Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ)

      Вспомнив прошлогоднюю гонку по коридорам и швыряние заклятий в министерских работников с целью привлечь к себе (точнее к Малфою-младшему, которого он тогда изображал) внимание, Гарри потянулся.

      «Не думал, что они что-то там обнаружат. Все-таки несколько месяцев прошло. А Адское пламя ты вообще почти год назад накладывал».

      «Ну да. Только у невыразимцев свои методы и свои артефакты. Некоторые древние, некоторые экспериментальные».

      «Что же они тогда никого не нашли?»

      «А как ты себе это представляешь? Темный огонь мог наложить только маг третьего октана. Если посадят кого-то слабее, министерство поднимут на смех, ведь закрыть такое громкое дело тайком невозможно. Темный Лорд, согласно общепринятому мнению, мертв, на него все свалить не получится. Конечно, сильных черных магов в мире хватает и без него, но обвинить иностранца означает развязать международный скандал. Вот и остается либо Гриндевальду признаваться, как сбежал из тюрьмы, прокрался в Хогвартс и бесчинствовал там, либо намекнуть Дамблдору, что он сам же все и устроил».

      Позже оказалось, что Крис не учел лишь одного. Подавляющее большинство волшебников было не настолько сведущим в магических науках, чтобы знать о Темном огне. Те же, кто знал, предпочли закрыть глаза на обвинение Сириуса Блэка. Глупо, конечно, родители погибших все равно будут искать настоящего виновника. Но хоть кого-то обвинение Блэка успокоит, убедит, что министерство работает, ведет следствие. Затем выяснилось, что Снейпа временно отстранили от преподавания. Официально под предлогом необходимого отпуска после пережитого потрясения, на самом деле за принадлежность к пожирателям смерти. Возможно, что кое-кто подозревал его в смерти учеников и использовании непростительных, но прямых доказательств не нашлось.

      Затем из школы выгнали Люпина, оказавшегося оборотнем. Это известие потрясло Гарри, которому нравился тихий профессор. Нельзя сказать, что за прошедшие недели они стали друзьями, но иногда подолгу беседовали, пока другие ученики отдыхали в Хогсмиде. Люпин рассказывал о волшебных животных и некоторых заклятиях, но старательно избегал упоминания того, что, как ему казалось, мальчику знать не полагалось. Гарри, осведомленный не только о полных вербальных формулах, но и умеющий накладывать немалое количество темномагических проклятий, притворялся, что не понимает, о чем идет речь, и позволял профессору перевести разговор в безопасное русло. Люпин был единственным, кто рассказывал ему о родителях, о которых нельзя было поговорить с Крисом. Тот был не лучшего мнения о его отце, ничего не знал о матери и ни с кем из них лично не встречался. По крайней мере, он так говорил. А Люпин учился с ними на одном курсе, и из его слов можно было вытянуть хоть что-то. Но если о Лили он говорил только правду, то о Джеймсе многого не договаривал, а порой откровенно лгал. Не стоило этого делать с менталистом уровня Гарри, все равно бесполезно. Скоро он понял, что мать его была хорошей, но все-таки вполне обычной девушкой, а отец не слишком задумывался о последствиях и не всегда умел вовремя остановиться.

      Но ни разу Люпин и словом не обмолвился о своей двойной природе. Гарри на мгновение подумал, что Крис недолюбливал Люпина именно из-за привычки регулярно обрастать шерстью и выть на луну, но наставник был удивлен этим фактом не меньше его самого. Было неприятно, но… ведь Гарри, окажись он на месте профессора, тоже не стал бы ничего говорить. Он и так не слишком откровенничал, а точнее ни разу не позволили себе снять маску доброго, чуть наивного мальчика, не видевшего в жизни никого и ничего страшнее Дурслей.

      Гарри рассеянно скользнул рукой по груди, провел пальцами по искореженной, оплавленной цепочке, кое-где прожегшей плоть хозяина до костей. От Кулона не осталось и следа, но Клеть оказалась крепче. Она хоть и не уцелела, зато не порвалась и все еще была невидима для посторонних. Но вот работала ли она, никто не знал. Крис запретил проверять или использовать Клеть, заявив, что лучше остаться без вещей, чем без руки. Пусть гоблины смотрят, можно ли ее починить.

