Все животные

Мэри рассмеялась.

- А этот «господин Дракон», стало быть, ваш телохранитель?

- Его обязанности несколько шире... Хотя, в общем и целом, - да, он занимается моей безопасностью во всех смыслах. Но это скучно. Извините, раз уж мы помирились... насчет мордобоя... четыре года назад, когда вас захватила семья исландских китобоев, как вам удалось бежать? В книге этот эпизод подан очень уж лаконично. Между прочим, я ваша поклонница...

- Это долгая история... И не слишком аппетитная. Вы уверены, что...

- Я уверена.

И тогда он принялся рассказывать о побеге из Акюрейри.

В Дюнкерке, на причальной платформе, Мэри Уинтворт сказала Уолтеру:

- Знаете что, сэр Рыцарь? У меня есть время, и я хочу продолжить знакомство. Надеюсь, вы не возражаете?

Еще бы он возражал! Посмотрел бы он на того идиота, который захотел бы возразить, глядя в темные эльфийские глаза...

-...Барри, я звоню тебе, братец, чтобы выложить сногсшибательные новости.

- Китам дали гражданские права? «Зеленые» побили консерваторов на выборах в парламент?

Барри всегда был язвой выдающегося качества. Дайте ему какую-нибудь святыню, он произнесет десяток фраз, после чего имя этой святыни вы постесняетесь начертать на помойном контейнере.

- Завтра Мэри показывает меня отцу. А потом мы едем в одну маленькую приятную гостиницу на побережье Корнуолла, близ Тинтагеля.

Драгоценный брат не промедлил с ответом:

- Надеюсь, чары не спадут, и леди Мэри так и не поймет, от какого гоблина получила маленького Артура себе в животик.

- Ты редкая свинья, Барри, но я к тебе уже привык. Надеюсь, когда-нибудь отыщется добрая женщина, которая тоже к тебе привыкнет.

- Странное это будет существо. Возможно, не вполне человек.

Уолтер готов был с ним согласиться. По правде говоря, все мыслимые варианты его старший брат уже исчерпал, стало быть, пришло время принимать заявки от инопланетянок, русалок и привидений женского пола... Но, пожалуй, Барри не обрадуется, если его правоту подтвердит сторонний наблюдатель.

Оставалось переменить тему:

- Знаешь, братец... не упомню, когда испытывал нечто столь же сильное, как с нею. Более того, испытывал ли вообще.... Меня раздражает только одно: за ней повсюду таскается этот «господин Дракон».

- Не стоит беспокойства. По старым добрым сказочным правилам, дракон не помешает принцессе завоевать рыцаря, если она к этому рыцарю весьма расположена.

В разное время Уолтер посетил одиннадцать стран, не считая доброй старой Англии. Но ему никогда не приходилось жить в номерах из восьми комнат. Притом одна из них, по словам Мэри, служила спальней для прислуги, а еще одна - ванной и уборной для прислуги. «Не все легко переносят чужие запахи», - пояснила Мэри.

Больше всего поразил Уолтера шоколадный набор, дожидавшийся их на столе. Очень большой набор. Тут тебе и шоколад с перцем, и шоколад с макадамией, и шоколад с абсентом... На фоне шоколадной роскоши бутылка шампанского и ваза с фруктами выглядели тускло. Можно сказать, обыденно.

- Все это можно есть, или... или... оно для красоты?

Мэри посмотрела на Уолтера смущенно.

- Сэр рыцарь... Есть тут можно все, что захочешь. Но ты, пожалуй, воздержись. Во всяком случае, прямо сейчас.

- Почему, милая?

- Видишь ли, я устала соблюдать приличия. А если мы примемся их не соблюдать, то движения челюстями будут несколько сбивать нас и...

- И... что? - спросил он почти риторически, обнимая Мэри за ягодицы.

- И отвлекать, - пояснила она, ловким движением сцепляя ноги в замок у него за спиной.

...Полчаса спустя оба уничтожали шоколадный набор, выдергивая друг у друга самые необычные конфеты. Когда никто не хотел уступать, приходилось делить их пополам.

- Они, там, внизу, даже не спросили у тебя документы.

- В номер такого уровня можно вселяться инкогнито.

- Но... медовая, они не спросили и кредитную карточку...

- Видишь ли, медвежонок, я в какой-то степени владею этой гостиницей.

- То есть?

