Черный Клан. Трилогия (СИ)

 — Вы че, с ума сошли?!

 — А что? Прикольное место, нам с Валенком там очень понравилось.

 Нет, действительно чокнутые!

 — Меня там повяжут!

 — Если ты не дашься, так не повяжут, — сказала она, как нечто само собой разумеющееся. — Да расслабься, никто тебя не запомнил. Все смотрели на Валенка. Тебя на его фоне даже не видно.

 — Ну, спасибо!

 — Так ты придешь или нет?

 — Нет!

 — Мы дважды приглашать не будем!

 — Оставь мне свой телефон, я позвоню…

 Ники с усмешкой погрозила мне пальцем.

 — Никаких телефонов! Решай сейчас.

 — По-моему, это называется выкручиванием рук, — проворчал я.

 — А по-моему, кто-то только что стонал, как ему хочется избавиться от симпатичного желтого глазика…

 Честно сказать, я почти не колебался. На самом деле меня уже давно разбирало любопытство. Что за Грег такой, из-за которого девушки в воду бросаются? Давно хотел посмотреть на такого типа. Думал, они бывают только в боевиках. Значит, он еще и целитель…

 Я перегнулся через стол, крепко взял Ники за руку и, ловя ее взгляд, спросил:

 — Ники, честно — кто вы такие?

 Ники подняла бровь домиком, в точности как Ленка.

 — В смысле — «кто такие»? Ты о чем?

 Эти манерно поднятые брови мне сразу сказали, что правдивого ответа не дождаться.

 Так я и знал! Хотя Ники, несомненно, прекрасно поняла вопрос.

 — Приду я, приду, куда ж я денусь, — ворчливо сказал я, отпуская ее руку. — Только не в паб. Встретимся у метро.

 Ники пожала плечами:

 — Охота же гулять на таком холоде!

 Залпом допив чай, она вскочила и устремилась в прихожую.

 — Все, мне пора! Пока кое-кто меня тут не застукал!

 И Ники, чмокнув меня на прощание, стремительно исчезла.

 Я закрыл за ней дверь и несколько мгновений тупо смотрел на замок.

 Закрыл дверь? А перед этим — открыл? Открыл!

 Значит, дверь была закрыта изнутри. Ники мне соврала насчет незапертой двери!

 Как же она сюда попала?

 Я снова открыл замок, рывком распахнул дверь и выскочил на лестницу.

 Там меня встретила гулкая тишина. Я прислушался — нет, стука шагов не было! Но Ники не могла спуститься на пять этажей за несколько секунд…

 — Ники! — крикнул я.

 Мне отозвалось только эхо.

 Я перегнулся через перила и прислушался.

 Если Ники не затаилась, значит, ее нет в парадной.

 Я спустился на пролет вниз и застыл на полушаге. На четвертом этаже было распахнуто окно. Рама едва слышно поскрипывала. Я вскочил на подоконник, высунулся наружу так далеко, как только мог, но никого не увидел.

 Ну и куда она девалась? Улетела, что ли?

 — Ты чего… чего задумал, охламон?!

 Я обернулся — ну конечно, соседская бабка, куда же без нее! Ее ужас при виде меня, стоящего на подоконнике, был таким неподдельным, что я не удержался и провыл:

 — Жизнь мне немила! Прощайте навек!

 И уставился на нее безумным взглядом, покачиваясь в оконном проеме.

 Вдруг в парадной мигнул и погас свет.

 А через миг из темноты донесся бабкин вопль и звук захлопнутой двери.

 Я спрыгнул с подоконника, посмеиваясь, и пошел домой.

 Теперь-то бабка небось будет посмирнее!

 Правда, я так и не понял, чего она так испугалась.

 Глава 11

 СОБЕСЕДОВАНИЕ

 Вечером в четверг выдалась погода, какая бывает в Питере пару раз в год. С утра дул упорный восточный ветер, железной метлой выметая за море всю слякоть, серость и грязь, все дождевые и снеговые тучи. К вечеру по небу разлилась прозрачная, сияющая, сапфировая синева. Ее отблеск падал на весь город, оставляя ощущение абсолютной чистоты. Как будто наступила странная, космическая весна. Чуть подморозило — точнее, подсушило. Воздух был прозрачным, как в горах. Уходя из института, я понял, что впервые за долгие месяцы иду с работы не в темноте.

 Когда начало смеркаться, я вытащил из кармана купленную в «Детском мире» пиратскую нашлепку на резинке — черную, с черепом и костями, — и надел на левый глаз. Это было куда удобнее, чем ходить, зажав глаз ладонью. И действовало не хуже. Возникла шальная мысль заглянуть в ирландский паб, попугать бармена. Жаль, что он не мог увидеть то, что под повязкой.

 А там было чем полюбоваться. Трансформация глаза продолжалась. За два дня изменилось веко и бровь. Выпали ресницы, вместо них выросли короткие шипы, которые стучали друг о друга, когда я моргал. Кстати, теперь я мог бы выиграть мировой чемпионат по игре в гляделки: я обнаружил, что могу держать желтый глаз открытым сколько угодно. Белесая чешуя расползлась на висок, бровь и верхнюю часть щеки. Превращение в змею шло полным ходом.

 Чем ближе я подходил к метро, тем сильнее волновался. Представлялся наряд милиции, сидящий в пабе в круглосуточной засаде по мою душу. Но в основном я думал о Греге. Кто он, этот крутой мэн? И главное, сможет ли он мне помочь? Я слегка опасался этой встречи и заранее был к нему не расположен.

 Но больше всего я боялся, что он окажется пустышкой.

 «Надоело, — устало подумал я, переходя улицу. — Просто посмотрю на него. Или сразу спрошу в лоб — может он вылечить мне глаз или нет? Если начнет изворачиваться и нагонять тумана, пошлю его подальше и уйду».

 Метров за пятьдесят я заметил в толпе Ники. Она махала мне рукой. Рядом с ней стоял какой-то мужчина. Меня бросило в жар.

 — Леша, привет! — воскликнула она и тут же принялась хихикать. — Ты что, решил в пиратов поиграть?

 Ее спутник посмотрел на меня со скептическим выражением лица.

 — Это и есть твой приятель? — спросил он Ники, протягивая мне руку. — Добрый вечер. Мне сказали, у тебя возникли проблемы со зрением.

 — Зрение — для идиотов, — мрачно ответил я. — Я легко обхожусь эхолокацией.

 — Сними-ка нашлепку. Так. Быстро надеть обратно. Да, с этим надо что-то делать. Вероника, нам бы найти укромный уголок где-нибудь поблизости…

 Она пожала плечами.

 — Могильник. Туда сейчас никто не сунется.

 — Точно. Пошли.

 Пока мы огибали метро, пробираясь сквозь толпу, я искоса разглядывал Грега, пытаясь составить о нем впечатление. На шарлатана, равно как и на супермена или великого мага, он не походил. Худощавый мужчина лет сорока, неопределенно-восточной внешности, пепельноволосый и темноглазый. В отличие от Валенка, в нем на первый взгляд не было ничего необыкновенного, вызывающего или экстравагантного (я даже испытал легкое разочарование). В общем-то, единственной его яркой чертой был странный контраст почти белых волос и совсем темных глаз. И еще — в нем ощущалась уверенность в себе, ровная и доброжелательная, без всяких понтов. Ну, примерно как у врача. Я подумал, что он мне, пожалуй, симпатичен.

 Быстро темнело. Небо стало цвета индиго; с каждой минутой в нем загорались новые звезды. Лужи затянуло пленкой льда. Мы прошли вдоль торговой зоны у метро, миновали троллейбусный парк, автозаправку. Людей становилось все меньше, фонари попадались все реже. Вдруг в лицо мне дунул сильный холодный ветер: мы вышли на открытое пространство.

 Это была полоса отчуждения шириной метров в пятьсот, оставленная между двумя кварталами новостроек по причине того, что там проходила ЛЭП. Вышки стояли в два ряда, неся гроздья проводов, а между ними шелестел мертвый обледеневший бурьян. Грег повел нас по одному ему видимой тропинке, лавируя среди сухого чертополоха. Вскоре впереди показалось что-то темное, закрывающее небо. Оказалось, что это высокий земляной холм — не то курган, не то бункер старинного бомбоубежища. Мы по очереди взобрались наверх.

 Сверху холм был увенчан четырехугольной бетонной плитой. Вдалеке, куда ни глянь, светились окна новостроек. Странный холм и его окрестности были единственным черным пятном в кольце огней. Провода над нашими головами басовито гудели на ветру, и казалось, будто это металлическое гудение издает текущее по ним электричество.