Замок лорда Валентина

— Вреда? Какого вреда?

— Иди к Тизане,— твердо повторил Делиамбер.

Валентин нашел Залзана Кавола, который разговаривал с кем-то из городка. Он как раз закончил беседу и повернулся к Валентину.

— Я прошу разрешения,— сказал Валентин,— провести ночь Звездного дня не с труппой, а в Фалкинкипе.

— Это тоже дело семейной чести? — язвительно спросил Залзан Кавол.

— Личное. Можно?

Скандар пожал всеми четырьмя плечами.

— В тебе есть что-то странное, и это беспокоит меня. Делай, как хочешь. Завтра мы даем представление на ярмарке. Спи где хочешь, но рано утром в День Солнца будь готов. Ладно?

 Глава 12

По сравнению с громадным Пидруидом Фалкинкип оказался довольно заурядным, но в то же время отнюдь не незначительным местным центром. Он был метрополией обширного и достаточно важного сельскохозяйственного района.

Население Фалкинкипа насчитывало около трех четвертей миллиона, и впятеро больше людей жили в прилегающих пригородах. Но ритм его жизни, как заметил Валентин, отличался от того, который был свойствен Пидруиду. Жители Фалкинкипа двигались неторопливо и казались более осмотрительными и флегматичными. Возможно, причина состояла в том, что город располагался на сухом высоком плато, а не вдоль влажного побережья с мягким климатом.

В Звездный день мальчик Шанамир скрывался от всех. Он и в самом деле побывал ночью на ферме своего отца, расположенной в нескольких часах ходьбы от города. Утром он рассказал Валентину, что оставил деньги, заработанные в Пидруиде, и записку, сообщавшую, что уходит искать приключений и мудрости, и ухитрился удрать так, что его никто не заметил. Но он боялся, что отец вряд ли легко отнесется к потере пары ловких и столь необходимых рабочих рук и будет его искать. Поэтому Шанамир решил прятаться в фургоне до тех пор, пока они не покинут Фалкинкип. Валентин объяснил это Залзану Каволу, и тот со своим обычным хмурым видом согласился.

После полудня жонглеры появились на городской ярмарке. Впереди шли Слит и Карабелла. Он бил в барабан, она звенела тамбурином и весело пела:

 Но Валентину в этот день не было ни легко, ни радостно, и он жонглировал слабо. Его извели бесконечные тревожные сны. К тому же его подвела самонадеянность, и он допустил промах — дважды ронял дубинки. Но Слит научил его делать вид, что так и должно быть, и публика, похоже, простила. Но простить самого себя было трудно. Мрачный, он пошел в винную палатку, а подмостки заняли скандары.

 Валентин издали смотрел на их работу. Шесть огромных косматых созданий сплетали свои двадцать четыре руки в точном, без изъянов, рисунке. Каждый жонглировал семью ножами. Это производило неизгладимое впечатление — зрители замирали, следя за непрерывным обменом острым оружием. Мирные горожане Фалкинкипа были очарованы.

 Наблюдая за скандарами, Валентин все сильнее переживал из-за собственного неудачного выступления. После Пидруида он мечтал снова выйти на публику, руки его тянулись к мячам и дубинкам, а когда настал его час, он работал так неуклюже. Ну ладно, что уж теперь об этом…

 Будут другие рыночные площади, другие ярмарки. Год за годом труппа будет странствовать по Зимроэлю, и он, Валентин, еще блеснет, ослепит зрителей, они станут вызывать Валентина-жонглера, будут требовать еще и еще, и сам Залзан Кавол почернеет от зависти. Король жонглеров, да, монарх, корональ бродячих артистов! А почему бы и нет? У него талант.

 Валентин улыбнулся. Благодаря то ли ли вину, то ли приятным мыслям дурное настроение покинуло его. Он занялся этим искусством всего неделю назад, а посмотрите, чего уже достиг! Кто знает, какие чудеса ловкости он покажет через год-два?

 К нему подошел Аутифон Делиамбер.

— Тизану найдешь на улице Продавцов Воды,— сказал маленький колдун.— Она ждет тебя.

— Значит, ты говорил ей обо мне?

— Нет.

— Но раз она ждет меня… Или здесь замешано колдовство?

— Вроде того,— вруун подергал щупальцами, что означало пожатие плеч.— Иди к ней скорее.

Валентин кивнул. Скандары закончили свое выступление, и теперь Слит с Карабеллой демонстрировали жонглирование одной рукой.

«Как они элегантно двигаются вместе,— подумал Валентин,— как они спокойны, уверены друг в друге… и как она красива».

Валентин и Карабелла не были близки с той фестивальной ночи, хотя иногда и спали бок о бок. Вот уже неделя, как он избегал ее, хотя с ее стороны видел только тепло и поддержку. Сны отнимали все силы и не позволяли думать о чем-либо другом. Сейчас — к Тизане за толкованием, а завтра, может быть, он снова обнимет Карабеллу…

— Улица Продавцов Воды? — переспросил он Делиамбера.— Отлично. На ее жилище есть какой-нибудь знак?

— Спросишь,— ответил Делиамбер.

Вечером, едва Валентин вышел, из-за фургона появился Виноркис.

— На ночь глядя в город?

— По делу.

— Компания не нужна? — Хьорт хрипло засмеялся.— Можем шесте пошляться по тавернам. Я бы не прочь удрать на несколько часов от всего этого жонглерства.

— Есть дела, которые каждый должен делать в одиночку,— неохотно ответил Валентин.

Виноркис внимательно посмотрел на него:

— Не очень-то ты любезен.

— Извини, но у меня дело именно такое: я должен сделать его один. И, будь уверен, я не пойду шляться по тавернам.

Хьорт пожал плечами.

— Ладно. Пусть так. Мне все равно. Я просто хотел помочь тебе повеселиться, показать город, сводить в мои любимые места…

— В другой раз,— быстро сказал Валентин и зашагал к Фал-кинкипу.

Найти улицу Продавцов Воды оказалось несложно: город строился по плану, в нем не было средневековой путаницы переулков, как в Пидруиде, и на всех основных перекрестках висели ясные и понятные карты города, но найти дом толковательницы снов Тизаны оказалось труднее, потому что улица была длинной, а прохожие, к которым обращался Валентин, просто указывали через плечо на север.

Он долго шел и наконец добрался до маленького серого, крытого дранкой дома в жилом квартале далеко от рыночной площади. На его старой двери были изображены два символа власти: Скрещенные молнии Короля Снов и Треугольник в треугольнике — эмблема Хозяйки Острова Сна.

Тизана была крепкой немолодой женщиной, необычайно высокой и тяжеловесной, с широким строгим лицом и внимательными глазами. Густые распущенные волосы, черные с белыми прядями, закрывали спину. На ней был серый комбинезон, оставлявший открытыми крепкие мускулистые руки. Она производила впечатление очень сильной и мудрой личности.

Тизана приветствовала Валентина, назвав его по имени, и пригласила в дом.

— Я принес тебе, как ты уже, вероятно, знаешь, привет и любовь от Аутифона Делиамбера,— сказал он.

Толковательница снов серьезно кивнула.

— Да, он послал известие заранее, такой шельмец! Но я ценю его любовь, несмотря на все его фокусы. Передай ему от меня то же самое.

Она прошла по маленькой темной комнате, задернула шторы и зажгла три толстые красные свечи и какую-то курильницу. Обстановки в комнате почти не было, только очень ворсистый тканый ковер в серых и черных тонах, массивный деревянный стол, на котором горели свечи, и высокий гардероб в античном стиле. Делая приготовления, Тизана рассказывала: