Новые, старые сказки (СИ)

— Я это, — промямлила я, испугавшись, — в служки к Вам хочу.

Мужчина тут же расслабился.

— А умеешь то что? — спросил он меня.

— Всё, — нагло ответила я.

— Так уж всё? — усомнился царь Кащей.

— Вышивать умею, — начала перечислять я, загибая пальцы, — убирать, готовить, а ещё читаю.

Увидев заинтересованный взгляд, резко отступила назад, только князья могли себе позволить обучать дочек ненужному занятию как чтение.

— Правда по буквам, — тут же нашлась я, — и не по всем, а ещё танцую и пою.

— Вот пою, мне обязательно пригодиться, — сострил мужчина.

— Я хорошо пою, — обиделась я, — громко.

— Вот петь мне не нужно, на кухню пристрою, там как раз лишние руки нужны. Иди вон в ту дверь спроси Матрену, она всё поймет и объяснит, спать будешь там же, кормить будут, золотой в месяц.

Ух-ты, у меня дома отец медью, да серебром платил, а тут золото, вот понравится, останусь тут жить навсегда.

Поклонившись в пояс, убежала в открытую дверь.

— Кто такая? — просил Кащей.

— Откуда мне знать на дороге подобрал.

— Не когда не поверю, чтобы Баюн судьбу не проверил?

— А что там проверять девчонка как девчонка шестнадцати лет отроду, шустрая, да веселая.

— Смотри, обманешь не сносить тебе головы.

— Слышал, от головы да сердца одни проблемы, проживу и без них, ты то без сердца живешь?

— Не забывайся.

— Сено забери, в лунной ночи собрано, что твоим коняшкам и надо, а мне домой пора в отличие от тебя у меня семья и пять котят по лавкам.

Кот Баюн развернулся и дернув усами сменил шкуру на большого толстого, рыжего кота, поспешил в конюшню где хранилось зеркало перемещений и ушел на остров к вековому дубу где жил уже несколько сотен лет. Кащей передернул плечами и нахмурился.

Врал Баюн, это точно, но вот зачем, нужно присмотреть за девочкой.

Радостно вбежав в огромную кухню, я даже растерялась.

— Тетушка Мартена, — уверенно прокричала я вглубь комнаты, обратив на себя внимание нескольких поварят.

— И кто там кричит? — из-за шкафа появилась молодая и плотная женщина лет тридцати с небольшим, — какая я тебе тетушка? И ты вообще кто?

— Новая служка, меня хозяин послал, Олией зовут.

— Служка значит, вот казан видишь, натаскай воды.

— Легко, — обрадовалась я и поставив узелок на лавку, накрыв его плащом, подхватив пару вёдер выбежала на двор.

— Прости, — поймала я пробегающего мимо парня, — где у вас колодец?

— Что? — не понял он меня.

— Воды мне надрать нужно, это где?

— Вон, возле конюшни, кран поверни и будет тебе вода, — отмахнулся он от меня и снова поспешил, бурча себе что-то под нос.

— Странный, — подумала я, но его слова решила проверить.

Кран нашелся и но не возле, а в конюшне, огромные стойла, и чистота, испугали меня и насторожили. Действительно ли я в конюшне, но тут высунулась огромная лошадиная морда и клацнула возле меня заостренными зубами.

— Ничего себе, — сказала я, наградив конягу ударом ведра по голове.

Тот опешил и повернув голову на бок прижал уши зашипел на меня.

— Цыц, змий, а то еще стукну, — сказала я уже неуверенная что это конь.

Конь поперхнулся, но шипеть перестал.

— Тебя вообще кормят, ты чего злой то такой, а поняла, пить хочешь.

Набрав воды, я приподняла ведро и протянула коню.

— Пей, вон худой какой одна кожа да кости, не бережет тебя хозяин.

Конь прислушался и утвердительно мотнув головой, опустил морду в ведро стал жадно пить, лошадей я любила всегда, дома у меня маленькая белая кобылка, которую, я звала Моль, почему, честно не знаю, просто она такая же хрупкая и маленькая. Конь напился и в благодарность храпнул мне в челку.

— Знаешь, вода она не куда не убежит, давай-ка я тебя почищу, следят за тобой плохо, надо всё Кащею сказать.

