Темные Волшебники. Часть вторая. Сила (СИ)

— А сам он, без твоего присутствия… никак? — осторожно спросил Рональд, взглядом отыскивая на столе кубок с тыквенным соком.

— Полнолуние, — так же кратко, емко и эффектно произнес Поттер.

— Так вот оно что! — многозначительно протянул Малфой-младший. — К слову, мы профессора Люпина и не ждали уже — ты объявил, что он в начале нового семестра в школу прибудет…

— А сейчас тебе чем не начало? — поднял брови Гарольд.

— Ну… как бы не первая неделя уже… Начало февраля…

— Радуйся, что вообще хоть что-то будет, — отрезал тот, поднимаясь.

— Погоди, сейчас мы с Уизелом доедим, и вместе пойдем, — Драко оценивающе глянул на свою тарелку и завертел головой, выискивая почившему с миром ужину достойную замену.

— Никуда вы со мной не пойдете, — отрезал Гарри.

— Это еще почему? — нахмурился Рон.

— Во-первых, потому что нечего за мной хвостом ходить, — Малфой обиженно поджал губы, — а, во-вторых, потому что в Лесу вам в полнолуние делать ну вообще нечего. Смекаете или нет?

Те переглянулись и, будучи вынужденными согласится со здравыми доводами, молча закивали.

— Я на все вопросы ответил? Теперь-то можно идти? — раздраженно спросил Поттер, упирая руки в бока.

— Да иди уж, — притворно вздохнул Уизли, тихонько посмеиваясь. И добавил, мечтательно прикрыв глаза: — Наконец-то у нас ЗоТИ нормальное начнется!

Поттер на прощание махнул рукой и зашагал к дверям Большого Зала.

Он вышел в Холл и под неодобрительным взглядом Филча, ничего, впрочем, ему не сказавшего, вышел на улицу. На окрепший морозец. Гарри постоял немного на крыльце, глубоко вдыхая холодный ночной воздух, и прямо по сугробам направился к огибавшей хижину Хагрида кромке Запретного Леса. В принципе, можно было бы и без особого экстрима обойтись — лесничий неплохую тропку себе протоптал от самой двери до ступеней к главным дверям замка. Но холода Поттер не чувствовал в силу стечения обстоятельств под емким названием «полнолуние», а шастанье по сугробам с последующим попаданием снега всюду, куда ему заблагорассудится, вроде как было штукой веселой. Дурашливой такой. И до умиления глупой. Навроде идейки идти встречать в то же самое полнолуние крестного-оборотня. Но если прогулка по Запретному Лесу была хотя бы санкционирована сверху (и вообще сама идея была подана лично этим же самым «верхом»), то мелкие шалости можно было записать в сторону личного протеста. Против всего. Потому что хочется иногда попытаться плюнуть против ветра, надеясь при этом перехитрить закон подлости.

Снег был сухим, жестким и быстро утрамбовывался под ботинками. Едва слышно бормотал что-то перебирающий снежинки на колком насте ветер. И никого больше. Вечер, зима, холод и ясное ночное небо.

Гарольд снова ненадолго остановился. Повертел головой, не столько выглядывая вероятных преследователей (а то мало ли… и Драко с Роном может какая-нибудь интересная глупость в головы стрельнуть), сколько оценивая зимний хогвартский пейзаж. Зима не только холодная, но и снежная выпадала довольно редко, и полюбоваться было на что. Особенно, когда никто не мешал.

Шутливо пригрозив кулаком полной луне, большим бледно-желтым фонарем зависшей на небе и освещавшей сонную заснеженную землю не хуже каких-нибудь глобальных чар, Гарри затрусил дальше. Он уже собрался было завернуть к Хагриду — новостями поделиться и заодно кружку горячего чая выпросить, но потом решил, что зря беспокоить лесничего, ставшего очень нервно относиться к ночным прогулкам обоих Поттеров (как сообщали компетентные источники информации) после всего случившегося, не стоит.

В лесу снега почти не было. Точнее он был — на кронах деревьев, чьи очень часто и густо растущие ветви создали нечто наподобие естественной крыши. И только та сравнительно небольшая часть, успевавшая преодолеть заслон из веток, опускалась тонким пушистым ковром на гигантские древесные корни и землю.

