Рассвет нового мира

— Хм… И? Продолжай, я слушаю.

— Если будешь держаться с апломбом, сможешь сойти за более могущественного, чем ты есть. Если будешь делать это убедительно. — Айн повела коварным, кокетливым глазом. — Правда, от опасных областей аномалии твоих людей это не защитит.

Глава 4

ВРАТА В ТЕМНОТУ

Мне почему-то трудно было расправить крылья в пыли, но айн сказала, что это совершенно нормально. Чародейские странности места ложились тяжким грузом на мои плечи, гнули к земле. Она не поднялась со мной, но я хорошо чувствовал её: как настроение, так и намерения — и сказал, что внимательно слежу за её поведением. Шаг вправо, шаг влево — моя неблагосклонность может затянуться надолго. Она знала, что так всё и есть, и искренне изъявила готовность не шалить.

Пылевое облако вскоре осталось внизу, густое, как наваленная на полу ремонтируемой квартиры стекловата. Крылья полегчали, я заложил вираж и лёг на воздушный поток, с любопытством осматриваясь. Пылевой туман держался уверенно и стабильно, но из него кое-где торчали похожие на колонны скалы. Даже подобия капителей в наличии — нелепые, грубые. Наростами.

На одну такую я аккуратно пристроился. Неустойчиво тут, ветер беспокоит, зато далеко видно, и всё пространство можно накрыть одним взглядом. Без айн я не рассчитывал разобраться во всех тонкостях, а потому собирался предъявить специалистам всю картину целиком, как она есть — ментальным слепком. Пусть разбираются.

Но и это оказалось трудно. Именно сейчас, по сути оторванный от демоницы, я понял, в чём именно она облегчала мне восприятие магических явлений и магические действия. Не только потому, что выполняла все мои требования. Но и потому, что я, наблюдая за тем, как она действует, поневоле учился это делать сам. Некоторые формулы даже как-то сами собой укладывались в сознание. Вот теперь мне предстоит узнать, насколько я хороший ученик.

Вообще-то границы аномалии ощущались хорошо. Обычно неестественное образование в пространстве стабильного равномерного фона — ну совсем как родинка на человеческой коже — до определённой степени зацикливается само на себя, и из его центра невозможно увидеть края. Это как с целым отдельным миром — живя в нём, ты видишь только его, только им дышишь. Это как с мировоззрением — пока не найдёшь в себе силы осознать, что само существование неких жизненных принципов на правах аксиомы является заблуждением, не сможешь посмотреть на привычное со стороны. Отстраниться от самой своей сущности.

Но тут всё было иначе. Аномалия жила, как самая обычная, нормальная, ничем не примечательная часть мира. Впрочем, демонические миры с точки зрения человеческого мага — сплошная огромная аномалия. Другой мир, тут всё по-другому.

Кое-что необычное привлекло моё внимание с высоты, и, расправив крылья, как любое добропорядочное пернатое, я спланировал вниз.

— У нас гости.

— Начинается, — простонал старший маг. — Вот, уже! Что мы успели-то? Ничего не успели!

— Так что же ты решил? — осведомилась айн.

— Вариантов-то раз, два и обчёлся. Собирайте вещи, у кого что есть. Пошли. Встречать их тут мы не будем.

— Что же мы будем делать?

— Разбрасывать чернуху… Туфтить, короче. Понты кидать. Парни, давайте все за мной. Кербал — будь другом, помоги, чем сможешь. Кто побледнее, поиспуганнее — в задний ряд. Держитесь нагло. Вежливость и осторожность не дадут результата, а самоуверенность — может.

— Что ты собираешься делать? — встревожился Кербал.

— Поговорить с ними.

— Э! Это ещё зачем?

— А может, попробуем спрятаться? — У мага, подавшего эту идею, голос ощутимо подрагивал.

— Негде здесь прятаться. Это просто невозможно. Держитесь чуток в стороне, но так, чтоб вас было хорошо видно. Чтоб сразу бросалось в глаза, что я не один.

— А мне что делать? — кокетливо полюбопытствовала айн.

— И тебе тоже стоит держаться чуть позади. А впрочем… Ты и без того знаешь, что в разговор можно вступать только с разрешения.

— Мне нравится твоя самоуверенность, — улыбалась она. — Ты уже знаешь, что скажешь?