- Она моя. Подарок двоюродного брата на шестнадцатилетие. Но все это скучно. Лучше расскажи мне, как вы сражались с фарерскими китобоями за гринд. Я смотрела в сети: у тебя целых три рейда! Последний раз вы, кажется, отогнали гринд с помощью какого-то излучателя, и половина островитян остались без своей традиционной добычи...

Уолтер почувствовал гордость. Это были самые счастливые дни в его жизни. О них писали в газетах, сеть кипела репортажами с архипелага. И еще... им наконец-то удалось сделать то, что срывалось на протяжении многих лет.

- Мэри, у нас все получилось два раза. Просто про первый никто не любит вспоминать: фарерцы остались без зубатых китов, которых они называют гриндами, Мо Чалмерс - без левого глаза, Тэд Абрахамсон - без двух резцов, а мне сломали ребро. Лежа в больнице, я и начал писать книгу «Война с китобоями».

Мэри смотрела на него во все глаза. Во взгляде ее посверкивал тот драгоценный камень, который так ценится мужчинами - восхищение. Уолтер придвинулся и поцеловал ее в правую щеку, а потом в грудь, чуть выше соска, оставляя шоколадные кляксы. Маленькая эльфийка! Оказывается, тебе нравится то неистовство, которое позволено гоблинам и запрещено твоему племени...

- Ты ведь здорово рисковал...

Ее голос дрожал от нарастающего желания.

- Самую малость.

- А в чем смысл? В чем генеральный смысл?

- Если я примусь объяснять, мы сможем перейти к действиям очень и очень не сразу...

- А ты попробуй в двух словах...

Голос Мэри сделался призывно низким, грудным, объяснять ей ничего не хотелось. Но... ладно. Пусть будет такая игра: кто дольше вытерпит.

- Видишь ли, Мэри... Все животные равны между собой. А что такое люди? Да те же животные, только очень конкурентоспособные. В нас нет ничего особенного, ничего мистического. Ни бога, ни дьявола. Мы точно так же нуждаемся в пище, сне и маленьких порциях серотонина, как и они. Они равны между собой, а мы равны любому из них, поскольку ничем не отличаемся. Надо ли позволять убийство равных тебе созданий?

Мэри спрыгнула со стула, поцеловала его в шею, примерилась к губам и... отпрянула. Уолтер уперся ей ладонью в грудь, не подпуская к губам.

- Ничего не выйдет, милая.

- А? - Мэри посмотрела на него, как на «Титаник», добравшийся до гавани со всеми пассажирами на борту.

- Положительно, ничего не выйдет. А ну-ка пойдем со мной, и ты полюбуешься на себя в зеркало.

Он подвел ее к зеркалу и показал три больших коричневых пятна: на щеке, над соском и на нижней губе.

- Разве можно целоваться с такой чумазой девочкой.

Мэри глянула на него ошалело.

- Ты победил, Уолтер Перси. Но учти, если ты сейчас отправишь меня в душ, я разорву тебя на месте. Знаешь, что такое ирландский бокс?

- Ты со мной не справишься, милая. На одного меня двух тебя мало. Предлагаю компромисс: продлим игру еще немного. Я слизываю маленькие безобразия с тебя, а ты слизываешь то, что нашкодничала, с меня. Начинай с шеи. Не так быстро! Учти, пока мы меряемся силами, учтивейшая беседа продолжается. Поняла?

- Да, господин... О чем будем разговаривать? - Она присосалась к шее Уолтера.

- Ну, например, о твоем отце. Когда ты нас друг другу представила, он вел себя очень вежливо... Это что, засос? Мы иначе договаривались! Ты...

- М-м-м, - ответила Мэри, не отрываясь.

- А впрочем, ладно. Пусть будет засос. Так вот, он, разумеется, сказал, что видел спутника своей дочери иным, но поскольку ты имеешь право на все, что пожелаешь, то он рад познакомиться со знаменитым писателем... Стоп! Теперь я. И, кстати, кто тут знаменитый писатель?

Мэри отдышалась и рефлекторно поправила волосы.

- Ну, мне пришлось сказать: «Мой медвежонок - большая знаменитость и очень добродушный человек. Вреда от него ни мне, ни семье не будет, а одна только польза»... Милый, зря ты так стараешься со щекой. Щека - не шея, не та чувствительность. Давай-ка опять я.