И подхватив скребок открыв дверь в стойло, уверенно вошла, потрепав удивленную морду по короткой гриве, стала чистить, конь просто разомлел и стал поворачивать то одним то другим боком, довольно жмурясь. Потом конь сел по-собачьи и принялся вилять хвостом, я рассмеялась и обхватив его за шею стала чистить ближе к передним ногам. Конь положил мне голову на спину и замер. Позади что-то громыхнуло. Опа, кто-то встретился с моими вёдрами, и меня тут же отбросило к противоположной стене, больно стукнувшись, я потрясла головой, когда картинка перестала двоиться, поднялась.

— Ты чего? — обиделась я.

Человек развернулся.

— Вот и? — сказала я, — я сделала что-то не так, это Ваша лошадка, — промямлила смотря в глаза Кащею.

— Это мой боевой конь и я хочу знать, что ты здесь делала?

— Чистила, он у Вас такой замученный, вы его вообще кормите?

— Кто ты?

— Олия, служка, забыли, не думала что у Вас такая короткая память.

— Пошла вон, — прорычал он, не сводя на меня злого взгляда.

— Да пожалуйста, у меня еще работы полно, я к тебе вечером забегу, — тихо сказала я коню.

— Вон!

— Уже ушла, пока, — сказала я, выскакивая из стойла, и мне показалось, конь мне подмигнул в ответ.

Настроение испортилось в конюшню я побоялась вернуться, будем искать воду, народу было много, но все бегали как заведенные не смотря друг на друга. Пару раз пытаясь спросить я только наталкивалась на злые взгляда. Разозлилась. Я осмотрелась по сторонам, почти посредине небольшой площади стояла телега с какими-то мешками. Поставив возле неё ведра, и вскарабкавшись на самый верх, уверенно встала, расправила плечи, что-что, а выступать при большом скоплении народа я могла уже с пяти лет.

— Люд честной, — сказала я хорошо поставленным голосом, — не соблаговолит ли кто-нибудь из дворни, сказать бедной, новенькой служке, где здесь можно набрать воды, кроме конюшни, там хозяин не в духе, жду ваших предложений.

Почему-то моя речь вызвала панический страх, двор мгновенно опустел.

— А воды, — протянула я, оглядывая пустой двор.

— Бог ты мой и откуда ты только взялась, — раздалось за моей спиной, я обернулась, возле телеги стоял Кащей, — пошли, покажу, — он подхватил мои ведра и подождав пока я скачусь с мешков пошёл вперед.

— Откуда так говорить научилась? — спросил он, не оборачиваясь.

— Так моя бабушка, нянюшкой была у царевны, и я с ней играла, когда маленькая была, а потом бабушки не стало вот я и кочую от родственника к родственнику.

— А родители где?

— Мамы нет с моего рождения, а отец, он хороший только занятой сильно. А Вы, почему спрашиваете?

— Соврала ты мне, только где не пойму, — задумчиво сказал Кащей, входя в кухню.

— А вы ложь чувствуете? — удивилась я.

— А ты ещё не догадалась?

— Хорошо, не совсем у царевны, но царевну я видела, — сдалась я.

Кащей ухмыльнулся и проведя меня за шкаф где я увидела такой же кран, как и в конюшне.

— Ура, спасибо, — обрадовалась я.

— Помочь?

— Нет, я сама, ведь за эту работу Вы мне и платите, а я не хочу, деньги просто так получать.

Кащей ничего не сказал, только внимательно на меня посмотрел и вышел. Воду я натаскала, правда не думала, что в такой казан войдет целых двадцать ведер, когда, наконец, вода сравнилась с краем, я утерлась и тяжело вздохнув села на лавочку возле своих пожиток.

— Смотри-ка, справилась? — удивилась Матрена.

— Ага, — сказала я, — я упорная.

— Вижу, пойдём ужинать, заодно и комнату твою покажу.

Я тяжело поднялась, и подхватив плащ и узелок пошла за Матреной, мы прошли по длинному коридору, она толкнула правую дверь и я оказалась в небольшой, но уютной горнице, в которой было всё что может понадобиться девушке, кровать, шкаф, стол, стул и еще маленькая комнатка, с нужностями, туалетом и краном высоко над головой.

— Это чтобы купаться, — пояснила мне Матрена, — вот так покрутишь, пойдет горячая вода. В шкафу есть всё что нужно.

— Как здорово, — искренне обрадовалась я. И быстро сунув узелок под подушку, вышла вслед за женщиной, мы прошли вглубь дома и остановились в большом зале с не менее большим столом, заваленным разной снедью.