— Нет. Но знаю, как.

Монильцы шли за мной с явной опаской, и, пожалуй, рванули бы прочь, если бы не боялись, что это опаснее. Они, конечно, не верили, что встреча с демонами может закончиться благополучно. Один только Кербал держал себя в руках — видно, сказывался чиновный опыт, хотя на лице было написано, что в благополучный исход он не верит. Я и сам сомневался, сумеет ли хоть кто-нибудь из нас уцелеть, но идти навстречу опасности было почему-то спокойнее. Демоны прямолинейны, если противник прямолинеен с ними.

Правда, одному мне было боязно и непривычно. Непривычно, в самом деле! Она, бесившая меня до дрожи и скрежета зубовного, постоянно присутствующая в моих идеях, предположениях и ощущениях — хуже, чем тюремный надзиратель, от которого можно спрятать хотя бы мысли — мой дамоклов меч и моя бездна, из которой не выбраться, сейчас казалась благом. Да, с ней можно было б незаметно посоветоваться, будь она внутри. Она б мне готовую магическую идею подсунула. Я-то, конечно, и сам уже многое умею, сам неплохо преуспел, но всё же… Всё же с нею было бы надёжнее. Была бы надежда отбиться от врага. А таким, свободным от неё, я стал практически беззащитен.

Здесь, на границе пылевого купола, царил полумрак, так что вопрос, что же там переливалось в пыли, словно щедрое на ласку солнце, можно считать закрытым — магия. Одна только магия. Видно было уже получше, но не так, чтоб с уверенностью судить, сколько же существ и каких именно шагнуло в область магических парадоксов и теперь купалось во мгле. На самом деле, это не имело значения, для нас и два десятка серьёзных демонов — приговор. Если нападут.

Вышедший нам навстречу демон меня удивил. Такие обычно не вступают в личные переговоры. Не снисходят. Впрочем, может, это не правитель области, как мне сперва показалось. Может, я просто ошибся. Можно спросить у айн, кто он таков, но сейчас даже мысленный разговор будет заметен.

Нет-нет, так не пойдёт. Для начала мне нужно прочно забыть о таком явлении, как чужое мнение. Сейчас есть моё мнение и моё поведение, а ещё поведение оппонента. Больше ничего в этом мире меня волновать не должно. Только самоуверенность может стать для меня опорой — заменой моей айн.

Я ждал вопроса: «А ты кто таков?», но, как оказалось, ошибся. Демон, смотревший на меня бесстрастно, как делают абсолютно все эти существа в любых жизненных ситуациях (Тиля в счёт не шла, я ведь общался напрямую с её сознанием, а не с чувством собственного достоинства, воспринимал её сквозь призму собственных представлений о типовых реакциях, и демоница отчасти становилась такой, какой мне хотелось её видеть), похоже, весьма силён. И мне незнаком.

Впрочем, разве я могу с уверенностью говорить об этом? Так, процентов на шестьдесят в лучшем случае. Да, для меня высшие демоны — больше не безликая масса, они отличаются друг от друга, они — личности. Но однако ж…

— Я тебя знаю, — произнёс он, выдержав значительную паузу, вполне в духе английской театральной школы. — Ты учился у Хтиля.

— Я много у кого учился.

— А он много бы дал за то, чтоб заполучить тебя обратно.

— Хтиль не умеет достойно признавать поражение? — Я позволил себе усмешку, свободную, как ветер, от всяких неприятных ощущений или стеснения.

— Поражение поражением, но ты его разозлил. Очень сильно.

— Я это уж как-нибудь переживу.

— Уверен?

— К чему ты ведёшь? Хочешь сделать Хтилю подарок?

— Ты стал бы отличным подарком не только Хтилю, но и трём-четырём моим соседям. Им — в первую очередь.

— И откуда такая забота о чужих интересах?

— Детонация и распадение Сафаили — тоже ведь твоих рук дело?

— Он говорит о последствии низведения зева в Яворе, — кротко пояснила айн.

Я, не оборачиваясь, сделал краткий запрещающий жест в её сторону, но справка оказалась кстати. И потому в жесте не было раздражения, только твёрдость. Как бы там ни было, от её вмешательства я ничего не потерял, это чувствовалось. Разве что взгляд собеседника ненадолго обратился на демоницу, и она получила кусочек его внимания.