Путь к свободе (СИ)

Мы въехали через главные ворота, открытые прислугой. Я спрыгнула с коня и повела свое животное к конюшням. Была такая страсть у нашей семьи – лошади. Самые лучшие ездовые лошади выкупались нашими мужчинами по всей стране и не только. Удивительно, что отец мне доверил одного из своих прекрасных жеребцов. Я отдала поводья нашему пожилому конюху и кинула ему специально припасенную серебряную монетку. Мне нравился этот старик, добрый, он хорошо ко мне относился с самого детства. За это я всегда ему тайком давала то деньги, то вкусную пищу, которую таскала из столовой.

- Софи, тебя искал твой отец, он заходил сюда лично, - поклонился мужчина.

- Освальд, я же просила тебя никогда мне не кланяться, - моему возмущению не было предела. Интересно, а зачем я вдруг понадобилась отцу, если он сам на конюшню заходил в моих поисках.

- Я бы порекомендовал вам скорее его найти, он был в плохом настроении,- еще раз поклонился этот несносный конюх и повел моего жеребца и лошадку Верана вглубь конюшни. Сам Веран давно незаметно куда-то убежал, что я только сейчас заметила его отсутствие.

В поместье царила тишина, разбавляемая лишь моими гулкими шагами. Встретившаяся в коридоре служанка поклонилась и сказала, что мой отец ждет меня в своем кабинете. У меня внутри все похолодело от дурного предчувствия. И оно еще больше усилилось, когда я вошла к отцу. В комнате царил полумрак, только огоньки нескольких свечей в золотом подсвечнике, стоявшем на столе, давали приглушенный свет. Ледис ди Эсс сидел в своем глубоком кресле, закинув ноги на массивную столешницу, и что-то пил из большого хрустального бокала, устремив свой ледяной взор куда-то в стену. Я сразу обратила внимание, что вместо обычного порядка в кабинете царит хаос. Какие-то листы, документы были разбросаны по всему помещению, перевернутая пустая бутылка лежала на дорогом Лиэсском бежевом ковре, испачкав его пролившимся вином.

- Садись, - бросил мне отец, указав на кресло, стоявшее напротив него.

-  Случилось что-то серьезное? – мой голос был спокоен, только кончики пальцев дрожали от напряжения.

- Для тебя да, - мужчина поставил бокал на стол, и посмотрел мне в лицо. – Тебе нашли мужа, на бале в честь твоего совершеннолетия вас познакомят, а через неделю будет свадьба.

- Это все? - я встала и горько усмехнулась. Вот значит как, я думала, у меня будет еще немного времени после совершеннолетия. – Господин, можно только поинтересоваться, кто мой будущий муж?

- Прости меня детка, - что? Мне послышалось? Что за перемены в лице у этого ледяного человека? – Райс ри Сэ.

Я рухнула обратно в кресло и, наплевав на все манеры, которым меня учили с детства, схватила бокал отца с недопитым вином, залпом выпив остатки напитка. Голова кружилась от нахлынувших чувств, бокал улетел в стену, разбившись на маленькие осколки и испачкав красивый гобелен, подаренный самим королем Радомием.

- Вот значит как, - я не скрывала своей ярости, разочарования и страха. – Какая выгода тебе с этой партии? Неужели ты меня, свою родную дочь, настолько ненавидишь, что обрекаешь ее на нелегкую смерть?

- Прости, - впервые в моей жизни я увидела, как человек, называющийся моим отцом, склонил перед кем-то голову, в частности передо мной.

- Прости?! Это все, что ты можешь сказать? Отмени эту свадьбу! Это в твоих силах, я знаю, отмени! – я кричала, надеясь, что мои чувства и слова будут услышаны.

- Это затеял не я, а король, мне не удалось отговорить его. Ты единственная девушка высокого статуса, у которой скоро совершеннолетие. Других кандидатур в ближайший год в нашей стране просто нет. Это политика, дочь, и в твоей ситуации я бессилен что-либо изменить.

Я, молча, встала и вышла, даже не хлопнула дверью, не было сил. Только будучи одна в своих покоях я обняла мягкую подушку и разрыдалась. Если бы меня продали какому-нибудь старому мерзкому герцогу, как мою старшую сестру, я бы это пережила. В прямом смысле пережила. Но в сложившемся случае деньги выручат за смерть, мою смерть.

 Райс ри Сэ, я читала много книг в нашей библиотеке, и наталкивалась на упоминания о нем. Только информации было немного, впрочем, как и обо всех оборотнях. Властный и жестокий, Райс король, вожак. Даже в справочнике отсутствовал его портрет. Не было и словесного описания. Я никогда не видела представителей расы оборотней, но подозревала, что это будут необразованные, лохматые мужланы, живущие в грязных норах на своей территории. Будь это так, я бы перетерпела, но не во внешности дело. Оборотни ищут себе пару только среди своих. Родить ребенка от оборотня может только представительница этой расы, потому что малыш рождается в своей второй ипостати. Не надо говорить, чем это может закончиться для человеческой женщины, новорожденный убьет свою мать изнутри, разорвав ей все внутренности. Опасен и процесс зачатия, когда из-за обострившихся чувств мужчина может потерять над собой контроль и убить свою половинку. Если она, конечно, не оборотень. Вообще, представители этой расы очень чувствительны и вспыльчивы, умереть можно от неосторожного слова, когда разозлившийся оборотень случайно воткнет в тебя свои когти. У человека не хватит реакции, чтобы увернуться и спасти себя.

Все эту информацию знал и мой отец, и наш король. Но как они могли додуматься отдать меня в лапы смерти, ради чего? Хотя, если отбросить эмоции и хорошенько подумать... Наша страна очень могущественна, ее земли весьма обширны, но людям всегда всего мало. Территория оборотней находится почти рядом с нами, нас разделяет лишь небольшой лес – ничейная полоса. Если меня выдают замуж за короля оборотней, он увозит меня, не сдерживается из-за моего неосторожного поведения, или во время брачной ночи и убивает, то у Аристии появляется прекрасный повод начать войну. Месть за любимую дочь Главного Советника Его Величества Радомия. Моя жизнь в обмен на огромные плодородные земли малочисленного народа, которого можно легко истребить нашей военной и магической мощью. А главное, никто из соседних стран не сможет вмешаться, потому что мы будем в своем праве.

Но почему именно сейчас? Именно в этот год? Ведь совсем скоро наступит Осенник и наша армия просто не сможет дойти до чужой страны из-за ливней и размытых дорог. Далее, неужели Райс ри Сэ так глуп и не смог просчитать эту ситуацию? Даже я, в целом далекая от политики, смогла понять, что к чему. Или все не так просто, как кажется на первый взгляд. Но что делать теперь мне? Спокойно ждать своей участи и надеяться, что все обойдется, либо бежать. Забрать коня, свои драгоценности и бежать в другую страну, в надежде, что меня не найдет разведка отца. К тому же, я родилась в предпоследний день Летня, значит, если я сбегу перед балом, и успею скрыться, то у меня будет время до конца Осенника. Никто не бросится в погоню, пока не просохнут дороги. А там наступят холода, и выпадет снег, тоже неплохо. Решено, терпеть до последнего, а затем бежать.

Глава 2. Побег.

«Любовь. Что она творит с людьми и нелюдями. Любовь делает нашу жизнь ярче, наполняет каждое мгновение смыслом. Ах, эта любовь, особенно вспыхнувшая внезапно. Какие поступки мы только не совершали в порыве сего прекрасного чувства. А вы, дорогие мои,  влюблялись с первого взгляда?»

Риана ди Вэй «Эта невозможная любовь»

Время пролетело незаметно. До моего совершеннолетия и представления высшему свету осталась всего лишь одна декада. Наш особняк стал похож на растревоженный улей. Всюду можно было увидеть суетящуюся прислугу – до приезда гостей остался день, нужно было привести помещения в порядок. Весь месяц для меня превратился в сплошную пытку. Каждый день приходили люди, снимали с меня мерки, приносили на утверждение различную ткань, из которой сошьется мое свадебное платье. Учителя словно озверели и пытались вбить в мою голову столько знаний за раз, что каждый день, когда я приходила в свою комнату, сразу падала в кровать и теряла сознание.

В день приезда гостей служанки меня долго мыли, натирали пахучими кремами, расчесывали. Затем втиснули в изумрудное платье и сделали невообразимую прическу. Я была неотразима, как мне сказал мой младший братик. Я не могла скрыть восторг и предвкушение от побега в своих зеленых глазах. Когда на моем пути встречался отец или мать, приходилось опускать голову и всеми силами играть печаль и скорбь на лице. И мне верили! А я еще больше радовалась в душе.