В поисках красного дракона

— Прими во внимание, что это Архипелаг. Они могут не разделять наших традиций и убеждений, — добавил Джон.

— Я просто немного удивлен, только и всего, — сказал Джек. — Эвин, прости, если я сказал что-нибудь не так.

— Нет, все в порядке, — ответила Эвин. — Но теперь вы знаете. И несмотря на то, что мне нравится путешествовать, я всегда возвращаюсь в Паралон. Моя семья здесь — и Артус, и...

Ее голос сорвался, она крепко стиснула отворот камзола и повернулась к Артусу:

— Я прочесала все северные воды близ Паралона. Ни одного корабля не уцелело. Как будто невидимому врагу дали сигнал, и все корабли уничтожили разом. Есть новости от Самаранта?

Артус помедлил и покачал головой:

— Последнее сообщение пришло как раз тогда, когда мы снаряжали Берта за Главным Хранителем. С тех пор ничего. — Он подумал. — Если уж на то пошло, я уже больше суток не видел ни одного дракона. Интересно, куда они все подевались?

— А дети? Пропал еще кто-нибудь? — спросил Берт.

— Из каждой деревни, — ответила Эвин. — Уцелели только совсем малыши и больные.

— Одной удалось ускользнуть, — сказал Чарльз. — Девочке с искусственными крыльями, которая зовет себя Лорой Липучкой.

— Лора Липучка! — воскликнула Эвин. — Где она? Она здесь? Что она сказала?

— Вообще-то мы ее оставили спящей в гардеробе дома у Джеймса Барри.

При упоминании имени Барри Эвин помрачнела, но понимающе кивнула.

— Вот кого ей следовало разыскать. Расскажите мне все.  

После того, как Артус, Берт и Хранители вкратце изложили ей все детали, Эвин уселась за стол и осмотрела книгу, в которой они разыскали упоминание о Крестовом походе.

— Джейми не знает, что означает послание, — уточнил Берт. — «Крестовый поход начался». Для него это пустые слова, всего лишь смутное воспоминание.

— Вот оно, это воспоминание, — сказала Эвин, похлопав по книге. — Это ясно из самого послания. Джейми знает больше, чем дал вам понять.

— Почему? — удивился Джон. — Что может связывать Джейми и двух людей, о которых написал Бэкон? И почему он нам не рассказал, если знал больше?

Эвин стиснула зубы и взглянула на Джона:

— «Три-три — нет игры» — это как раз игра, которой Джейми и Питер научили всех Потерянных Мальчишек. Они ее и придумали. Не случайно игра и ее создатели упомянуты в одной фразе.

— Корабль, описанный в книге, — «Красный Дракон» — видели только раз за всю историю Архипелага. Все остальное — выдумки из разряда «друг друга, чья кузина видела его как-то раз». Даже здесь, в архивах, где веками записывают историю, вы вряд ли вообще найдете упоминания о нем.

— Собственно, их четыре, — перебил Берт. — Первый раз, и это задокументировано, был, когда Ордо Маас выстроил его из останков «Арго». Второй раз его видели во время первой великой битвы между Артуром и Мордредом. То, что вы прочли у Бэкона, — это третье упоминание.

— Когда было четвертое? — не понял Артус.

Эвин быстро взглянула на отца и помялась.

— Оно находится в книге из личного архива Верна. Будущая история, которая может произойти, а может и нет. И вот что меня беспокоит — похоже, «Красный Дракон» затерялся не только в пространстве, но и во времени.

— Моргана сказала, что событие, изменившее ход истории семьсот лет назад, случилось девять лет назад из-за твоего поступка.

— Да, верно, — ответил Джон. — Я уже все мысли передумал, пытаясь понять, что же мы сделали не так, но не могу припомнить ничего, что не послужило бы падению Мордреда.

— Жюль на это сказал бы, что ты все сделал правильно, Джон, — сказал Берт. — Все принятые решения ведут нас вперед, даже если временами нам кажется, что мы движемся назад.

— Вроде бы логично, что все это связано между собой, и было всего одно место, где вы побывали и где могли повлиять на само Время.

— Цитадель Времен! — воскликнула Чарльз. — Ну конечно!

— Что ж, решено, — подвел итог Джон. — Мы возвращаемся к Картографу Сгинувших Земель.

