Лунный путь

Нет. Я не обожгу. С этой мыслью я снова полетела вперед, и ветер нес меня на мягком покрывале, обдувая со всех сторон. В рубашке из тонкого шелка было довольно прохладно, но я не обращала на это внимание, только сейчас поняв истинную суть Охоты, которую каждый из ллелов постигал еще во младенчестве. Истинный вкус свободы… возможно, это немножко безумие, но иногда стоит поддаваться ему… чтобы оно не завладело потом, когда на это не останется ни сил, ни времени.

Духи кружили вокруг, почти не опасаясь. Они видели, что со мной сделал Ветер, и не думали, что я смогу вернуться. Они думали, что я уже на грани безумия, а я вдруг ясно поняла… и это осознание хлестнуло бичом, раскаленной иглой пронзив мозг. Свобода — это хорошо. Ветер — это прекрасно. Но не стоит перешагивать за эту тонкую грань, которая стоит между разумом и сумасшествием. Я едва не перешагнула ее, заглянув туда, куда не заглядывали даже Дети Ветра. Духи не хотели быть пойманными.

Злая шутка. И, кажется, они поняли, что я ее разгадала, иначе не бросились бы так врассыпную. Я снова резко полетела вперед, и внезапно поняла, что силы амулета на исходе. Взглянула вниз — все неторопливо снижались. Кто-то с добычей, кто-то без… пора уходить, но я не хочу уходить, не отомстив. Такая уж я мелочная… Почти физически ощущая, как капля за каплей сила, положенная амулету, покидает его, я собрала в кулак все, что осталось, и стремительно подалась вперед, почувствовав пальцами холодное призрачное прикосновение. А потом я резко полетела вниз, мысленно посылая к призракам охоту и всех ллелов заодно. Странно, но я совсем не боялась падать, хотя прекрасно понимала, что от удара не просто сломаю себе что-нибудь, а, вероятно, попрощаюсь с этим еще не надоевшим мне светом. Странно, но мне почему-то стало все равно, что со мной сейчас будет. Наверное, это неправильно.

Только когда до земли по моим прикидкам осталось около тридцати метров, я по-настоящему испугалась, поняв, что никто сейчас не в силах мне помочь. Мана у всех закончилась, амулеты погасли. Да и у меня тоже. Стоп, сказала я сама себе, глядя на зажатого в ладонях духа ветра. Одно желание… не очень весомое… для него мое желание будет простой шуткой… только бы успеть…

Я мягко опустилась на траву, осторожно поставленная на ноги духом ветра, и удивленно огляделась. Поймала ошарашенный взгляд совершенно круглых глаз брата, обруч которого сбился на бок, посмотрела на Слэрейна, в немом изумлении застывшем неподалеку. Немая сцена… очевидно, никто не видел, как я поймала духа ветра и уже не надеялся на то, что я останусь после Охоты целой и невредимой, а тут — нате вам, спускается с небес красная девица, ничуть не испуганная, даже в какой-то степени радостная и удовлетворенная. При этом ладно бы просто спускается, так ее еще и аккуратно ставит на ноги не самый последний по званию дух (это уже потом мне сказали, что я каким-то образом смогла поймать Сиэшел-Вилентара, второго из них после Верховного), который кланяется и улетает. Да, мне определенно удалось произвести впечатление.

Поправив выбившуюся из косы серебряную прядь, я махнула рукой и распустила прическу, отчего длинные волосы рассыпались по вышитому голубому шелку.

— Девка… — прошептал кто-то из людей, и на него сразу же пораженно воззрились все остальные. Видимо, по моей фигуре принадлежность к женскому полу была заметна далеко не всем. Даже как-то неприятно стало, сразу же вспомнились поистине роскошные и радующие взгляд формы Ирвингэйлских красавиц, но я махнула на это рукой. На доску не похожа, и на том спасибо.

Когда все наконец отошли от небольшого потрясения, и над полем повис гул голосов, в котором постоянно слышались то похвальбы, то сожаления, то просто впечатления от охоты, я подошла к брату, который стоял рядом со Слэрейном, и возмущенно посмотрела на них обоих.

— И как это понимать?

