Талисман мага

Как и раньше, пропадали люди, как и раньше, невозможно было выйти в Тайг, чтобы не напороться на охотившихся там лемутов, — поэтому ничего странного, что мало кто собирался мириться с таким положением вещей…

Ральф прибыл в Канду в самый разгар борьбы с ненавистными колдунами, и его семнадцатое по счету задание сразу началось с неудачи: пропал передатчик. Во всяком случае, так думалось Ральфу, однако именно эта пропажа в итоге и оказалась его спасением. Ну, откуда в тот момент разведчику было знать, что «погибший» агент «Sunrise» Карлос на самом деле не погиб, а превратился сначала в брата С'каро, затем — в Великого Магистра — главу образованного им Серебряного Круга? Что из-за предательства Карлоса трое разведчиков подверглись операции по искажению памяти и доставили в Центр неверные сведения? Дальше больше: С'каро оказался отцом Ральфа и вовсе не предателем, а жертвой обстоятельств и, что хуже всего, носителем «зародыша» сознания самого Нечистого, который предусмотрительно заложил его туда за несколько лет до своей физической гибели. Но и это еще было не все: Безымянный Владыка оставил не одного, а целых пять «зародышей»! А когда выяснилось его настоящее имя…

Ральф всегда был уверен, что никакого Нечистого на самом деле не существует. Дэвид Рой, основавший когда-то «Sunrise», придумал его с определенной целью: спасти вновь нарождающуюся цивилизацию, ибо ничто так не объединяет человечество, как страх перед общим врагом. Однако обмануть людей не так просто, потому-то и было создано «Темное Братство», призванное имитировать «деятельность Нечистого». Тоже из самых лучших побуждений! Со временем, правда, некоторые из них, извратив благородную идею, перестали подчиняться «Sunrise» и превратились в филиалы настоящего Темного Ордена. Вот тогда-то и понадобились разведчики. С их помощью предатели выслеживались и безжалостно устранялись. Выследить же и захватить самого разведчика не удавалось практически никому: за всю многовековую историю существования «Sunrise» такие случаи можно было пересчитать по пальцам. И вот в течение каких-то тридцати лет раскрытыми оказались сразу четверо! Стоит ли удивляться, что подозрение теперь будет падать на каждого? А если разведчик еще и утверждает, что видел самого Нечистого…

«Черт, черт, черт! — мысленно повторял Ральф. — Но ведь я действительно его видел, а если и упустил — так посмотрел бы я на того, кому удалось бы его удержать…»

Или просто не стоило рассказывать десантникам о том, что Нечистый существует? Что зовут его Дэвид Рой и что основатель «Sunrise», вопреки привычным представлениям, живет на Земле вот уже более двух тысяч лет? Ведь довольно и того, что Ральф, рискуя всем на свете и нарушая устав, вызвал карателей сюда, в Канду. Не удивительно, что ему не поверили! Еще бы — гораздо удобнее усомниться в здравом уме разведчика, чем представить, что где-то рядом с тобой живет человек, способный, как перчатки, менять тела и возрождаться в чужом мозгу от одной лишь оставленной там мысли.

«Прибывшие каратели встретят разведчика, охваченного манией преследования — типичный случай…»

Да, похоже, пророчество отца сбывается — правда, для этого даже не понадобилось никаких операций над мозгом, стоило лишь рассказать все как есть. Ральф невесело усмехнулся, затем его усмешка превратилась, скорее, в недобрую ухмылку, а в глазах промелькнуло высокомерие: эти костоломы… они всерьез подумали, будто бы способны удержать разведчика… Впрочем, теперь он больше не разведчик никто. Преступник или помешанный, сбежавший от своих. Никто… Отлично! Но тогда что он делает здесь, около этих развалин? Человечество он спасает! Че-ло-ве-че-ство — ни больше, ни меньше! Потому и понесся по первому же зову Нечистого — ночью, через Тайг…

Только сейчас Ральф наконец осознал, что делает и где находится: за деревьями промелькнули зеленые с красными зрачками глаза. По-осеннему резкий ветер ударил в лицо — отвратительно заскрипела единственная створка ворот, и уже знакомый тоскливый ужас стиснул сердце.

— Врешь — не посмеешь! — засмеялся разведчик, обращаясь к следившему за ним хищнику. — Ты слишком дорого ценишь свою шкуру…

«…это только люди, надеясь на авось, способны лезть куда ни попадя… — договорил он уже про себя, заходя за ограду. — Хотя…» Ральф вдруг вспомнил, что около месяца назад, когда он был здесь вместе с Тэном и Риу, одного зверя на территории бывшего поселка они все же встретили — того, огромного, с серебристой шерстью. Правда, может статься, он являлся гостем совсем из другого мира…

Разведчик огляделся. В свете луны покосившиеся, постепенно враставшие в землю строения выглядели почти зловещими, а если еще вспомнить, что где-то неподалеку начинался вход… в никуда. Во всяком случае, неизвестный хищник с серебристой шкурой там просто исчез. Исчез, как до него исчезли многие жители этого злополучного поселка. Это их страх и отчаяние, копившиеся изо дня в день в течение нескольких лет, отравили некогда чудесную лесную поляну, которую теперь стороной обходили даже наиболее крупные обитатели Тайга.

Ну и местечко! Разведчик невольно поежился, не в силах отстраниться от накатывавших одна за другой, невидимых, но зато ощутимых волн чужого ужаса. В самый раз для Нечистого, ничего не скажешь. Впрочем, разве кто знал, что это в действительности был за человек? Да и человек ли?

«Михаэль…» — прозвучало в этот момент в голове, и Ральф невольно вздрогнул.

«Я уже здесь», — так же беззвучно ответил он.

«Знаю», — вместо продолжения Дэвид передал мысленное изображение дома, где он находился сейчас.

Разведчик в сердцах выругался: как же, помнил он этот дом. Мало того, что до него еще предстояло добраться живым (ночью, в темноте, среди травы по пояс), так чуть ли не под его окнами располагался тот самый злополучный вход…

«Извини, но встретить никак не получится», — уловив недовольство «собеседника», съехидничал Дэвид.

«Значит, дело совсем плохо…» — подумал Ральф.

Пока что он не знал, радоваться ему или печалиться: все было так запутано… С одной стороны, ослабевший и беспомощный Нечистый был, естественно, гораздо менее опасен, но с другой — стрелял-то в него не кто иной, как он, Ральф, и хотя ни тогда, ни сейчас разведчик в этом не раскаивался (а иначе Дэвид уничтожил бы его самого), созерцать страдания раненного тобой же человека — удовольствие не большое. Кем бы он ни был — пусть даже и самим Нечистым.

Далее. Если этот Дэвид умрет — останется уже не пять, а всего четыре Нечистых. Всего! Как раз здесь-то и возникала еще одна проблема: Ральф знал только, где находится один из них, а вот где искать остальных? Может статься, он в одиночку и не справится с этой задачей…

Она слушала отца и машинально вертела в руках подобранную по дороге сюда ветку каштана. Все четыре плода на ней уже созрели. Красновато-коричневые и блестящие, они выглядывали из трещинок в засохшей, словно окаменевшей оболочке. Осторожно, чтобы не уколоться, — сухие шипы царапались не хуже зеленых — Амалия разломила «ежик» и вытащила его содержимое. Крошечный, так и не развившийся плоский зародыш и почти созревший каштан: недозрелые они совсем мягкие и кремового цвета, а этот плотный и уже покрыт темной корочкой. Только маленький — кто-то сорвал да и бросил. Амалия зачем-то вернула его на прежнее место, совместив все неровности — бугорки и ямки, — аккуратно соединила половинки-скорлупки, но руки в этот момент дрогнули, и орешек покатился по полу.

— Ну и что, что он сбежал? Это ничего не доказывает. Сбежал, потому что ему не поверили. А я ему верю!

Координатор тяжко вздохнул.

— Почему! Почему, если человек говорит, что видел Нечистого, надо обязательно считать его сумасшедшим? — Амалия наклонилась подобрать орешек.

— Я сама разговаривала с Карлосом…

— Ты разговаривала с Карлосом? — перебил Координатор.

— Да — когда он еще был жив.

— Но ведь ты его не знала! Каким образом…

— Я видела его портрет, затем в сознании Анны…