Архиведьма

— За счет заведения, — сказал трактирщик, присаживаясь к нам за столик. — Всегда. И плюс по десять медяков за каждый танец, если согласитесь по выходным выступать у меня. Такого аншлага «Лев» не знал с самого открытия.

Мы с подругой переглянулись и ударили по рукам.

— Но при одном условии, — сказала предусмотрительная Мира. — Ваши охранники обеспечат нашу неприкосновенность.

— Без проблем. Я сейчас пришлю к вам главного, сами с ним договоритесь.

— С какого момента начинается оплата?

— С этого самого.

И мы по очереди пожали руку Марку, та звали трактирщика, скрепляя договор. Через пару минут к нам подошел главный вышибала. По всем правилам косая сажень в плечах, выше нас головы на полторы, с веселыми глазами и плутоватой улыбкой, возраста неопределенного и явно деревенского происхождения.

— Привет, девчата. На работу устроились?

— Угумпс, — прочавкали мы в ответ.

— Первая, небось, работка? Молодые еще. Ну да ладно, я вас подучу. Меня Дубовер звать.

— Чему подучишь, дубинушка вековая? — не удержалась от колкости я, за что Мираэль поддала мне по ребрам локтем — вежливость во мне воспитывает. Он же в ответ только улыбнулся, видимо, с таким именем привык уже.

— Ежели кто руки потянет, сразу топчите, а не поможет, меня зовите, я объясню, как оно, девчат наших обижать. Звать то вас как, красавицы?

— Я Мираэль, — ответила подруга, — а эта хамка Мирая. Звать можете обеих просто Мира. Рада с вами познакомиться, — и девушка изысканно протянула ручку, которую Дуб осторожно пожал.

— Ладно, девоньки, пойду я. Пора уже вон тем троллям к гоблину дорогу показать.

И Дуб скоренько растворился в зале. Для человека с его комплекцией маневрировал в толпе он мастерски, никого даже не толкнул. Правда вскоре из той части зала, куда он ушел, послышались возня и гневные вопли, хлопнула входная дверь, и веселье продолжилось.

— Ну что, коллега, — наигранно пропела Мираэль, — пойдем на первые заработки?

Мы поднялись и пошли в сторону сцены. С появлением полновесной мотивации танцевать хотелось все больше и больше.

Домой мы приползли под самое утро, уставшие, но довольные собой. Вскорости мы сможем полностью обновить гардероб и прикупить разной мелочи, но в первую очередь надо насобирать Мире на коня. Ее красавца еще в Глухом лесу схарчили нелюди, а на практике в Академии пешком не находишься. Казенные лошади, конечно, есть, но их мало, на всех не хватает, выдают только отличникам, до которых нам ох как далеко. Остальным же студентам приходилось подрабатывать, чтобы купить хоть старую клячу. А конь должен быть в первую очередь надежным другом, сильным и верным, который вытащит тебя из передряги. Если так пойдет и дальше, то уже через месяц-два поедем на конезавод покупать Мираэль скакуна.

На следующую ночь мы снова пошли в «Красный Лев». Экзамены уже послезавтра, поэтому завтрашнюю ночь придется отсыпаться, иначе Викториан сразу заметит, что мы вовсе не занимались перед поступлением, как он велел.

На этот раз мы подготовились капитально. Лисандра нашила нам нарядов, среди которых оказались платья с расшитым корсетом и широкой юбкой до колен. На мне было зеленое, на Мире темно-синее.

При нашем появлении в зале импровизированная сцена (нормальную хозяин трактира обещал нам к следующим выходным сколотить) взорвалась фейерверком из разноцветных звездочек, усыпавших пол и зрителей — маленькое показушное колдовство, которому втихаря нас научил Воладир, поскольку Учитель не приветствует растрату сил на такого рода «выпендреж».

Легко вспорхнув на сцену, мы поклонились зрителям, махнули музыкантам и понеслись в танце под известную разудалую песенку. Некоторые взмахи мы сопровождали все теми же звездочками на радость зрителям. Было весело и хорошо.

Танец — это движение, жизнь, им ты можешь выразить все: радость, печаль, боль потери и любовь, счастье и томление. Я закрыла глаза и слилась с мелодией. Гул голосов ушел на задний план, я была далеко в своих мыслях, вспомнила счастливое, а потом печальное детство, предательство Акима и подлость Марфы, дружбу с Кирой и знакомство с Мираэль, без которой я уже не представляла свою жизнь. Сменилось уже три мелодии. Подруга тоже пребывала в подобном состоянии, но, судя по ее движениям, радостных моментов в жизни у нее было больше, чем печальных. Она кружилась и порхала, словно бабочка, легко и нежно.

