Земля ягуаров (СИ)

Дева-рыцарь проревела боевой клич и бросилась вперед. Она разогналась почти мгновенно с проворством, совсем неожиданным от человека в латном доспехе, и кинулась навстречу нападавшим, используя массу тела и доспеха как сокрушающий таран. Стоило Анжелике начать двигаться, как за ней всего на шаг позади последовала зеленоглазая, она выставила острие роперы перед грудью в занесенной над плечом руке. Мария видела эти картины, но плохо понимала их смысл. Происходящее так сильно потрясло ее, что все еще казалось ей нереальным. Она неловко выставила вперед роделу, подспудно удивившись тому, как медленно двигается ее рука. Сзади витиевато ругалась Доминик, роясь в бандольере, что-то кричала сестра, и тут воздух снова наполнили выпущенные снаряды. По щиту стукнуло раз, другой, а потом что-то больно клюнуло в оставшуюся открытой правую сторону тела, чуть ниже ключицы. Мария от неожиданности сделала шаг назад, чуть не столкнувшись француженкой. Из ее плеча теперь торчала стрела.

В первую секунду девушка даже не поняла, что именно произошло. Расширившимися от шока глазами она смотрела, как воткнувшееся в нее древко все еще подрагивает, качая пестрым оперением. Потом Марию накрыла волна ужаса. Она схватила стрелу пальцами и попыталась вырвать ее, так и не осознав, что для этого ей пришлось выпустить из ладони меч, и он упал на землю. Древко не поддавалось, оно крепко завязло в стеганом жилете и пружинило обратно при каждом рывке. Мария закричала от ужаса и дернула сильнее, и тогда зазубренный костяной наконечник все-таки распорол объятия хлопковых нитей и вышел наружу. Его острие было окрашено красным, на деле оно едва пробило кожу и попробовало кровь, так что получившаяся рана оказалась чуть серьезней царапины. Но гораздо сильнее, чем боль, на Марию повлиял вид собственной крови. В этой долине, совсем недалеко, стоит человек, который попал в нее стрелой. Он спустил тетиву, чтобы оборвать ее молодую жизнь.

Что еще хуже, такой человек был далеко не один. Со стороны слышался стук клинков и полные страдания крики - это аристократка и иоаннитка вступили в бой, оттянув на себя часть нападавших солнцепоклонников, но то были не все. В сторону Марии бежало еще несколько человек. Их предводитель, индеец огромного роста в одеждах цвета сырого мяса и высоком островерхом колпаке, занес над головой двуручный деревянный меч, густо усаженный обсидиановыми осколками. Мария съежилась и попятилась назад, она хотела позвать на помощь, но из сведенного спазмами горла вырывался только хрип. Шаг, еще один сделанный вслепую шаг, и она едва не упала, наступив на предательскую кочку.

Доминик удержала ее на ногах с помощью толчка плечом - грубый, но эффективный метод. Сделав это, француженка вернулась к перезарядке аркебузы. Уперев приклад в землю, она орудовала шомполом, стараясь получше забить усиленный заряд.

- Фобевись! - Голос Доминик звучал искаженно. Мария обернулась и увидела, что щека подруги надулась, словно раздутая опухолью; предприимчивая француженка держала три пули во рту. - Фобевись, не двейфь!

Доминик сплюнула три свинцовых шарика в ствол, торопливо дослала их, вскинула аркебузу к плечу и выстрелила. Пули попали в алого великана, и тот свалился замертво, как марионетка с подрубленными нитями. Следующего за ним индейца ткнула в бок подоспевшая Клементина. Длинное острие корсеки легко пробило ребра и застряло внутри, так что когда смертельно раненый индеец упал на колено, древко едва не вывернуло из рук кастизы. Мария крутила головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит, когда на нее налетел следующий противник.

