Гарпии визжат (СИ)

Не в том вопрос, каково проигравшим, а в том, что угрожало оставшимся - недурно бы такое узнавать заранее...

Ангелоликая снова заговорила о толерантности, о важности разнообразия. В основном повторяла, чтобы недалёкие гостьи храма чего не забыли, но и отметила важный новый урок: лишь достаточно разносторонние способности участников септы позволяют выдержать всю череду испытаний: на обжорство, на голодание и много ещё на что.

- А голодание-то зачем? - насупилась торговка Данея, прежде чем Оксоляна успела её остановить.

- И правда, вовсе незачем, - легко поправилась Ангелоликая, - испытания на голод у нас не будет. Это так, к слову пришлось.

Оксоляне и самой ясно, что голодания, скорее всего, не будет. Заставить мертвеца проголодаться - та ещё задача, его ведь сами бальзамы питают, и надо ему немного. К тому же сегодняшней обжираловки самой по себе мёртвому человеку на полгода хватит. Что, кто-то будет специально ждать, чтобы произвести испытание голодом?

Но для Данеи - единственно для неё - это испытание уже началось. В ней поселилось беспокойство: а вдруг голод? И потому Мад Ольгерд всё же схитрила, когда отказывалась от своих слов... Какой подозрительно разумной иногда становишься - стоит почувствовать ответственность за успешность игры своей септы. И какой внимательной: Оксоляна приспособилась поглядывать на зеркальный потолочный плафон, чтобы одним взглядом оценить, что происходит в зале.

А что происходило? Участниц сделалось меньше, пустого пространства больше - это понятно. Но это далеко не всё. В результате совместной работы в септимах разношёрстность гостей храма стала не такой разительной. Некая сила - сила совместной деятельности - будто причесала здесь каждую единым волшебным гребнем. Кто здесь карлица, а кто полнорослая женщина - даже это определялось не без труда.

То есть - куда-то девается расхваленная госпожой Мад прелесть разнообразия, так что ли?

Нет, успокоила себя царевна. Разнообразие сохранилось в полной мере, просто оно теперь менее заметно, не бросается в глаза. Ведь я - это по-прежнему я. Я царевна, в будущем - царица Уземфа. Здесь я одна такая. Ведь не путаю же я себя с кем-нибудь другим?

Кто царевна, кто торговка, а кто и вовсе отшибинская карлица - уж это-то сохранится навсегда. В том ведь и сила некрократии, ведь так?

Что-то важное говорила Мад. Но уземфка временно выпала из её темы. Всё из-за взглядов, украдкой брошенных на потолок. Ведь там же...

И правда, в зеркальном плафоне все участники состязания в септах выглядели не просто похожими друг на друга. Они теперь сильно смахивали на Ангелоликую. Не так, чтобы совсем перепутать, но всё-таки...

Ангелоликая - очень многолика. Все мы - это она.

Нет, не так. Мы однолики, поскольку ангелолики.

И это ерунда. А значит, зеркало врёт. Ну ещё бы ему не врать, если отражает оно нас вверх ногами. Если мысленно переставить гостий храма с ног на голову, то никакой унификации не будет, а восторжествует прелесть разнообразия, именуемая толерантностью.

В зале началось какое-то движение. Что-то важное царевна прослушала. Потихоньку спросила у карлицы Тупси:

- Что сейчас будет?

- Занятия и тренировки, - отозвалась та.

- Мы ждём учителей, - добавила писица из Глукща.

- Так ведь Ангелоликая сказала, что сегодня учёбы не будет...

- Сегодня давно прошло, - усмехнулась глукщица, - и уже с десяток часов, как наступило завтра.

Вот как? Что ж, поглядим на учителей. Возможно, среди них найдутся и мужчины. Если так, надо предстать во всеоружии восточной красоты.

Оксоляна украдкой нашла себя в зеркальном плафоне на потолке... Нет, украдкой как раз и не получилось. Несколько минут, как дурочка, изучала потолок. Себя он, надо сказать, искала впервые, вот и заметила с превеликим трудом.

Ещё бы! От Ангелоликой она теперь отличалась разве что кричащим платьем.

Глава 6. Драконовские меры

Когда посланник Смерти Чичеро Кройдонский вернулся в тюремный замок великана Плюста, Лулу Марципарина Бианка принялась его ждать. Что ещё оставалось?

