Королевство стеклянных глаз (СИ)

Пока Кеннет пробирался к выходу из палатки, в голове уже сложился план. Итак, они ехали где-то пять-шесть часов, если не считать многочисленные остановки. Пешком, конечно, будет добраться проблематично, но ведь до мотеля, который они проезжали, совсем недалеко! Там можно будет и прикупить на свои карманные деньги чего-нибудь перекусить – съедобного, а не консервированного, - и узнать, где здесь ближайшая железнодорожная станция. Конечно, хорошие мальчики так не поступают… А кто сказал, что он хороший мальчик?! Да и родители вряд ли будут волноваться, максимум взбесятся. Хотя вероятнее всего, они бы и не заметили, если бы он подложил вместо себя тот чёртов манекен: им же нужно, чтобы сын просто красиво маячил на заднем плане, пока они веселятся. Даже если они сообразят, куда направился любимый сыночек, и заберут из мотеля до того, как он успеет упросить кого-нибудь подкинуть его до станции, то, может, хотя бы задумаются, стоит ли таскать единственного ребёнка с собой. Кеннет чувствовал себя эдакой мелкой псинкой крысиного типа, которую посадили в сумочку и куда-то волокут. Всё! Баста! Псинка перегрызла лямку сумочки и стремится в светлое будущее.

Воображаемую псинку переехал грузовик, прочертив по дороге длинную красную полосу в обрывках свалявшейся шерсти, и Кеннет передёрнулся: слишком живое воображение иногда здорово мешало жить. Вот сейчас, например, откуда взялся грузовик? Пока мозг решал столь важную для мироздания проблему, руки старательно выводили на выдранном из блокнота листе:

«Я уехал домой. Не надо меня искать». Чуть подумав, приписал «Ваш Кенни». Плюнул, зачеркнул и подписал «Кеннет Каррингтон». Вот так будет смотреться намного лучше. Кенни – это тот, что в «Южном парке», а у него вполне красивое мужское имя, вот как!

Деревья всё так же мерно покачивались, будто танцуя под какую-то очень медленную музыку. Так люди на фестивалях, садясь вокруг костра, берутся за руки и раскачиваются из стороны в сторону, как будто решили призвать Дьявола. Всё, больше не будет в его жизни стариков и старух в цветастых рубашках и платьях, не будет песен под расстроенную гитару, не будет жирной миссис Галбрейт, воняющей кошками. Пусть мама с папой наслаждаются своим отдыхом, а ему позволят провести каникулы так, как хочется!

Закинув рюкзак за спину, Кеннет побрёл в сторону шоссе. Ничего, сейчас выйдет прямиком по тропе на дорогу. И что, что шоссе за деревьями не видно – следы от колёс на земле укажут путь. Беглец бы принялся насвистывать какую-нибудь песенку, если бы не боялся разбудить родителей. В ночном воздухе и так много шумов – шелест листьев, комариный перезвон… Даже туман, кажется, ползает по земле с липким чавкающим звуком, как инопланетная слизь, пожирающая всё на своём пути. Или не пожирающая – это уже от фильма зависит.

Удаляясь от импровизированного лагеря, Кеннет ощутил смутное беспокойство. Поняв, что его вызвало, начинающий авантюрист обернулся и погрозил кулаком расположившемуся на дереве манекену:

- Хватит на меня пялиться, ты понял?!

Налетел особенно сильный порыв ветра – и голова большой куклы медленно завалилась набок, обнажая трещину на шее. Половинки лица слегка разъехались. И всё это – без единого звука, нарушившего бы тишину. Теперь полустёршиеся глаза снова смотрели на него.

- Пялишься? Ну и смотри, чёрт с тобой, - раздражённо махнул рукой Кеннет. В самом деле, ему что, возвращаться из-за какого-то там манекена?!

На воображаемом шоссе красная полоса постепенно темнела, въедаясь в асфальт.

========== Глава III: Потерянный ==========

Первые десять минут Кеннет не беспокоился. Едва отойдя на безопасное расстояние от лагеря, он принялся напевать что-то себе под нос. Походило это «что-то» на сборную солянку – строчка из одной песни, короткая пауза, первый куплет из другой… Мысли прыгали, и сосредоточиться не получалось. Все воспоминания и образы безжалостно давила огромная, распухшая до размеров хорошего слона миссис Галбрейт, отчего-то размахивающая раздавленной кошкой. Села она на свою любимицу, что ли?!