      Хотелось, чтобы к нему кто-нибудь пришел. Ну хоть кто-нибудь, с кем можно было бы поговорить. Но целителю не хватало времени на развлечение пациента, а болтать с домовым эльфом его не тянуло. Крис был таким же слепым узником обстоятельств и тоже ничего не знал о внешнем мире. Посетителей к Гарри не пускали, хоть Фрост и обещал сделать это «уже очень скоро». Впрочем, его «скоро», как оказалось, могло тянуться бесконечно долго. Он обещал, что Гарри будет видеть и ходить, но прошло уже не меньше недели, а его состояние ни капли не улучшилось. Будто чары, зелья и все ухищрения колдомедиков оказались бессильны ему помочь.

      Он не знал, когда именно порог переступил первый гость — утром? вечером? перед рассветом? — просто однажды услышал знакомый голос и ощутил, как перина прогибается под иллюзорно-настоящим весом. Магия грани действовала, несмотря на отсутствие зрения у объекта.

      — Крысолов? — встрепенулся Гарри. — Это ты? Как я тебе рад, ты даже не представляешь!

      Он протянул руку, коснулся грубой шерстяной ткани. Гарри уже неплохо научился определять фактуру кончиками пальцев, хоть тренироваться мог только на одеяле, спинке кровати и стоящей рядом тумбочке. Крысолов поймал ладонь и зачем-то поднес к лицу. Он осматривал руку Гарри со всех сторон, порой выворачивая не самым удобным образом, но ничего не говорил.

      — Чувствуешь что-нибудь? — наконец обеспокоенно осведомился он. — Здесь, на ладони. Кисть нормально работает?

      Вопроса Гарри не понял, но вспомнил, что Фрост говорил о каких-то шрамах, которые не удалось убрать.

      — Да все как обычно. А что? Шрамы сильно заметны? — может, его рука вообще человеческий вид потеряла, а целители просто не хотят расстраивать пациента еще больше.

      — Заметны? — рассмеялся Крысолов. — Я вижу их отчетливее, чем тебя, только это совсем не шрамы. Это… даже не знаю, как объяснить. Ты будто вытащил сюда кусок грани. Не какого-то существа, там обитающего, — это было бы еще возможно и понятно, — нет, самой грани. Представить не могу, что из этого получится. Кажется, Химера попыталась превратить тебя в некий якорь, позволяющий ей без труда удерживаться в этой реальности. И у нее получилось.

      — Не знаю, — неуверенно прошептал Гарри. — Она… ну, уже не спит и, кажется, способна гулять по палате, но я не могу определить, насколько она реальна. Может, это все иллюзия, вот как ты. Я слышу, как она ходит, как когти клацают по полу, но, возможно, мне это только кажется. Если бы были какие-нибудь реальные доказательства ее существования, вроде царапин или сброшенных со стола флаконов, но…

      Крысолов покачал головой. Гарри не мог этого видеть, но как-то почувствовал, будто понемногу учился использовать ментальную магию для ориентации в пространстве.

      — Думаешь, если на не реальна, то не может причинить вреда? Ошибаешься, волшебник. Если бы это было так, создания грани не считались бы самыми опасными в этом мире. По всем законам маггловской физики или биологии меня не существует, но это ничуть мне не мешает. Обычные маги ничего не могут мне противопоставить, они даже не увидят меня, если я не захочу сплести для них иллюзию видимого облика. Как видишь, я проник в охраняемое крыло Мунго без особого труда. Если дело дойдет до боя, справиться со мной сможет лишь профессиональный экзорцист. Так и эта Химера: неважно, настоящая она или нет, она все равно безумно опасна. Скажем так, твоя зверушка достаточно реальна, чтобы колдовать и кусаться, но и достаточно нереальна, чтобы пропускать сквозь себя любое нежелательное воздействие. А эта ваша связь делает ее еще сильнее и неуязвимее.