Из эйфории танца меня нагло выдернули поглаживанием по ноге. Открыв глаза, я смерила возмутителя спокойствия презрительным взглядом, на который он ответил лишь похабной улыбкой. Не долго думая, я оскалилась в ответ и прошлась по протянутой руке. Уже сделав шаг в сторону центра сцены, я поняла, что лечу, причем вниз. Давно я не приземлялась спиной на деревяшки, больно, однако. Ну все! Нахал нарвался! Резко вскочив, я развернулась и залепила мерзавцу ногой в челюсть. Он отлетел назад, но не упал. Я спрыгнула вниз, угрожающе рыча.

— Думать надо, перед тем как руки распускать! Я тебе сейчас преподам урок вежливости.

— Дубовый, наших бьют! — заголосила Мираэль, соскакивая с другой стороны и пробиваясь к нам через толпу зевак.

— С продажными девками не церемонюсь, — ответил этот гад, и грациозным движением откинул назад прядь длинных до плеч светлых вьющихся волос. Зеленые глаза так и пылали гневом, он явно не привык к отказам, особенно в такой радикальной форме. В уголке рта медленно ползла струйка крови.

— Сейчас посмотрим, кто из нас продажная девка, — прорычала я, делая быстрый шаг в его сторону.

Толпа расступилась, образовав круг свободного пространства. Где-то от дальней стены с руганью пытался пробиться Дуб. Мы с блондином приняли боевые стойки и медленно пошли по кругу, делая ложные выпады и пытаясь достать друг друга. Удар — блок, удар — блок, удар — хлоп! Все-таки я его достала, он зазевался буквально на секунду, за что и поплатился, теперь на его щеке красовалось четыре неглубоких царапины. Мелочь, а приятно. Блондин провел ладонью по лицу, стирая кровь. Царапин больше не было.

«Либо он не человек, либо маг», - была последняя здравая мысль перед тем, как я застыла неподвижной статуей, скованная каким-то заклинанием. Мужчина медленно подошел и поднял за подбородок мое лицо, чтобы я могла смотреть ему в глаза, а иначе я упиралась лбом ему в ключицы — он был почти на полторы головы выше меня. И угораздило же наткнуться на громилу с магическими способностями.

«А он красивый, — мелькнула шальная мысль. — Не был бы таким хамом, точно бы влюбилась».

Блондин совсем не по-джентельменски схватил меня за ворот и без усилий поднял в воздух. Мне оставалось только безвольной куклой болтаться в его руках. Да что я котенок, что ли?! Все так и норовят меня за шкирку потаскать, благо воротники крепкие, а то одежды не напасешься!

В руке мага появился синий потрескивающий шарик. Молния, поняла я. Он демонстративно покрутил им у меня под носом и ткнул в шею. Молодец, убить не убьет, но помучаться заставит. Меня пробил ток, тело затряслось в конвульсиях. Толпа удивленно ахнула. Дуб заорал уже во весь голос и с удвоенной силой бросился мне на помощь, раскидывая зевак в разные стороны.

Да что я, девка дворовая какая? Я тоже маг, хоть и неопытный. Когда парень ненадолго убрал молнию, любуясь произведенным эффектом, я смогла сосредоточиться. Истинное зрение (так Учитель называл магическое, позволяющее разглядеть ауру и прочие тонкие материи) выявило, что вокруг меня обвился сиреневый кокон. Подавив боль, я зачерпнула силы, сформировала из нее подобие эфемерного ножа и разрезала стягивающие меня путы.

Блондин ничего не заметил, и новый заряд уже плясал в его ладони. Я качнулась назад, подалась вперед и двумя ногами попала по самому уязвимому месту. Он согнулся пополам и разжал хватку, я плашмя рухнула на пол, душевно приложившись затылком. В глазах потемнело, но я успела заметить, как выпрямился разъяренный маг. Похоже, теперь это милое заведение украсит мое чучело, торжественно установленное на входе вместо вешалки. Но, к моему удивлению, ничего страшного не произошло, я только услышала глухой удар и звук падающего тела.