Хаотичный поток мыслей изредка прерывался очередной всплывающей со дна памяти страшной рожей, какие популярны в новомодных ужастиках. Кеннет приветствовал рожи, как добрых знакомых. Ну, технически, они таковыми и являются: фильмы с наличием неожиданно выскакивающих призраков, зомби и прочих очаровательных созданий в своё время засматривались младшим Каррингтоном до дыр. Особенно он любил те из них, что ещё можно было посмотреть на кассетах. Ну и что, что приходится регулярно реанимировать вот уже пять лет как подыхающий видеомагнитофон! Зато старина, или, как любит говорить мама, «ретро».

Что-то в спокойном ходе мыслей было не так, и вскоре Кеннет понял, что именно. Он шёл по прямой, не сворачивая с тропы и порой сверяясь со следами от колёс, оставшимися на земле. Всё говорило: он на верном пути. В таком случае, куда успело испариться шоссе? Ведь родители не хотели уезжать далеко от дороги, да и поляна, насколько мог припомнить младший Каррингтон, раскинулась буквально в десятке метров. И где она?!

Задор в крови, прежде гнавший вперёд, постепенно иссякал, и возникновение в мозгу жутких уродливых морд уже совсем не радовало. Отдалённый скрежет, казалось, стал немного ближе и оттого громче, но впереди по-прежнему не маячило ни единого признака цивилизации. Может, сбился с пути? Но когда? И как можно пойти не туда, когда идёшь по оставленным до того следам?

Наконец, Кеннет остановился. Так, если переться и дальше вперёд, то может статься, что он зайдёт в самую глубину леса, откуда выбраться без посторонней помощи будет весьма проблематично. Хорошие же получатся каникулы – в лесу, в тёплой компании комаров и валяющихся на деревьях манекенов, да ещё и, понадеявшись на кафе близ той заправки, начинающий авантюрист не прихватил с собой еды. Нет, решено, нужно вернуться в лагерь – хотя бы затем, чтобы сориентироваться и отправиться в нужном направлении. До рассвета всё равно ещё далеко, он сто раз успеет дойти до мотеля, и далее по плану…

Теперь уж было не до веселья, песенок и воспоминаний о миссис Галбрейт. Кеннет судорожно вглядывался в темноту, иногда наклоняясь, чтобы ощупать землю. Следы от колёс… где же они? Они только что были здесь, прямо под ногами… Да и тропа… Куда она успела деться, чтоб её?!

Сквозь отчего-то нарастающий скрежет послышался слабый шум воды. Замечательно, теперь ещё и то ли река, то ли ручей! Точно помня, что не проходил мимо каких бы то ни было водоёмов, Кеннет сделал шаг вперёд. Земля, оказавшаяся неожиданно скользкой, ушла из-под ног, и прежде чем начинающий авантюрист успел выругаться, он кубарем покатился вниз по невесть откуда возникшему склону. Падение закончилось относительно благополучно: коротким всплеском и потоком ругани. Весело журчащий ручеёк принял нового друга в свои ледяные объятия.

Вода оказалась не только холодной, но и жутко грязной: даже выплюнув её, Кеннет ощущал мерзкий вкус ряски и скрежет земли на зубах. Если судить по фильмам ужасов, то именно в таких местах водятся всякие разные твари, закусывающие человечинкой, а ещё в глуши очень любят селиться маньяки. Хотя это нелогично – если тебе нравится убивать, то должны быть и жертвы, а кто может появиться в этом лесу? Белок, что ли, расчленять? И то не факт, что они здесь есть.

Кеннет сидел в мелком ручье, ругая на чём свет стоит не вовремя разыгравшееся воображение. Но что-то никто не спешил разделывать его с топором или полуметровыми клыками наперевес. Единственными, кто заметил его появление, оказался целый полк возмущённо квакающих лягушек: незваный гость, едва не приземлившийся им на головы, явно не доставлял им ни малейшего удовольствия.

Темнота сгущалась. Туман, повисший в воздухе, всё больше напоминал не слизь, а паутину. В такой запутаешься – и никогда не выползешь обратно на свет. Как будто он не только налипает на тебя, но и каменеет, забивается в рот и в ноздри, даже, наверное, душит. И всё тот же шелест ветвей, странный скрежет, только теперь ещё и под аккомпанемент лягушачьего концерта.