Черная река (СИ)

- Кирин, следы! Снежник был тут! И демон… смотри, это ледяной демон прошёл тут! – прошептала Кесса и подалась назад, настороженно глядя на обманчиво неподвижный склон. Зимние твари недавно прошли тут, и Кесса не видела следов, ведущих обратно в степь.

- Река моя Праматерь! – выдохнула Кирин, выглядывая из-за её спины. – Этого только не хватало! Отчего они не ушли? Третий день Дикерта… Кесса!

Плетёный пояс едва не порвался, когда Кирин дёрнула за него что было сил, вытаскивая сестру из окна. Та навалилась спиной на заслонку, изгоняя ледяной ветер из пещеры.

- Хаэй! – Снорри Косг, один из гостей-переселенцев, задержавшихся в жилище Скенесов на всю зиму, укоризненно покачал головой. – Так и выпасть недолго.

Снорри был одет по-зимнему, даже шапку не забыл, хоть и запарился, пока пробирался в ней по тёплым норам. При нём был лук, и от стрел в плетёной корзинке пахло смолой. Всего пять из них были обвиты просмолённой паклей, но Снорри положил рядом ещё десяток обычных и шептал теперь над ними что-то невнятное, помахивая над корзинкой осколком чёрного земляного стекла. Эти кусочки, обмотанные ремешками из тонкой кожи, носил при себе каждый житель, которому приходилось посреди зимы выходить из пещеры – говорили, будто они уберегут от смертельного холода и отпугнут снежников, будто это священный обсидиан – земля, расплавленная в огненных недрах и вновь вышедшая на берега Реки. Нарин Фирлис, криво усмехаясь, говорил иногда, что это просто земляное стекло – дрянное, не годное ни на что, даже наконечник для стрелы из такого не выйдет, а что закоптилось – так это силы не прибавит… Его не слушали обычно, и хоть Кесса не знала, кто здесь прав, но на чёрный обсидиан сейчас смотрела почтительно. Закончив колдовать, Снорри спрятал амулет под куртку и смерил сестёр озадаченным взглядом.

- Ступайте вниз! Старшие собираются наружу. Я буду стеречь тропу.

- Ты видел следы на склоне? – спросила Кесса, кивая на замурованное окно. – Ледяной демон где-то у Реки!

- И не один, - нахмурил брови младший из рода Косгов. – У пещеры Мейнов видели другие следы. Стая снежников где-то здесь.

- В омут снежников! Ты видел след демона? – сверкнула глазами Кесса. – Ледяной коготь у Реки! Старшие… они это видели? Они всё равно пойдут… пойдут туда, на лёд?!

- Когда же им, по-твоему, выходить на Весенний Излом? В середине Майнека? – пожал плечами Снорри. – Когти когтями, а снежные волки – звери не из ласковых. Идите вниз, к очагу. Хвала богам, лучников в Фейре много. На тропу снежники не сунутся, лишь бы огонь не погас.

Кесса и Кирин, припрятав зимние плащи, просочились незаметно в очажную залу – и вовремя: старшие Фейра, вся дюжина, были тут, и не только они. Семейство Скенесов – те, кто не сторожил у малых пещер – стояло поодаль от очага, уступив место гостям, лишь Сьютар и Амора, старейшины рода, остались у огня. Сьютар Скенес – весь в пушистых перьях совы, в драгоценном гранёном стекле и подвесках из цветных бусин – встречал каждого из старших, брал их руки в свои ладони и дул на них – и так же делали они, обмениваясь теплом. Нелфи и Мейны, Айвины, Санъюги и Наньокеты – все в расшитых белым мехом шапках, со священными знаками на ладонях и лицах. Каждый из них пришёл с коротким копьём, только Сьютар, как подобало жрецу, держал лишь посох, украшенный перьями и зубами. Кесса знала, что дубина это весьма увесистая – редкий снежник не завизжит, получив ею по хребту – и за деда не опасалась, но всё же ей было не по себе.

- Отчего они собрались так рано? – прошептала ей в ухо Кирин. – До вечера далеко.

- Снежные твари рядом, - прошептала Кесса в ответ. – В темноте их не заметишь…

Каждый из старейшин подходил к очагу, подкладывая сухую ветку. Пламя горело ровно, не плевалось искрами. Поклонившись огню, Сьютар подхватил свой посох и кивнул тем, кто стоял у входа. Многослойные дверные завесы заколыхались, неохотно приподнимаясь.

- Пойдём! – Кесса потянула сестру за руку. – Наверх, пока не видят!

- Река моя Праматерь, - пробормотала Кирин, почти бегом пробираясь вслед за ней по коридорам. – Нас там только не хватало!

В зимней спальне было темно и холодно – свет, ледяной и жуткий, сочился только в приоткрытый лаз в обрыве, рядом с которым, накинув на себя плащ и прикинувшись меховой кочкой, сидел Снорри Косг. Он неотрывно следил за тропой и только недовольно скосил глаз на Кессу, когда она опустилась на сухую траву рядом с ним.

- Мы посмотрим на Излом сверху, - прошептала она. – Они идут уже?

Кирин накрыла её стащенным с кровати одеялом и забралась под него, прячась от ледяного ветра. Он не унимался уже второй месяц – гнал снежную крупу вдоль обрыва, начищая до блеска ледяную броню Реки. Внизу, у подножия белых скал, быстро шли к замёрзшей воде шестеро старших, и Сьютар шагал впереди, вороша посохом снег вдоль тропы. Он говорил что-то, но ветер уносил слова.

- Все чаши Реки-Праматери полны льда, - прошептала Кирин, глядя вниз. – Она спит.

- Она проснётся, - отозвалась Кесса. Солнце не выглядывало из-за белесых туч, и блики на снегу не слепили глаза, но что-то странное мерещилось ей в очертаниях ледяных торосов там, где ещё осенью плескалась вода. Будто тени, отбрасываемые ими, тоже трепал и пытался сорвать ветер…

Сьютар поднял посох, и все остановились, выстроившись вдоль воды. Сейчас там вздыбился лёд, но старший из рода Скенесов смотрел на него уверенно – Река была тут, даже сейчас, во время крепкого сна. Он склонил голову и запустил руку в мешочек у пояса. Угощение высыпалось в расщелины льдин – зёрна, пряная пыль и щепоть соли, сухие травинки и лепестки, следом полетел кусочек солёной рыбы и хвост Листовика. Окк Нелфи поднял над головой чашу, наполненную кислухой, выкрикнул что-то, глядя на скрывшееся солнце, повернулся к заснеженному обрыву и широким взмахом расплескал хмельной напиток по земле и речному льду. Сьютар осторожно коснулся посохом дальней льдины – будто постучался в чужое окно, замурованное на зиму – и Кесса затаила дыхание, но никто не ответил ему. Ничуть не опечалившись, он повернулся к старшим, поднял посох, указывая на обрыв, помахал им, и перья заплескались на ветру.

- Да уж, верно, - пробормотал Снорри, услышавший что-то, что от ушей Кессы ускользнуло. – Пусть они просыпаются скорее.

Опустив посох, Сьютар Скенес пошёл обратно к пещере, и пятеро старших цепочкой потянулись за ним. Окк, спрятав чашу, взялся за копьё – он был не из драчливых, но и ему не по себе было без оружия на этой тропе.

- Жалко, Симу не пустили к нам, - прошептала Кесса, глядя на него.

- Она смотрит за огнём, - отозвалась Кирин, отстраняясь от дышащего холодом проёма. – Вот и нам бы…

Снорри с пронзительным криком схватился за лук. Мгновенно вспыхнувшая стрела очертила огненную дугу над берегом и впилась в снежный холм. Тот взвизгнул, на глазах меняя очертания. Шесть белых теней стояли у тропы, припав к земле, и одну из них сбила в прыжке пылающая стрела – не та, которую пустил Снорри, но и та заставила снежного волка шарахнуться прочь.

Те, кто стоял на льду, схватились за копья. Ещё две стрелы влетели в круг ледяных тварей, разбив его, двое волков отступили, прижимаясь к земле и сдавленно рыча, третий взвизгнул и отпрыгнул, едва увернувшись от удара посохом. Ещё четыре вспышки озарили берег. Окк Нелфи шагнул вперёд, примеряясь, куда ударить, но волк, припавший к земле перед ним, бросился ему на грудь. Кесса вскрикнула и схватила осколок льда.

- Хаэ-эй!

Ледышка ударилась о белую спину и отскочила, но две стрелы пронзили снежный мех, и зверь завизжал, падая набок, и покатился по земле. Окк, не вставая, ударил его так и не выпущенным из рук копьём, и ледяной демон взорвался мелкой снежной крупой, рассыпаясь в прах. Ветер взвыл над обрывом, развеяв ледяное крошево, пять теней мелькнули под скалами и скрылись.

- Снежники! Бездна их пожри, снежники! – Снорри, бросив оружие, высунулся из окна, ошалело тряся головой. – Хаэй! Все ли живы?