По правде говоря, какая-то надежда вновь свидеться с женихом у неё оставалась. Всё-таки, перед возвращением Чичеро настроился на борьбу. Возможно ведь, что прежде он не был настроенным, а тут настроился и быстро врага победит. И если самой Марципарине выпала честь вдохновить героя, то тогда и не жалко его отпускать. Действовать-то герой должен!

Жаль, Эрнестина Кэнэкта оптимизма не разделяла.

- Всё немного хуже, чем я думала в начале, - брякнула на второй день.

- Ты о Чичеро?

- Нет. Хотя и о нём тоже.

Эрнестину Кэнэкту в Оксе по-прежнему посещали те её 'друзья', которым она раньше поручала разыскивать Чичеро. Судя по всему, этими людьми решались и ещё какие-то задачи. Марципарина ими до сих пор не интересовалась, но раз Кэнэкта сама намекает...

- Так что случилось?

- В Цанце заговор, - просто сказала подруга, - твоего отца Цилиндрона хотят сместить, а может быть, это уже и сделали. Всё происходит быстро, новости ко мне не поспевают.

- Значит, мне пора возвращаться? - нахмурилась Лулу.

- Не возвращаться. Бежать.

- А если не бежать?

- Убьют, - пожала плечами Кэнэкта.

Кому выгодна гибель Марципарины Бианки? Может, кому и выгодна, но - с какой стати?

- Заинтересованы многие. Легче пересчитать тех, кто не заинтересован, - заверила её разведчица.

- Зачем меня убивать? Я что, наследница отцовского поста?

- Нет, - возразила подруга, - он тебе не отец.

- А кто, некромейстер Гны? Я так и думала.

- Не Цилиндрон и не некромейстер, - покачала Кэнэкта головой.

Так впервые Лулу Марципарина Бианка узнала, что никакая она не Лулу Марципарина. Дочь дракона, похищенная из гнезда? Надо же! И драконы по ней скучают? Ещё интересней.

Вместе с тем и собственные карты Кэнэкте пришлось раскрыть. Да, разведчица. Да, из Эузы. Почему скрывала? Да принято такое скрывать. К тому же, не так-то и старалась в сокрытии. Разве трудно было догадаться?

- Нет, не трудно, - признала Марципарина.

Итак, она не дочь ни Цилиндиану, ни Гны, а значит, их прохладное отношение объяснимо. И можно догадаться, почему в Цанце её вдруг убьют. Драконы для мертвецов - в общем-то, враги.

- Я им враг?

- Скорее, угроза.

Одно другого не веселее.

Осталось ли у Лулу к кому-то из мертвецов тёплое отношение?.. Разве что к Чичеро и Гны. Но про Гны она попросту невесть чего придумала, ну а Чичеро - какой же он мертвец?

- Мертвец, - возразила Кэнэкта, - составной, химерический, но всё же мертвец. У них важнее всего основа, спрятанная в 'призрачную шкатулку', а тело с бальзамами - так, приложение. Потому карлики ничего не меняют.

- Меняют, - сказала Лулу, - поэтому Чичеро я дождусь.

- Из Цанца пришлют убийц, - покачала головой Кэнэкта.

На всё готов безрадостный ответ.

- Ты советуешь бежать прямо сейчас. Но почему?

- Мои люди не смогут нас защищать. Они сегодня уходят. Большинство из них родом из Адовадаи, там ожидает срочное дело, я не могу их дольше задерживать.

- Нет, - с твёрдостью объявила Бианка, - всё же я жду Чичеро.

А сама подумала...

Эх, не дождаться бы кого-то иного.

* * *

Люди Кэнэкты ушли. Весёлый загорелый Бабозо, молчун Кьяр, простоватый Ламбуто. Попрощались с такими лицами, что Марципарина поняла: решение своей начальницы остаться они тоже не одобряют.

В замке Окс практически нет серьёзной стражи. Сама великанша Клюп, конечно, грозная сила, но одной великанше, наверное, не справиться. Есть ещё, разумеется, несколько десятков наложников, но с них-то какой спрос? Наложники - люди мягкие, мужскую роль привыкли играть лишь в постели.

Бианка спросила у помрачневшей Кэнэкты: