Посох царя Московии

— Нет уж, спасибо, пробовать я не буду. Но вы почти убедили меня. Можно, я рассмотрю этот срез поближе?

— Пожалуйста.

Тихомиров-младший взял сильную лупу и какое-то время внимательно разглядывал кусочек рога с необычайными свойствами. Пока Глеб смотрел, в его душу начали вползать сомнения: а что, если это просто трюк, коих немало в репертуаре иллюзионистов, и не только профессиональных? Но зачем нужно этой девице вешать ему лапшу на уши?

Дарина-Дарья утверждает, что не собирается продавать срез. Так ли это? Трудно сказать… Возможно, она всего лишь набивает цену. Если это соответствует действительности, то свою партию девица ведет блистательно. Глеб и сам не раз устраивал подобные «спектакли». В мире так много легковерных богачей, любителей древностей, а раритетов так мало…

И все же Глеб очень сомневался, что у девушки возникла бредовая идея обвести вокруг пальца специалиста по древностям. Разве что… Да, это может быть. Некоторые товарищи-господа просто мечтают надурить эксперта. Глебу уже доводилось встречаться с такими экземплярами человеческой породы. Их хлебом не корми, а дай возможность прокричать на весь мир о своей «победе» над признанным авторитетом в мире древностей. Своего рода пиар-акция. Но часто и подстава со стороны коллег.

После такого облома кто обратится за консультацией к человеку, которого кинул, как младенца, какой-то примитивный шарлатан…

— Хорошо, — сказал Глеб, — допустим это и впрямь кусочек чудодейственного аликорна. (Что, впрочем, несколько отдает мистикой; а в мистику я не верю.) Тогда напрашивается вопрос: зачем вы устроили эту демонстрацию? Я не спец по магии и оккультным наукам, не алхимик, не врач и даже не уфолог, который мог бы предположить неземное происхождение вашего раритета, так что проконсультировать вас насчет аликорна не в состоянии. Да, это НЕЧТО, напоминающее срез толстого рога, имеет НЕОБЫЧНЫЕ свойства. Не спорю. Но при современном развитии науки и техники, с помощью современных синтетических материалов и нанотехнологий, можно добиться эффектов и покруче, нежели бурление воды в стакане.

— Фома неверующий! — разозлилась девушка. — Вы еще не знаете всех свойств этого кусочка рога, а пытаетесь строить какие-то домыслы!

— Конечно, конечно… — Глеб саркастически покривился. — Согласен. Действительно, чего это я? От вашего «раритета» куры два раза на день начали нестись, надои увеличиваются — молока в магазинах стало хоть залейся, саранча кордоны России обходит стороной, а тараканы в городах все передохли. Вон, в газетах уже задаются вопросом: куда подевались домашние прусаки? Теперь все ясно — этому причиной стал ваш «чудодейственный» рог.

— Да ну вас!.. — Девушка с обидой отвернулась.

— Все, все не буду… Мир. Извините. С годами становлюсь брюзгой. А может, просто заработался в библиотеке. Не люблю я кабинетной работы, хоть тресни. Ладно, вернемся к нашим баранам. Чем все-таки я могу быть вам полезен?

— Вы много работали с архивными материалами по эпохе Ивана Грозного…

— Верно. Но это еще не значит, что я кладезь премудрости и могу ответить вам на любой вопрос касательно перипетий правления Иоанна Васильевича. Там много чего напутано, исправлено, переделано. Иногда так, что за тыном леса не видно. Сделали с него какого-то упыря, что не совсем соответствует истине.

— Меня моральный облик Ивана Грозного интересует меньше всего.

— Тогда что?

— Вам известно, что у Иоанна Васильевича было четыре посоха: один простой, из карельской березы, другой из индийского черного дерева, и еще два — с аликорнами?

Глеб улыбнулся и ответил:

— Думаю, что у царя-батюшки этих украшенных драгоценностями палок было не меньше десятка. Европейские государи были еще теми жмотами. Что дешевле: послать в качестве подарка царю «варварской» Московии мешок золотых соверенов [65], серебряную посуду, которой просто цены нет, или деревянный посох, пусть и черного дерева, по поверхности которого кое-где разбросаны камешки? То-то. Посох ценен сам по себе. Это знак огромного уважения и подтверждение власти того государя, которому он вручается.

— Пусть так. Но я хочу акцентировать ваше внимание на двух посохах с аликорнами. Вам нигде в архивных документах не встречалось упоминание о них?

— Увы… — Глеб развел руками.

— Ну хоть что-то. Вспомните… — Дарья смотрела на Глеба с мольбой.

«Эк ее проняло… — подумал он с сарказмом. — Неужто она хочет отыскать посох Ивана Грозного? Ой, тетенька, не смешите меня, иначе родимчик приключится… — Тут он вспомнил о карте в конверте и его мысли потекли по иному руслу: — А что, если и впрямь?.. Начинающим и дилетантам в нашем деле иногда здорово везет. Стоп! Осади, паря. Тоже мне… кандидат околовсяческих наук. Уши развесил и слушает, что поет ему сирена. Искать аликорн Иоанна Васильевича, это все равно, что отправиться на поиски избушки на курьих ножках».

— Я могу вам рассказать лишь о тех фактах, которые мне известны. Все верно — у Ивана Грозного было два аликорна. Но уже его сменщик на российском троне царь Федор Иоаннович (между прочим, слабая, ничтожная личность) прикупил себе новый посох с аликорном. Спрашивается в задаче: а где наследство батюшки? Ответа нет. И в сохранившихся описях Казенного Приказа [66] того времени (правда, они недостаточно полные) упоминание о посохах Иоанна Васильевича отсутствует. Исчезли напрочь. Испарились.

— Ваша версия?

— Ну, тот, первый, что с поддельным рогом, могли и продать. Втюкали какому-нибудь олуху-купцу иноземного происхождения еще при жизни Ивана Грозного. Денежка счет любит. Не пропадать же добру. Конечно, камешки, что побольше и подороже, выковыряли и заменили на менее ценные. Это я могу дать рубль за сто. Иоанн Васильевич был прижимист, деньгу умел считать. А что касается посоха, приобретенного в 1581 году, то здесь у меня имеются большие сомнения…

— Какие именно?

— Вспомните, сколько отвалили за этот посох. 70 тыщ целковых! Дикая сумма по тем временам. Если перевести на современные зеленые фантики с изображением американских президентов, то это почти 10 миллионов долларов. Обалдеть! Поэтому есть два варианта. Первый — продажа. Исключается. Такую сумму из европейских государей тех времен мог заплатить разве что испанский король и Елизавета Тюдор. Но Филиппу II в то время было не до баснословно дорогих покупок, так как он оснащал свою Непобедимую Армаду для войны с Англией (а это стоило ох каких больших денежек!), а у Елизаветы I в списке сокровищ британской короны числился так называемый Виндзорский Рог. Он оценивался в 10 тысяч фунтов стерлингов; это около 10 миллионов английских фунтов по нынешним ценам. Так что ей еще один аликорн был без надобности. Кстати, и Франция имела свой рог единорога. В 1550 году папа Клемент заплатил за него 17 тысяч дукатов. Рог был искусно оправлен в золото и серебро и преподнесен в дар французскому королю Франциску. Касаемо второго варианта, наиболее достоверного, я предполагаю, что «целебный» аликорн Ивана Грозного растворился в горниле смут, нашествий, интервенций и революций, как и рог, принадлежавший церкви Сен-Дени, что близ Парижа, который исчез во время Французской революции. — Тут Глеб запнулся, нахмурился и обронил: — Хотя…

— Что — хотя?

— Нет, нет, это вряд ли… — пробормотал Глеб, которого в этот момент постигло что-то вроде озарения.

— Простите, я не поняла. О чем вы?

— Да так… Пришла в голову мысль, что и этот аликорн могли продать, — ловко выкрутился Глеб, старательно избегая подозрительного взгляда девушки. — Многие влиятельные бояре и князья неровно дышали на Иоанна Васильевича, но при его жизни боялись даже пикнуть. Лишь после смерти Грозного появилась возможность отомстить. Понятно, не ему лично, а через все то, что он любил. Ведь тогда верили, будто частичка души человеческой вселяется в окружающие его вещи. (Впрочем, в этом что-то есть, мне кажется.) Эх, голова садовая! — Глеб стукнул себя ладонью по лбу. — Как же это я так пролетел… как фанера над шифоньером.