Вместо послесловия

– Нет, сударь, не знаю.

– Как же не знаешь?! Их знают все в тех землях. Сэр Эдрик! Золотоволосая Беата!

– Не имел чести.

– Ты знаешь! Не лги мне! Ты знаешь её! Она сияет, когда открывает глаза, она владычица над синими змейками! Как ты можешь её не знать?

– Сударь, вы бы…

– Знаешь! – закричал Лайам, садясь и хватая Сальдо Броснана за предплечье. Голая рука впилась в кожу горбуна с такой силой, словно была закована в сталь. – Ты её знаешь! Всё знают сэра Эдрика, все знают леди Беату! Постой! Ты же знаешь! Зачем ты отпираешься? На! Смотри! – трясущиеся пальцы потянулись к животу, к развороченной ране, впились в клубки кишок, поползли выше, сорвали черный кушак, расшитый зелёным шёлком, ткнули кусок окровавленного бархата в горбатое плечо. – Возьми! Видишь?

– Сударь, что ж вы так…

– Видишь?! Это она вышивала! Она мне это вышивала… И просила вернуться… Я взял… я обещал. Так отдай ей… Верни это ей, слышишь?

– Э-эх… – досадливо пробормотал Сальдо, вырываясь, и сэр Лайам из Гранчестера захрипел, думая, что кричит:

– Я прошу тебя… Отдай его… ей… отдай… Пусть он останется у неё. Пусть она его забирает… назад… Слышишь? Скажи ей, чтобы забирала! Скажи этой суке, пусть забирает! Скажи ей, что я умер! Пусть забирает свой чёртов кушак!

Грубые, обветренные пальцы встретились с мускулистыми, окровавленными, тут же отпрянули, пугливо, пристыженно, сжимая засаленную бархатную тряпку, касаясь чьей-то грязной глупой тайны.

– Пусть забирает, – прохрипел Лайам. – Это всё, что она от меня получит.

Сальдо Броснан встал. Чёрное солнце взошло в невыносимо высоком небе, белое поднялось следом. Лайам Гранчестер лег на землю и закрыл глаза.

Горбатый парень из Стиррига отвернулся и, хромая, пошёл прочь, одной рукой придерживая заплечный мешок, а другой сжимая кушак, расшитый королевой синих змеек. Он шёл долго, потом остановился, опустился на колени, развязал мешок, сунул в него кусок бархата, орошённого кровью из поколотых иголкой пальчиков золотоволосой Беаты. Его плечи тряслись. Лайам улыбнулся серыми, как пыль, губами и открыл глаза.

Было очень тихо. Стервятники парили в невыносимо высоком небе, били облезлыми крыльями душный воздух.

Они-то знали, кто настоящий хозяин этого мира.