Солнцепоклонник был облачен в пятнистую шкуру, и нес на голове раскрашенный шлем, сделанный в виде распахнутой ягуаровой морды. Он легко, будто танцор, бежал по траве, держа перед собой щит, а его правая рука раскручивала оружие - изогнутую в виде литеры 'r' дубинку из черного дерева. Завидев эту дубинку, бедная Мария так и не смогла оторвать от нее взгляд. По правде сказать, она привыкла считать себя довольно умелым бойцом. Подобно другим не блещущим студентам, юношам и девушкам, которым не доставало прилежания, чтобы по настоящему усвоить преподаваемые знания и заслужить искреннюю похвалу учителей, Мария в глубине души считала уроки в Академии пустой тратой времени - глупостью, с излишне усложненными правилами и чересчур придирчивыми инструкторами, которые только затаптывают ее природный талант к фехтованию, вместо того, чтобы дать ему раскрыться. Все эти гарды, терции, позы и рипосты не заменят природной ловкости и силы духа, и следовательно, не помогут в настоящем деле. Бой расставит все по местам - так полагала Мария. Читая поэмы, воспевающие юных героев-завоевателей, она неизменно представляла себя на их месте: среди отряда верных товарищей, под плещущим на ветру знаменем с грозным косым крестом, в руке поет остро отточенный стальной меч, грудь распирает от гордости и вдохновения... неужели она в чем-нибудь хуже? Неужели она в чем-то уступит сестре, когда придет ее час крещения огнем?

По иронии судьбы, бой действительно расставил все по местам. Наблюдая за петлями, что выписывало оружие бегущего на нее дикаря, Мария с ужасом думала, что в следующую секунду эта палица наверняка раскроит ей голову.

Едва приблизившись, дикарь тут же ударил - но не сверху, как можно было ожидать, а сбоку, в обход щита, метя наконечником дубинки в незащищенное правое плечо. Мария рефлекторно успела закрыться. Палица грохнула об металлический обод, заставив роделу колебаться - и это дрожь отозвалась болью в левой руке. В следующую секунду дикарь толкнул ее в грудь собственным щитом, одновременно подцепив Марию под коленку изогнутым, как крюк, наконечником дубинки. Девушка упала на спину, сама подивившись тому, с какой легкостью противнику досталась эта победа. Она выбросила вперед правую руку, силясь достать дикаря мечом... и только тогда поняла, что все еще сжимает в пальцах бесполезную стрелу. Воин-ягуар пинком отбросил ее руку в сторону, и занес дубинку для последнего удара.

Прежде, чем дубинка успела завершить этот роковой круг, над упавшей подругой встала Доминик. Она что есть силы ткнула индейца стволом в грудь, и это заставило того отступить на шаг. Француженка перехватила аркебузу обеими руками за цевье и с размаху ударила прикладом. Воин-ягуар проворно отскочил назад, приземлившись на согнутые колени, и попытался достать нового противника ударом, однако не преуспел. Француженка угрожающе подняла аркебузу, а потом ударом сапожка по земле запустила в его сторону несколько мелких камушков.

- Вставай, скорее! - крикнула она Марии. - Бери оружие!

Непослушные пальцы вслепую шарили по земле, но хватали только сухие стебли и каменную крошку. Эти действия Мария совершала рефлекторно, не задумываясь, в то время как ее разум пытался переварить жуткие картины разворачивающейся вокруг схватки. Вот Клементина прыгает из стороны в сторону, избегая ударов, и серией быстрых тычков пытается отогнать двух наседающих на ее дикарей. Вот плоская дубинка, усаженная черными обсидиановыми зубами, с размаху врезается в шлем Анжелики, деве-рыцарю едва удается устоять на ногах. Вот сестра, закружив клинок мельницей, отбивает метящее ей в бедро копье, а потом перехватывает лезвие своего меча за середину, делает один плавный шаг и всаживает острие в грудь незадачливому копейщику, словно огромный кинжал.

Зачем? Для чего здесь она, такая беззащитная и испуганная? Поднявший меч погибнет от меча. Из Марии не получится конкистадорки, эта идея возникла в ее голове сначала робко, в качестве предположения, но потом набрала силу и зазвучала бескомпромиссно и мощно, будто повторяемая многоголосым хором. Спорить было невозможно - наоборот, разум услужливо подбрасывал новые и новые аргументы. Ей едва исполнилось пятнадцать - несправедливо, что такая молодая жизнь оборвется, не начавшись. Справедливость, кто вспомнил о справедливости? Дикари напали не для того, чтобы провести разбирательство и воздать отмщение соразмерно проступку. Они в ярости, они жаждут крови... как дикие, обезумевшие от голода звери. Как можно с ними драться? Как можно их одолеть?! Будь проклята Эльвира за то, что согласилась на эту авантюру и затащила в нее младшую сестру!