что в окрестностях Пелагиата, с поручением принести оттуда череп мужика по имени Ллевур Адрано, покоящийся где-то в этой гробнице. Так оно, в целом, и вышло, с одним важным уточнением. Шарн гра-Музгоб сама намеревалась отправиться в эту гробницу и найти там вышеупомянутый череп. Я был нужен ей, как юнит ближнего боя, на случай встречи с недружелюбно настроенной нежитью. Нежить эта, такая неприятная штука, если уж решит причинить вам физические повреждения, несовместимые с жизнью, то отвратить её от подобных намерений чрезвычайно трудно. Даже если взять примитивнейшего поднятого скелета, — вы можете переломать ему все кости и размолоть их в порошок, но спустя буквально пару часов этот порошок снова соберётся в целые костяшки, а они, в свою очередь, — в завершённый скелет, который, под действием управляющей им магии, будет преследовать вас вечно. Ну, по крайней мере, пока вы не покинете гробницу и не отойдёте от неё подальше, — как правило, деятельность охранной магии подземелья ограничивается только самим этим подземельем. В общем, план был таков: я иду вперёд с мечом на изготовку, Шарн следует позади, издали поражая своей магией призраков и привидений (они имеют гадкую привычку насылать с расстояния разные проклятья). Я тем временем рублю в капусту всяких скелетов и ходячих трупов, мечтающих завести с нами близкое знакомство. Шарн, как освободится от процесса отваживания призраков, проводит над останками обряд экзорцизма, делая их неподвластными поднимающей магии, переводя, таким образом, эти останки в разряд безвредных. На единственный вопрос, как скоро я могу быть готовым к походу, я ответил, что хоть сейчас, так как всё своё всегда ношу с собой. Тогда, не тратя времени на разные сентиментальные глупости, орчиха открыла портал из отделения Гильдии прямо на центральную площадь Пелагиата и мгновение спустя мы оба были уже там. Не знаю уж, насколько Шарн гра-Музгоб проработала свой план в остальных аспектах, но один она явно не учла: это погода.

В небе над Пелагиатом гремел гром, сверкали молнии, и низвергался вниз настоящий ливень, пелена которого лишь изредка разрывалась порывами штормового ветра.

Глава 3

Надо сказать, что я чертовски вовремя озаботился кожаными доспехами. Только благодаря им я сейчас не промок до нитки в первую же секунду. А вот Шарн, одетая в одну лишь поношенную мантию, этой участи не избежала. Спасаясь от буйства стихий, мы забежали в ближайшее здание, которым, по счастливой случайности, оказался трактир. К слову сказать, тот самый трактир, где я познакомился с Гиллиниель и Анасси. И надо же такому случиться, но в этот день там тоже сидела за одним из столиков Гиллиниель.

— Ридал! — Радостно взвизгнула она, стоило мне только снять с головы шлем, и бросилась в объятья. — Какое счастье, что ты вернулся!

— Я тоже очень рад тебя видеть, Гилли. Хозяин, три стаканчика флина! Гиллиниель, знакомься, это Шарн гра-Музгоб, она из Гильдии магов. Мы путешествуем вместе. Шарн, я не думаю, что сегодня нам удаться продолжить путь. Думаю, стоит снять комнату и заночевать тут. — Шарн буркнула что-то невнятное в ответ, но возражать не стала.

— Ридал, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! — Продолжала щебетать Гилли, стреляя в меня глазками. — Ты не поверишь, но только вот сидела и как раз думала о тебе! И Анасси тоже недавно о тебе вспоминала, она очень по тебе скучает, ты не представляешь, как сильно! Тут недавно приходил твой друг Джиуб, вы прошлый раз здесь вместе были, я велела ему передать тебе привет, он ведь передал?

Спустя примерно полчаса словесного цунами Шарн не выдержала и сбежала, якобы договариваться насчёт комнаты. Гиллиниель тут же скорчила умильную рожицу, и сообщила мне громким, практически «театральным» шёпотом: «О, Ридал, как я рада, что она ушла, ты не представляешь себе, как это ужасно, весь этот запах, и ужасные манеры! Я знаю, ужасно так говорить, ты знаешь, я всегда выступала за равноправие всех рас в Империи, но орки, это ужасно, просто настоящие звери, я просто не могу рядом с ними находиться, они так грубы и не воспитаны!» После пятого стаканчика флина (я едва допил третий, Шарн и одного не осилила) Гиллиниель предложила пройтись до дома её «замечательной подружки Анасси, ну ты ведь её помнишь, ах да, я же тебе уже говорила». Дождь на улице уже поутих, перейдя из разряда «разверзлись хляби небесные» в разряд просто сильного, да и ветер уже не так дул, хотя молнии продолжали сверкать, пусть и в отдалении. У Гиллиниель не было с собой никакой одежды на случай такой погоды (собственно, она и сидела в трактире, пережидая ливень), но пьяному, как известно, море по колено. Хоть девушка и не была пьяна, — только слегка навеселе, — но этого хватило, чтобы она перестала переживать за судьбу своих замечательных туфелек «ты только посмотри, какая вышивка» и преодолела две с лишним сотни метров открытого пространства, спрятавшись под полой моей куртки. Росту в ней было, если слегка пригнуться, как раз мне под мышку. «Ах, Ридал, от тебя так мужественно пахнет!» — не преминула сообщить она при этом.

В прихожей Гиллиниель сбросила туфли и стремительным вихрем умчалась в жилую комнату, мелодично вопя: «Анасси, ты не поверишь, кто пришёл!» Мне пришлось сначала долго и упорно разуваться, — кожаные сапоги почему-то упорно не желали слезать. Из комнаты тем временем мягкой, воистину кошачьей походкой вышла Анасси, сопровождаемая по пятам пританцовывающей от избытка эмоций подругой.

— Друг данмер и друг Гилли пришли проведать кхаджита. Кхаджит приветствует своих друзей в своём доме!

— Я тоже приветствую Вас, уважаемая Анасси. — Церемонно поклонился я.

— О Анасси, Анасси, миленькая моя… — На этих словах Гиллиниель наклонилась к самому её уху и дальнейшего я не расслышал. Странно, до сих пор моя знакомая не стеснялась в выражении каких-то своих мыслей вслух.