Не опоздай...(СИ)

Она вдруг подняла голову и посмотрела на него. Лицо ее было бледное, а глаза потемнели.

- Это правда?.. То, о чем говорил этот человек?

Иньяцио посмотрел ей в глаза и приготовился прыгнуть в бездну…

- Да, правда.

Господи, как долго он боялся, что она узнает об этом! Как мучительно искал слова, чтобы попытаться самому рассказать ей все… искал подходящий момент, правда искал, пока вчера не услышал от нее ту самую фразу…

- Ты – совсем другое дело….

И эта фраза окончательно остановила его. И вот теперь… теперь она молчит.

- Анна, я… я хотел тебе рассказать… но…

Она продолжала смотреть на него странным взглядом, немного отрешенным.

- Так значит… брак недействителен?

Он сглотнул. Потом пожал плечами.

- Выходит… так. Паспорт поддельный, – Он обхватил голову руками и застонал… потом быстро взял себя в руки и снова осторожно дотронулся до той, от отношения которой зависела вся его жизнь… а жить ему осталось… считанные дни? Часы?... Это неуёмный борец за правду наверняка уже разговаривает с хозяином!.. – Анна… прости меня!!!

- Ладно… я поняла… – тихо сказала она, встала и вышла из комнаты, не говоря ни слова.

Кажется, он почти закричал….

Кровь бросилась ему в голову, в висках застучало…

Сколько времени он жил вот так… во лжи… а ведь и правда во лжи! Ведь все крутилось вокруг... популярности, все с этого началось… и что теперь? Теперь он остался совсем один!... Ричарда нет… его лучший друг его «продал»… все любовницы рано или поздно отворачивались от него… а теперь и Лоренцо, и Франсуа (почему он вдруг вспомнил об этом человеке?!)… о Максимиллиане и говорить нечего! Он не прощает предателей… Дублёр! Слово-то какое… Ну почему он не может жить своей жизнью даже с таким лицом?! А когда появилась ОНА… Но вот и она ушла… Единственная нить, связывающая его с нормальной жизнью только что оборвалась! И что теперь?.. Только пустота и одиночество…

- ИНЬЯЦИО!...

Он вздрогнул, словно на него вывили ведро холодной воды. Он стоял у окна и смотрел невидящим взором куда-то вдаль… Как он оказался в этой части комнаты, он не помнил… А сколько прошло времени?

- Иньяцио!

Он растерянно обернулся.

- Иньяцио, я жду тебя уже пятнадцать минут! Поторопись ради Бога, иначе мы опоздаем и ты опять окажешься в карцере за…

- Ты… вернулась? – не веря своим глазам с трудом выговорил он.

- Что?.. Ну конечно, я вернулась, ты же так и не спустился вниз! Иньяцио, пожалуйста! Очнись! Мы должны успеть поздравить мсье Эркюля и вернуться до полудня! – почти закричала Анна, показав ему ту самую коричневую коробку.

На ватных ногах он медленно приблизился к девушке и заглянул ей в глаза:

- Анна… я ничего не понял… Ты вернулась… это значит… ты со мной? Ты меня простила??..

- Простила? Иньяцио, за что мне тебя прощать?... Я тебя люблю. Мало ли что про тебя болтает этот… негодяй!..

- Но это правда, amore. Я действительно…

- Иньяцио! Давай отложим этот разговор? Пожалуйста! Иначе мы правда опоздаем, и тебе влетит… и я буду очень переживать за тебя, и…

Она не договорила, потому что стоящий перед ней вдруг опустился на колени, обхватил ее бедра руками и уткнулся носом ей в пупок.

- Я так боюсь тебя потерять!.. Ты – единственное, что у меня осталось в жизни… правда. – чуть слышно сказал он.

Девушка обхватила руками его голову и прижала к себе:

- Иньяцио… ну какой ты дурачок! Как ты можешь меня потерять? Разве ты сделал мне что-то плохое? Я тебя люблю, ты меня любишь… я хочу быть с тобой, что бы ни случилось. Мы женаты уже третий день, между прочим! Если ты забыл..

- Я не забыл! Но… я сомневаюсь, что это юридически законно. Прости, что не сказал тебе сразу, но я… я очень хотел побыть твоим мужем хоть несколько дней…

- Я понимаю, дорогой, и я счастлива, что это пришло тебе в голову! Но все таки… как ты сумел уговорить эту женщину, мадам Риггс на подобную авантюру за полчаса?!

- Она работала вместе с Ричардом… но сейчас не важно! Важно, что ты со мной!

- Конечно я с тобой! Иньяцио, я ведь только ради тебя сюда приехала тогда, после нашего знакомства в Казино… помнишь? И сотрудничать с твоим Герардески я стала только потому, что он обещал тебя… впрочем, не важно!..