Друзья по очереди попрощались с Артусом, который уже с опаской взирал на вереницу чиновников, собравшихся у библиотеки с новыми документами и указами, требовавшими его внимания, и отправились на выход из Великой Штуковины. Когда Джек уже собирался последовать за остальными, Артус схватил его за руку и потащил в пустую нишу в стене.

— Я хочу тебя кое о чем попросить, — тихо сказал король. — Приглядывай за Эвин. Окажи мне услугу. Я прошу не как король и все такое. Это просто для меня. Артуса.

Джек вздрогнул. Он с минуту изучал лицо короля прежде, чем заговорить.

— Почему ты просишь именно меня? Разумеется, мы все...

— Я знаю, что вы позаботитесь друг о друге, — перебил Артус, — но я говорю не о том.

— Я... мне известно, какие чувства ты к ней испытывал, Джек. Тогда. Думаю, я всегда это знал. Поэтому я надеюсь, ты не в обиде, что я тебя прошу. Для других она просто друг. Из всех остальных только ты мог бы понять такую просьбу от человека, который искренне ее любит.

Джек действительно мог видеть эти чувства в лице юного короля. Он по-настоящему любил Эвин, любил сильно. И требовалось больше мужества, чтобы попросить Джека, бывшего соперника, о подобной услуге, чем Джек нашел бы в себе, если б они поменялись местами. Так ему казалось.

— Конечно, я позабочусь о ней, Артус.

— Спасибо, Джек. — Артус протянул ему руку.

Джек без колебаний ответил крепким рукопожатием.

— Я верну их назад, Артус. Обоих.

И только когда он вышел наружу, где его ждали остальные, Джек понял, насколько много значили произнесенные им только что слова.

Он действительно хотел вернуть назад Эвин и ее сына...

Но не обязательно назад в Паралон.

 На борту «Индигового Дракона» Эвин по инерции взялась командовать, а ее отец с пониманием и покорно отступил в сторонку. Команда уже привыкла к ней, и, в самом деле, матросы задвигались живее, когда получали команды от нее.

Берт удовлетворенно покивали облокотился о поручни на носу корабля, а тот спокойно снялся с якоря и поднялся в небо над Паралоном.

Большую часть дыма развеял восточный ветер, но легкая дымка еще висела в воздухе, и размытая луна только-только появилась в ночном небе.

Проголодавшись, Чарльз заявил, что отправляется вниз, на камбуз, раздобыть что-нибудь поесть. Берт поведал, что выучил у Туммлера рецепт потрясающего ячменно-просяного супа, и присоединился к Чарльзу.

— Старый добрый Туммлер, — вздохнул Чарльз, когда открыл дверь и стал спускаться вниз по ступенькам. — Я часто думал, а не пригласить ли его в Оксфорд и Лондон — мне кажется, он бы отлично провел время. Но дело в том, что...

— Трудно будет объяснить, почему барсук разговаривает? — предположил Берт.

— Вообще-то я больше волновался, что он попадет под дождь, — признался Чарльз. — Запах, знаешь ли.

Джон остался на палубе, отчасти потому, что ему нравилось ощущение полета, но и для того, чтобы приглядывать за Джеком. С самого начала путешествия ни он, ни Чарльз не вспоминали о тех беспокойных чувствах, что обуревали Джека из-за гибели его друга на войне. События неслись с такой головокружительной скоростью, что Джон и позабыл, что бессонница Джека началась задолго до того, как на Архипелаге случилась беда. В душе его друга прятались монстры, и Джон боялся, не доглядишь — и они постепенно сожрут Джека изнутри.

Во время их первого приключения на Архипелаге именно Джона травмировали события войны, и он чувствовал себя таким одиноким, будучи разлученным с женой. Но начать с того, что он был на четыре года страше и опытнее Джека. Так что его путешествие на Архипелаг в качестве Хранителя «Географики» стало переломным моментом. Оно заставило Джона найти в себе силы, о которых он сам едва ли подозревал.

Но Джек попал на Архипелаг с другим мировоззрением и стал свидетелем того, как его друг погибает в результате принятого им, Джеком, решения и его, Джека, действий. Никому не дано понять за другого, как такое событие могло повлиять на человека, особенно если другой его друг позже также погиб в сражении и у Джека не было настоящей семьи, ему не к кому было возвращаться, негде было обрести свои корни.