На то, чтобы набрать приличную скорость передвижения по лесной «полосе препятствий», потребовалось время — с некоторой все ж таки непривычки (успел уже подзабыть, да и отвыкнуть) и из-за подошвы ботинок, во время бега хорошо и со вкусом скользящих на снегу. Поэтому прежде чем уже в куда более быстром темпе, чем прежнее «бодро», направиться вглубь леса, Гарольд успел порядочное количество раз пропахать лицом мерзлую землю. Без особых, конечно же, травм, но все равно вышло как-то обидно. Дважды он боковым зрением подмечал проносившиеся мимо силуэты кентавров — свою дозорную службу те несли беспрерывно: днем, ночью, летом и зимой. Только разве что состав патрулей менялся. И далеко не все из них были настолько хорошо знакомы с Гарольдом Поттером, чтобы, вот так запросто повстречав его зимним вечером посередь Запретного Леса, отпустить с пожеланием успехов в начинаниях на все четыре стороны. Поэтому судьбу искушать не стоило, и Поттер припустил еще быстрее.

На его счастье, особенно углубляться не нужно было. А почему именно «на счастье»… Не то чтобы ночная прогулка была в тягость (это уж как раз таки наоборот) или особенно донимал холод (помимо всего прочего, в Запретном Лесу еще и теплее было). Уж тем более не клонило Гарольда в сон или отвлекали какие-то посторонние дела. Но прогулка по Запретному Лесу зимой, да еще и до самых дальних его границ могла даже ему, почти каждой местной тварюжке известному Гарольду Поттеру, выйти боком. Поскольку именно в Запретном Лесу закон всеобщей зимней спячки срабатывал не так, как нужно. Мало того, что можно было наткнуться на какую-нибудь мирно дремлющую зверюгу и ненароком ее раньше времени разбудить, так ведь некоторые еще и сами целенаправленно шатались по Лесу на голодный желудок, выискивая себе из таких же «шатунов» кого-нибудь в качестве еды. Причем повылазили на свежий прохладный воздух да белый снежок, большей частью, именно те, с кем сталкиваться не хотелось категорически. Да и не только сталкиваться, сколько вообще даже слышать о них.

Мудрость, как известно, приходит с опытом. А опыт — это знания (или, что еще чаще, их отсутствие), проверенные в реальной жизненной ситуации. Вот поэтому-то Гарольд уже с большей осторожностью, чем, скажем, года два-три назад, когда он только-только добрался до возможности гулять по Запретному Лесу, хватался за такие крамольные идеи. Потихоньку начала давать знать о себе осторожность. И тот же вроде как начисто отсутствующий здравый смысл.

Договориться с оборотнем в период полнолуния о конкретном месте встречи может разве что только другой оборотень. И то — сомнительно. Но Альбусу Дамблдору было хорошо известно, откуда, каким путем и когда в Хогвартс прибудет Ремус Люпин (с известной и допустимой долей погрешности, само собой — не без этого), так что в этом плане у Гарри проблем не было. И не мешало даже то, что точных координат с точностью до фута Дамблдор ему дать не мог никак. В дело вступало обостренное обоняние: если, например, далеко не все шляющиеся по Запретному Лесу твари могли со своих дальних уголков учуять запах человека, то уж оборотень-то подобного себе чуял на многие мили вперед. Особенно, если запах не маскировался. Ну а дальше обязательно последует знакомство непосредственно с «объектом». Или предполагаемым противником — если встреча произойдет на территории одного из оборотней. А если чужак «в гостях» окажется мало того что несанкционированно, так еще и с дурными намереньями (а все они первоначально и до более близкого знакомства считаются таковыми), будут шкуру драть. И пойдут клочки по закоулочкам.

Все это Гарри знал только примерно и в общих чертах — несмотря на все обещания, никто так и не занялся всерьез его обучением, как очень юного, неуемного и несведущего во многих вопросах почти-оборотня. Хотя он не мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что это не такой своеобразный метод воспитания. Навроде того специфичного способа обучения плавать: бросили с лодки посреди озера, а дальше плыви до берега как знаешь. Жить хочешь — доберешься уж как-нибудь. Вот и здесь ему волей-неволей на собственной же шкуре приходится узнавать некоторые вещи. Что, опять-таки, о-очень крупно обогащает его копилку различного рода опытом.