- Как?... Ты все это делала только ради меня??? Но почему?

- Потому что!

- Вот я идиот!...

Они замолчали ненадолго, потом она спросила:

- Так ты правда двойник этого артиста?

- Да. Ты не сердишься на меня за это?

- Смеешься? Иньяцио, мне нужен ТЫ, понимаешь? И мне все равно, кто из вас чей двойник… и чем ты занимался раньше… Если только у тебя в другом паспорте нет жены и кучи детей! Ведь нет?

- Нет, конечно!

- Вот и славно…

- Но ты ведь даже не знаешь, как меня зовут на самом деле!

- ? – Она пожала плечами: – Мне без разницы… Имя «Иньяцио» тебя устраивает?

- Ммм.. ну да.

- Ну, значит, и меня устраивает… Поэтому: ИНЬЯЦИО, ДАВАЙ ПОТОРОПИМСЯ К ИМЕНИННИКУ, ИНАЧЕ МЫ ОПОЗДАЕМ И У ТЕБЯ БУДУТ ПРОБЛЕМЫ!!!...

====== LXXXVIII. Казнить нельзя помиловать... Не опоздай!.. ======

Иньяцио вошел в кабинет хозяина и положил на его стол только что доставленную почту. Огляделся. Сейчас он был совершенно один здесь, слабый свет торшера в углу «выдернул» из полутьмы кресло и часть книжных стеллажей, возле которых тогда, месяц назад, стоял Раджив Сингх и скалился в его сторону…

…Иньяцио открыл дверь кабинета и шагнул внутрь. Остановился. Максимиллиан Геррардески сидел на своем обычном месте – за письменным столом, смотрел на юношу и молчал. И невозможно было понять по его непроницаемому лицу, о чем он сейчас думает. А слева от него, у высоченных книжных шкафов, за креслом, находился его телохранитель – управляющий Раджив Сингх, тот самый, которому Иньяцио разбил губу одним ударом при знакомстве… Управляющий тоже молчал, а потом улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.

- А вот и герой моего рассказа! Подойди сюда, Иньяцио! – почти торжественно позвал его Сингх.

- Мне сказали, что Вы хотели меня видеть, мсье Герардески, – сказал Иньяцио, подходя ближе.

На середине комнаты он остановился. Пожалуй, это самое оптимальное расстояние… для выстрела. Максимиллиан продолжал задумчиво молчать. А на столе перед ним лежал револьвер. Именной. С золотой гравировкой. Торжественно преподнесенный ему на… а, впрочем, какая сейчас разница!... Напряженная тишина явно затянулась. Даже управляющий, кажется, ожидал более живой реакции хозяина на информацию! Что происходит?

- Мсье Герардески? Этот предатель перед Вами! Вы, наверное, хотите поговорить с ним перед тем, как его увезут? – осторожно поинтересовался индиец.

- Куда меня увезут? – посмотрел на него Иньяцио.

- Я вызвал «катафалк» двадцать минут назад, – сообщил его разоблачитель и снова посмотрел на хозяина поместья. – Мсье Герардески...

«Катафалком» здесь называли особую группу личной охраны владыки – четыре человека в черном дважды появлялись рядом с гостиницей на неприметном минивэне без окон, если не считать лобовое стекло в кабине водителя, потом они так же тихо исчезали. А вместе с ними «исчезли» поочередно два человека. В последний их приезд, Иньяцио сам видел из окна, как в автобус тихо и быстро погрузили какой-то массивный сверток, в котором вполне мог поместиться взрослый мужчина. Словно в подтверждение его мыслей, Максимиллиан Герардески, не говоря ни слова, взял в руки оружие. Потом обернулся к своему управляющему.

- Э… Мне выйти? – уточнил Сингх, не сумев скрыть крайнего удивления.

Его работодатель кивнул:

- Вы хорошо делаете свою работу, Сингх. И я ценю это.

- Но…

- Мсье Сингх, Вы уже решили вопрос с новым оборудованием для ипподрома?

- Еще нет, мсье, но…

- Вот и займитесь! Я Вас больше не задерживаю.

Управляющий растерялся. Он посмотрел на своего хозяина, потом на револьвер в его руках… потом на «жертву», чье тело ему придется упаковывать через несколько минут… кашлянул и молча вышел, плотно закрыв за собой дверь. Максимиллан вновь замолчал, задумчиво вертя «барабан» именного револьвера, и стал читать какие-то бумаги, лежащие перед ним на столе. Иньяцио напряженно следил за каждым его движением, ничего не понимая. Тишина стояла такая, что юноша отчетливо слышал сейчас биение собственного сердца, и тело его было напряжено, словно он готовился к прыжку через препятствие, как во время тренировок на полигоне у полковника Басса. Но время шло, и ничего не происходило. Владыка как будто забыл о его существовании, занятый чем-то своим.