— Что именно? — две пары глаз — серые и синие до черноты — смотрели на меня с кристально честным выражением наивных ягнят. Не хватало еще похлопать ресницами, благо они и у наследника, и у брата длиннющие.

— Да так… вот ты, например, что тут делаешь? — я покосилась на брата с застывшим в глазах вопросом.

— Меня Слэр пригласил! — мигом ответил он, и я запоздало вспомнила, что эти два нахала по совместительству еще и лучшие друзья. Естественно, что у брата был почти такой же круг общения, как и у меня, поскольку с отцом мы ездили вдвоем, оставляя маму одну с племянницей, которая после смерти родителей стала нашей семье почти что приемной дочерью — мои родители были ее опекунами. Странно, но вот с Асвилерой у меня не было особой родственной связи, подчас я ощущала ее совсем чужим человеком. Алемид, судя по всему, тоже. Сомневаюсь, что она меня тоже сильно любила — в ее глазах мой образ жизни был совершенно недопустимым, а тот факт, что к двадцати двум годам я еще не вышла замуж, казался совсем чем-то невообразимым и диким. С другой стороны, тот, кто радеет о продолжении рода, вряд ли согласится жениться на мне, да и очень многих отпугивала моя явная ершистость.

Я перевела взгляд на наследника, получив в ответ чистый и непорочный взгляд ребенка, которым он перестал быть уже в одиннадцать лет. Не по телу, конечно, по духу.

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? — сладким голосом поинтересовалась я, но Слэрейн, знавший меня настолько хорошо, что даже для жениха было бы странным, лишь смиренно покачал головой. Впрочем, потом на его лице отразилось выражение задумчивости, и он просиял, как ясное солнышко.

— Хочу! — на этой фразе лицо брата поменялось несколько раз, поскольку никто из них двоих не хотел признаваться в том, что боялись за меня до смерти. Слэрейн получил основательный тычок в бок, сдвинул брови на Алемида и с улыбкой обратился ко мне: — Я хочу рассказать тебе красивую легенду, которую услышал вчера вечером от бродячего менестреля.

Я сощурилась на Алемида заметив, что брат корчит какие-то рожи, причем взгляд его устремлен за мою спину. Парень не знал, что я на него смотрю, и продолжал что-то осторожно показывать пока еще не видимому мной собеседнику, делая страшные глаза. Терпеливо подождав, пока он изобразит на своем лице особо страшное выражение, я вежливо кашлянула. Алемид как стоял с таким лицом, так и застыл, только щека чуть дернулась.

— Да что происходит?! — возмутилась я, резко делая поворот назад. Теперь со страшным выражением на лице, да еще и с занесенной для шага ногой, застыл в нелепейшей и смешной позе Мьоллен, которого я опознала за несколько секунд по характерным глазам и волосам. — И ты здесь?! — возмущенно выдохнула я. — И что это значит???

— Понимаешь… — осторожно начал Слэрейн, смущенно ковыряя землю носком белого сапога, — мы за тебя очень волновались… ну ты же помнишь последствия предыдущей Охоты? Вот мы и решили тебя… подстраховать, если что. Всегда были рядом, Мьоллен вообще в любой момент помочь был готов, с крыльями-то. Амулет, опять же, у тебя самый сильный, зачарованный ко всему прочему на чуть более долгий срок. Правда, это не помешало тебе выжать его до последней капли…

— Так вы все время летали где-то поблизости, не дав мне почувствовать настоящую свободу? Контролировали каждый мой шаг и жест, сами решали, куда мне лететь, а куда нет?! — я задохнулась от возмущения, хотя была готова их понять. Я бы за любого из своих друзей сделала бы тоже самое. И я же сама подсознательно выискивала глазами Алемида или Слэрейна, наблюдая за тем, все ли с ними в порядке… — А зачем этот цирк с переодеванием? Я сама видела, что все люди были в своей одежде!

— Понимаешь, по негласному закону Охоты ллелы, если что-то случится, будут спасать только тех, кто принадлежит к их Дому, и в последнюю очередь — приглашенных людей.

— Чудные у вас законы Охоты, — хмыкнула я. — И почему тогда никто из вас не помог мне, когда я падала?

— Мы хотели, но затем тебя подхватил Дух Ветра, и мы поняли, что ты уже в безопасности, — пояснил Алемид, пожав плечами.